Тень чупакабры - Алёна Моденская

про эту тень и думать забыла. — Зато чудовищ в человеческом обличье — сколько угодно. И в лесу, и в городе, и вообще везде.

Новиков не мог решиться задать вопрос, который давно его занимал. Рано, наверное. С другой стороны, в таком деле лучше рано, чем поздно.

— Что вы вообще думаете про эти нападения?

— А почему вы спрашиваете? — Кристина смотрела в сторону.

— Художники — люди наблюдательные. Помните, вы заметили, что куст у забора вокруг зоны был неправильным.

— Вы не можете понять, зверь это или человек? — спросила Кристина после паузы.

Новиков кивнул. Раздался гудок электрички.

— Я думаю, всё вместе. Зверь в человеческом обличье. Или человек в зверином.

Гудок стал громче, послышался стук колёс. К платформе подошла зелёная электричка, двери открылись. Все трое вошли в полупустой вагон и разместились на деревянной лавке. Поезд повёз их обратно к Добромыслову, где высокими трубами сиренево-чёрно дымили химические заводы.

Глава 11. Сувенир

Когда Новиков в понедельник шёл поутру на работу, в воздухе уже почти привычно чувствовался слабый химический запах, от которого свербело в носу. Все выходные бесконечно лили дожди, теперь же улицы окутал туман. Только не такой, что бывает после дождей. В мокрую погоду туманы лёгкие и влажные, этот же был тяжёлым, плотным и матовым. И от него хотелось кашлять.

— Часто здесь такое? — спросил Новиков у Зины, которую встретил на входе.

— Да постоянно. — Зина стряхивала воду с зонта.

— И всё от этих заводов? — Новиков припомнил тяжёлый дым, рваными клочьями ваты стелющийся над городом. Когда в выходные они с Кристиной и Артёмом ехали на электричке, этот химический чад висел над городом, как меховое покрывало.

— Ясное дело от производств, от чего ещё-то, — бормотала Зина, сражаясь с зонтиком, который никак не хотел складываться.

— Чем, интересно, они там занимаются.

— Это тебе лучше у своей соседки спросить. У неё же папаша там в чинах. — Зина наконец победила зонт.

— Сказала, что в химии ничего не понимает. Да и я не пойму. Слушай, а вот как медик…

Зина прыснула со смеху. Новиков пропустил её на лестницу.

— Ладно. Всё равно, как тебе кажется, в целом насколько люди здесь здоровые? — Новиков шагал за экспертшей вверх по ступенькам.

— Ни насколько, — ответила сверху Зина, обернувшись. — Больные все. Поликлиники забиты, госпиталя забиты. В Горький постоянно кого-то отправляют. Хорошо, что сейчас ещё новые корпуса строятся и врачей хватает.

— Химия, — пробормотал Новиков.

Зина в ответ только угукнула.

После обеда к Новикову заявилась Зыкова. Она плюхнулась на стул для посетителей и закурила.

— Так это вы Арбузову бока намяли? — держа папиросу в зубах, спросила Зыкова.

— Накляузничал?

— Ещё чего, — уважительно усмехнулась начальница Первого отдела. — Подружка ваша, Вислогузова.

— Почему вы называете её моей подругой? — насупился Новиков.

— Да вот только что свистела нам про нападение стаи хулиганов, — намеренно невпопад ответила Зыкова. — Николайчуку теперь разбираться с этим.

— А откуда вы… А, ладно.

Зыкова, улыбаясь, пускала клубы дыма:

— Ничего, на Божедомке тоже есть шпана, которую всё равно пора закрывать.

— Что выпускают на местных заводах? — прямо спросил Новиков.

— Продукцию для оборонки. Точнее не скажу. Секретность, сами понимаете.

— А радиация там есть?

— Вам это зачем? — Зыкова продолжала дымить.

— Я как-то читал, что от радиации могут появляться мутанты. Из-за облучения живые организмы почему-то начинают странно развиваться.

— Вы насчёт коров? — прищурилась Зыкова.

— И насчёт людей тоже, — быстро добавил Новиков.

— Я видела отчёт криминалистов. Человек вряд ли смог бы так коров порезать. Сила нужна немереная. — Зыкова задумчиво смотрела в одну точку, папироса слабо дымилась в её пальцах.

— Разве там нет сторожей? — прервал размышления начальницы Первого отдела Новиков.

— Есть. Не поверите, клянутся, что ничего не слышали. — Зыкова затушила окурок и взяла новую папиросу. — Они по ночам собак выпускают. Если кто появится, псы поднимают лай.

— А тут не подняли?

Зыкова в ответ только покачала головой:

— Псы забились по углам и не вылезали.

— Кто же их так напугал? — тихо проговорил Новиков, глядя в окно. По стеклу снова текли холодные дождевые струи.

— Лето на носу, а тут — десять градусов. Хотя как по мне, всё лучше, чем духота.

Новиков кивнул. Зыкова отчего-то всё не уходила. Обычно такая деятельная, крутилась юлой. А сегодня какая-то задумчивая.

— Что-то неспокойно, — произнесла Зыкова, тоже глядя в запотевшее окно, за которым скучно серел мокрый город. — Выходные были, а…

Раздался торопливый стук в дверь. И тут же в кабинет влетела Зина.

— Ой, здрасьте, — кивнула она Зыковой. Потом открыла рот, чтоб обратиться к Новикову, но он уже надевал пиджак.

Зыкова быстро смяла окурок, и они втроём побежали к выходу.

Неспроста Зыковой было неспокойно. Новиков и сам об этом думал два дня. Выходные, в парке танцы. И ничего. Правда, кругом сновали дружинники и сотрудники в штатском. Новиков уже подумал было, что монстр решил не выходить на охоту, ведь соглядатаи повсюду. Злодея они, конечно, не поймали бы, но чью-то жизнь могли сберечь. Но не получилось.

Тело лежало в глубине парка, у полуразрушенного летнего театра. Картина один в один с остальными. Вся исполосована, еле-еле можно опознать. Правда, с этим проблем не возникло.

У входа в заброшенный театр стоял Стёпа, жених второй жертвы. С красной повязкой на рукаве, он перетаптывался с ноги на ногу и мял в руках кепку.

Зыкова подошла к нему первой и молча посмотрела в глаза. Стёпа опустил взгляд и забормотал:

— Мы вчера на танцах дежурили, Рина тоже с нами. Мы не заметили, как она пропала, только сегодня нас вызвали, потому что она ночевать не пришла, и соседки по комнате стали её искать. Вот мы и решили на всякий случай парк прочесать.

Оставив у тела Зину, Новиков подошёл ближе:

— Дружинница, значит. Имя, возраст?

— Моё? — растерянно спросил Стёпа. — А, ну да. Октябрина Воеводина, лет… не помню. Она в Политехе училась, второй курс заканчивала. Мы вместе ходили в походы, а ещё у неё разряд по бегу и золотой значок ГТО.

— Спортсменка, ясно. В самодеятельности участвовала? — спросила Зыкова.

— Только в институтской.

— В ДК не ходила? — уточнил Новиков.

— Только концерты смотреть. Или если танцы.

— Где жила? — спросил Новиков, делая пометки в блокноте.

— В общаге, на Ленина.

— Родители? — не глядя на Степана, спросил Новиков.

— Они где-то в области, в какой-то деревне. Ключ, что ли.

Новиков перестал писать. Осторожно глянул на Зыкову. У той желваки побелели. Ясно, она в курсе их субботней экскурсии в эту самую деревню.

— Свободен, — жёстко прохрипела Зыкова, бросив короткий взгляд на Стёпу. — Понадобишься