Алан Гордон - Шут и император

— Значит, он оказался вполне способным.

— Чтобы захватить власть — да. Чтобы править — нет.

— А почему удача сопутствовала Алексею? Тут тоже не обошлось без вашей помощи?

Талия отрицательно покачала головой.

— Все происходило за стенами города. Возможно, мы и помешали бы этому свержению, но нам не под силу чудодейственные перемещения с места на место. В общем, когда Тиберий принес нам последние новости, мы сговорились, что попытаемся разузнать все как можно точнее, используя наши обычные источники, а потом поделимся сведениями. Но выяснить так ничего и не удалось, хотя мы проверили всех высших сановников Влахернского и Большого дворцов, церкви и сената, а также предводителей фракций «зеленых» и «синих», обосновавшихся на ипподроме. Потом я получила сообщение, что Деметрий будет ждать меня в «Петухе». К сожалению, на Эвфи накатил очередной приступ меланхолии, и она прорыдала на моем плече весь вечер, так что я не смогла вырваться туда.

— Выходит, в его кошельке я обнаружил твою записку. Ты, случаем, не знаешь, что ему удалось выяснить?

— Нет. А когда я возвращалась той ночью из дворца, на меня вдруг набросился какой-то громила с ножом.

Талия опустила глаза, ее руки дрожали.

— Он действовал молниеносно, Тео. Я едва успела схватиться за нож, как он ударил меня. Больше я ничего не помню, поскольку очнулась гораздо позже и совсем в другом месте.

Она умолкла и, прижавшись ко мне, закинула мою руку себе на плечо.

— Однако мне удалось выжить. Много месяцев я провалялась в постели, даже говорить не могла. Когда же наконец я рискнула выйти без посторонней помощи, остальные уже давно умерли. Поэтому, Тео, я решила уйти в подполье.

— Почему ты не связалась с гильдией?

— А как? — воскликнула она. — Здесь не осталось никого, кому можно было бы доверить письмо. Я надеялась, что нас начнет разыскивать Толстый Бэзил или новый трубадур. А потом услышала, что в городе появился новый шут. Зайдя на Амастрийский форум, я увидела тебя и поняла, что ты наконец-то пришел, чтобы спасти меня. Кстати, ты выступил вполне прилично. Слегка сдал, конечно, со времени нашей последней встречи, но в общем выглядишь неплохо.

— Спасибо. С тех пор я едва не потерял ногу. Скажи, в тот день ты следила за мной, будучи в монашеском облачении?

— Да, но тогда я решила не мешать тебе. Ты так старательно следил за низкорослым бородачом, тем самым, что торчит сейчас с разинутым ртом на пороге.

Я оглянулся. Там стоял Клавдий, волком глядя на нас. Да что там волком, его испепеляющие взгляды превосходили остроту кинжалов, мечей и стрел, соперничали с убийственностью яда, греческого огня и атакующих слонов.

Вскочив с тюфяка, я с неловкой поспешностью помог подняться Талии.

— Погляди-ка, кто умудрился выжить, — сказал я. — Талия, это… это Клавдий, мой ученик. Клавдий, познакомься с Талией. Оказалось, что мы рано отправили ее в потусторонний мир.

— Привет, — сказала Талия. — Надеюсь, ты простишь мне нарушение традиций. Я понимаю, что сейчас полагается высмеять ученика, но у меня нет никаких сил.

— Очень жаль, — бросил Клавдий. — У меня как раз есть наготове отличный ответ. Кстати, тебе очень идет тонзура.

Талия обернулась ко мне.

— Какой у нас план, Тео? — спросила она. — Конечно, из меня сейчас неважнецкий помощник. Мне и сюда-то еле удалось добраться. Я еще не способна на мастерские трюки. Но постараюсь сделать, что смогу.

— Планов пока нет никаких, — сказал я. — Завтра мы устраиваем представление на ипподроме. Надеюсь, нас воспримут достаточно хорошо и удостоят приглашения во Влахернский дворец. Кто там на первых ролях в окружении императора?

— Помимо императрицы есть еще несколько человек. Эпарх[21] Константин Торник отвечает за торговые дела. Трогательный человечек, боящийся собственной тени. Во дворце всем заправляет евнух по имени Георгий Инеот. Коварный тип. Император как-то отправил его послом к восставшим валахам, так Георгий, недолго думая, пригрозил им вторжением византийского войска. Императорским гардеробом заведует евнух Иоанн. Начисто лишен художественного вкуса. Его легко узнать по нелепым нарядам. В обожаемых им зеленых сапожках совершенно жуткого вида он похож на лягушку. Хранитель императорских чернил, Леонит, ужасный развратник и взяточник — плохое сочетание. И есть еще Константин Филоксенит. Очередной евнух, но с головой на плечах. Он ведает императорской сокровищницей. Нико обычно говорил, что для евнуха он слишком мужественный.

— А как насчет родственников? Возможных претендентов на трон?

— У него три дочери: Ирина, Анна и Евдокия. Две старшие уже завели по второму мужу. Ирина вышла за Алексея Палеолога. Он очень близок к императору, часто сражался на его стороне. А муж Анны — Федор Ласкар. Он, безусловно, честолюбив, но поддерживает, отличные отношения с Эвфи, и поэтому его, вероятно, не волнуют перспективы власти, по крайней мере пока. Он предпочитает строить козни свояку. Евдокия, в лучших семейных традициях, разрушила свой брак изменой, и ей пришлось вернуться под отцовское крылышко. Формально она остается замужней дамой, хотя ее брак можно быстро расторгнуть, если кто-то еще польстится на нее. По-моему, они дожидаются выгодного жениха.

— А женщины?

Талия фыркнула.

— Нескончаемая череда. Нынешней фавориткой является египетская куртизанка.

— Египетская?

— О, не волнуйся, Тео. Ее досконально проверили.

— Гильдия?

— Нет, Эвфи. У императрицы лучшая сеть осведомителей в городе, особенно когда дело касается императорских наложниц. Скорее всего, эта египтянка работает на нее.

— Брак — на редкость удивительная вещь! — вздохнул я.

— Я раньше тоже так думал, — вставил Клавдий.

— Какой же ты циник, малыш, — сказала Талия. — Сомневаюсь даже, стоит ли мне флиртовать с тобой.

— Могло бы выйти забавное приключение, — сказал Клавдий.

— Ладно, пожалуй, мне пора уходить, пока городская стража не начала таскаться по улицам, — сказала Талия.

— Где тебя искать в случае необходимости? — спросил я.

Она отрицательно мотнула головой.

— Завтра я сама разыщу тебя. — Она поднялась на цыпочки и вновь поцеловала меня. — Я так рада, что прислали именно тебя, — сказала она и выскользнула из комнаты.

— Талия была твоей близкой подругой, не так ли, — усмехнулся Клавдий. — Она смазала тебе грим.

— Тише, ученик, — сказал я и, осторожно выйдя на лестницу, посмотрел на входную дверь, но нашей гостьи уже и след простыл. Я вернулся в комнату.

— У тебя какая-то странная привязанность к женщинам, переодетым в мужское платье, ты не считаешь? — язвительно заметил Клавдий. — Почему ты не представил меня ей по-настоящему? Не хотел, чтобы она узнала, что ты женился и прибыл сюда вместе с женой?

— Нет, просто меня беспокоит, почему она осталась в живых, — ответил я.

— Надо же, тут я наконец-то согласна с тобой. Меня также не радует, что она все еще жива.

— Однажды на охоте фракийский царь поймал шесть волков, — задумчиво сказал я. — Он посадил их в самую глубокую темницу дворца и запер дверь на замок. Спустя шесть месяцев он вновь заглянул туда и обнаружил лишь одного волка.

Виола скептически глянула на меня.

— Иными словами, ты подозреваешь ее? — спросила она.

— Уж не надежда ли прозвучала в твоем голосе?

— Я застала вас в объятиях друг друга.

— Она нуждалась в утешении.

— Тебе прекрасно удалось ее утешить.

— Она застала меня врасплох, ясно? — запальчиво выкрикнул я. — Я так обалдел, что долго не мог прийти в себя.

— Хороший шут всегда готов к любым неожиданностям, — напомнила она мне.

— Достаточно, ученик.

— Прекрати так называть меня!

— А как же ты хочешь, чтобы я называл тебя?

— Женой, — тихо сказала она. — Любимой. Виолой. Сейчас подойдет любое ласковое обращение.

Я шагнул вперед и привлек ее к себе.

— Не желаешь ли принять обещанную мной ванну? — спросил я.

— Для начала, — ответила она.

Спустившись на первый этаж, я прошел туда, где находились комнаты Симона. Ванна стояла возле кровати. А сама кровать под пологом на четырех столбиках выглядела так роскошно, что я невольно позавидовал. Не следовало бы хозяину гостиницы спать намного лучше, чем его постояльцам.

Затащив ванну к нам наверх, я раздобыл ведра и натаскал воды. После пятой ходки ванна наполнилась достаточно, и Виола, опустившись в нее, принялась усиленно мыться.

— Я не забыл тебя, — сказал я, целуя ее в затылок.

Она бросила в меня полотенце. Я поймал его и начал тереть ей спину.

— А я не забыла о том, как замечательно жила в окружении слуг, — сказала она. — Горничные заботились о моей одежде, о детях, прибирали в комнатах. И подумать только, что я отказалась от всего этого ради ванны с холодной водой в клетушке, где хорошо живется только блохам и дуракам. А ведь мы даже не спим вместе.