Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий

Туманов поднялся, ноги предательски дрожали. Депутат не шевелился, с ним было все кончено. Второй подрагивал, глаза его блуждали. Туманов распахнул задние дверцы. Внутри лежал скатанный ковер — явно не пустой. Охнув, он схватился за него, выволок наружу, пристроил под машиной, стал раскатывать. Живая, слава селькупским богам! Рита стала приходить в себя, застонала, давясь слезами. Вроде целая, не считая нескольких припухлостей на лице. Рухнуло напряжение, сдавившее грудь.

— Вахромеева, чудо мое пучеглазое… что ты делаешь в ковре? — пробормотал Туманов. — Я ищу тебя по всему белу свету…

Схватил ее, обнял, потащил к крыльцу, где пристроил под козырьком. Рита прижалась спиной к стене, ее знобило. Застонал Ковалев-старший, начал подниматься. С рыком Туманов подлетел к нему, послал в нокаут. Старик что-то булькнул и лишился чувств. Пошатываясь, Михаил забрался на крыльцо, пристроился рядом с девушкой. Как раз вовремя — она повалилась ему на плечо. Покосился — вроде дышала, глаза оставались полуоткрытыми.

Заскрипела калитка, всунулся какой-то гражданин.

— Эй, соседи, чего шумим? — он осекся, вытаращил глаза. Затем попятился, бросился прочь — надо полагать, звонить в милицию.

Михаил обнял девушку, прижал к себе. Она не вырывалась — сил не было.

— Это… они? — спросил Туманов.

— Угу… — Рита поняла, что он хочет сказать — Их оказалось двое…

— Я понял. Ты молодец, девочка…

Так не хотелось ее ругать. Успеется еще. Сам-то чем лучше?

— Что в доме? — спросил он.

— Не спрашивай… Экспозиция… Если не готов, то лучше не смотреть… Я увидела и теперь не знаю, как от этого избавиться… Послушай, — она приподняла голову. — Ты убил народного депутата СССР. Это нормально?

— Ничего страшного. Защищался я… Это мразь, а не депутат. Будем разбираться, как он стал народным избранником. Полетят головы…

— И правильно сделают, что полетят, такого быть не должно…

Они помолчали, приходя в себя. Подрагивал Ковалев, его скрюченные пальцы тряслись. Он не спешил приходить в себя, догадывался, что ничего хорошего на этом свете не будет.

— К маме в Арбалык надо съездить… — прошептала Рита. — Давно не ездили… Не ездила, — поправила она.

— НЕ ЕЗДИЛИ, — усмехнулся Туманов. — Возьми меня с собой, у тебя мировая мама. Забор надо починить, а то падает…

— Ты скоро уедешь? — спросила она.

— Не знаю, — искренне сказал Туманов. — Имею ли я право бросать тебя после твоего сегодняшнего бенефиса? Опять куда-нибудь вляпаешься, а я места себе в Красноярске не найду. Знаешь, Маргарита Павловна, сегодня ты перещеголяла саму себя…

За воротами с ревом и цветомузыкой останавливались машины. Люди просачивались сквозь калитку, бежали к крыльцу. Знакомые лица: оперативники Горбанюка, подполковник Хатынский собственной персоной. Они не успели отстраниться друг от друга, так и сидели обнявшись, с виноватыми лицами, ждали, что будет дальше…

Валерий Шарапов

Холодное золото

© Шарапов В., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Глава 1

Виолетта Игоревна Леонидова отодвинула занавеску и выглянула на улицу. Какая сырая, промозглая погода! Какой ветер! Он раскачивает ветви лип и каштанов, срывает пожухлые листья, швыряет их на мостовую. Ветер такой сильный, что раскачивает даже фонарь на углу, напротив дома, где живет знаменитая певица, восходящая звезда советской сцены Виолетта Леонидова, и телефонная будка на углу то оказывается на свету, то погружается во тьму. Темно на улице, сыро, зябко! И какой это образует контраст с ее внутренним миром! У нее в душе, наоборот, сияет свет и поют скрипки. Даже не скрипки – фанфары! Ведь весь сегодняшний день складывался так удачно. С утра (хотя было почти 12 часов, но для Виолетты Игоревны это утро – она поздно встает, такая творческая натура) удалось договориться с этим милым старичком, владельцем ожерелья, о встрече. А ведь этот Петр Петрович долго темнил, не соглашался говорить о деле, все твердил, что не расстанется с этой вещью ни за что на свете. А вот теперь наконец согласился. И после завтрака, где-то часа в три, она поехала к нему в Сокольники. Как только люди соглашаются жить в такой глуши, в таких жутких условиях! Она бы ни за что не смогла жить в таком грязном подъезде, каждый день ездить на этом ужасном лифте.

Но это все чепуха, в конце концов, потому что встреча завершилась успешно, старичок Петр Петрович согласился на ее условия. А поскольку она предусмотрительно взяла деньги с собой, то они тотчас и совершили сделку. И домой она ехала уже с ожерельем. А вечером, спеша на выступление в театр, его надела. Ее новое украшение было замечено, оно даже произвело фурор. И это вполне естественно! Ведь настоящие фамильные бриллианты не так часто можно увидеть в наши дни. Как на нее смотрели эти две завидущие дуры, Знаменская и Досталь! В их глазах можно было увидеть настоящую зависть, которую ничем нельзя было скрыть. А вот режиссер Георгий Аполлонович, наоборот, смотрел с восторгом, даже с обожанием, и это было очень приятно. Она даже подумала, что напрасно держит Георгия Аполлоновича на отдалении, не принимает его знаков внимания. Ведь он такой милый, такой внимательный!

А затем был сам спектакль. Она практически всегда выступает успешно, всегда после первого отделения бывает шквал аплодисментов, а в финале – просто овация. Но сегодня зрители превзошли сами себя! Как они аплодировали! Ее вызывали восемь раз! Как после такого успеха можно находиться в унылом настроении? Никак невозможно. Ну, и в довершение этого блестящего дня еще и сеанс с новым мастером тоже оставил приятные впечатления. В общем, день удался.

Виолетта Игоревна отошла от окна и направилась в ванную. Пожалуй, хватит на сегодня всякой активности, хватит впечатлений, пора готовиться ко сну. Принимать ванну она сегодня, пожалуй, не будет – слишком устала. Примет душ – и в постельку. Да, одна, и это хорошо, потому что в любовных связях следует быть разборчивой. Она уже не девочка, чтобы жить одними лишь чувствами. Да, душ – и спать.

Она уже пустила воду, пока тоненькой струйкой, уже сняла спортивный костюм (который, кстати, ее очень молодил!), оставшись в одном белье, когда ей внезапно почудился донесшийся из глубины квартиры слабый звук. Это было странно. Ни кошки, ни собаки у нее нет, шуметь некому. Может быть, порывом ветра открыло форточку? Тогда надо пойти, закрыть, а то дождь будет хлестать в окно, намочит дорогой ковер (настоящий персидский!).

Певица Леонидова вышла из ванной, заглянула в гостиную. Никого. Нет, шум доносился из спальни. Из спальни! Вот теперь она по-настоящему встревожилась. Ведь там, в спальне, в глубине шкафа она хранила самое дорогое, что у нее было. Виолетта Игоревна вошла в спальню, огляделась…

Она хотела оглядеться, хотела убедиться, что все в порядке, что ей ничто не угрожает. Но у нее это не получилось. Чьи-то сильные, словно стальные руки схватили ее сзади за шею. «Ожерелье! – мелькнула мысль. – Он хочет забрать мое ожерелье! Нет, не отдам!» Она хотела крикнуть «Нет!», но из горла вырвался лишь слабый хрип. Правая рука неизвестного резко наклонила голову жертвы вперед, хрустнули, ломаясь, шейные позвонки, и тело Виолетты Игоревны мягко упало на дорогой персидский ковер.

– Значит, ты осмотрел место происшествия? – спросил полковник Волков своего подчиненного.

– Да, Семен Егорович, вот только что вернулся из квартиры Леонидовой, – ответил капитан Егоров.