Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий

— История с третьей девочкой связана с пропажей Оли и Кати, — негромко сказала Рита. — Это я третья девочка.

Туманов поперхнулся, закашлялся, потом изумленно воззрился на девушку. Он этого не знал. Всего не могут знать даже старшие следователи по особо важным делам.

— Удивила, черт возьми… Подожди, надо подумать… — он повращал ручку на дверце, открывая окно. Рита со своей стороны сделала то же самое — для лучшей вентиляции. Туманов жадно затянулся. Рита поглядывала на него с растущим интересом. И уже готова была догадаться, что к служебному интересу примешан личный…

— Ты прав, девочек так и не нашли, — с растяжкой проговорила Рита. — Меня опрашивали лучшие специалисты по работе с детьми в… разговорном жанре. Была потеря памяти, и она стала досадной помехой в расследовании. Я помнила частично лабиринты подвала, страшного дядьку без лица, бегающего за мной… Ничего конкретного, даже место, где меня держали, найти не смогли. Преступник избежал наказания. Родственники пропавших писали в прокуратуру, чуть не в ЦК КПСС, жаловались на работу милиции. Но не думаю, что милиция плохо делала свою работу. Просто преступник оказался умным и изощренным. Детская память действительно решето. Я не спятила, вернулась к жизни. Случались перебои со здравомыслием, проблески того, чего я не помнила, но вести нормальную жизнь научилась. Пропавших спустя какое-то время объявили умершими, родственники потеряли надежду их найти. Кто-то умер, кто-то уехал. Про Олю ничего не скажу, но Катя училась в моей школе в параллельном классе. У нее был брат на пару лет старше нас. Над ним смеялись — нескладный такой, анемичный, нерешительный, да еще и болезненный. Их вместе видели на переменах. Не помню, был ли у них отец, но мама точно была. Мать и сын уехали через год или полтора после случившегося. Вроде в Красноярск, но точно не уверена. Над этим парнем, когда все случилось, уже никто не смеялся…

— Да, уехали в Красноярск, — подтвердил Туманов. — Отца не было — в принципе, как вид. Хотя неправильно, где-то он был, ведь я не от святого духа образовался…

Теперь уже Рита поперхнулась и закашлялась. Туманов участливо похлопал ее по спине, смутился, убрал руку. Рита отдышалась, покрутила головой.

— Все правильно, — подтвердил Туманов. — Болезненный, анемичный хлюпик — это я.

— Поняла уже, — кивнула Рита. — В общем, удивили друг друга. То есть Катя Загорская — твоя родная сестра. Но ты не Загорский.

— Мама рвала с прошлым, взяла девичью фамилию моей бабушки — в ЗАГСе не возражали. Мою фамилию тоже переписала. Представь нервотрепку — в сознательном возрасте менять фамилию. Но все прошло без казусов, дело было летом, первого сентября я пошел в новую школу уже как Туманов. О нашем прошлом, о том, что у меня есть пропавшая сестра, я никому не рассказывал, это было нашей с мамой тайной… А тем ущербным задохликом я пробыл недолго. Четырнадцать лет, восьмой класс. Пару раз получил по сусалам и пришел к выводу, что так жить нельзя. Начал качаться, записался в секцию по вольной борьбе, попутно занимался боксом. Через год родная мама не узнала, старые обидчики получили ответку по сусалам. Язву вылечил — помогли регулярные поездки в горы. Девчонки стали интересоваться моей персоной… — Туманов усмехнулся. — Фото Кати у нас в семье всегда висит на видном месте. Я ее никогда не забывал. После школы отслужил в армии, поступил на заочное отделение в юридический…

— Я тоже там училась, — проворчала Рита, — Но тебя не припомню.

— Я тоже тебя не видел, — кивнул Туманов. — Дневники и заочники как параллельные прямые — не пересекаются. Не поверишь, с самого детства мечтал стать следователем, найти Катю. Я, наверное, единственный человек на земле, ставший именно тем, кем хотел в детстве. К сожалению, работы вагон, к тому делу даже близко не подступиться. Когда узнал, что нужен человек для работ в Грибове, вызвался первым… А здесь опять такая свистопляска, зверски убита девочка, а сегодня — еще одна. И если это хоть как-то связано с пропажей моей сестры…

Он замолчал, погрузился в раздумья. Потом очнулся, стал выбираться из размышлений. Рита побледнела, порывалась что-то сказать, но не решалась. Туманов насторожился, мурашки побежали по коже — предвестник скверных новостей.

— Что? — Михаил сглотнул.

— Ничего, — Рита энергично замотала головой.

— Говори, — рассердился Туманов. — Я уже неплохо тебя узнал за сегодняшний день. Излагай, не отнекивайся.

Слезы заблестели в глазах Риты. Это было неожиданно, Туманов осекся. Дурные предчувствия уже сбывались.

— Слушай, я не хочу, чтобы ты меня запомнил как вестницу несчастья, — забормотала Рита. — Может, с подполковником Хатынским поговоришь… Ну, хорошо, хорошо, не бесись, дай с мыслями собраться…

Она несла какой-то вздор, но в целом картина выстраивалась. Кровь отливала от щек, дышать становилось трудно.

— Не хочу, чтобы ты питал ложные надежды, — закончила Рита. — Катя мертва. Она была мертва уже тогда — когда я очутилась подвале. Поверь, я ее узнала, мы учились в одной школе, часто сталкивались, а прошедших семнадцати лет в тот момент словно и не было… С них обеих сняли скальпы — как с Дины Егоровой и Маши Усольцевой спустя семнадцать лет… Прости, что вывалила на тебя эту информацию, но утаивать такой факт просто невозможно. И Виктор Анатольевич все знает… кроме того, что ты родственник пропавшей девочки…

— Объясни, почему я должен верить твоему озарению? — голос Туманова внезапно осип.

— Не должен, — пожала плечами Рита. — Но ты же веришь? Мы люди при исполнении, ведем серьезное дело, и заниматься сочинительством — опасное деяние. Я говорю о том, что видела. А почему моя память включилась только сейчас, объяснений нет. Мне жаль, Михаил…

Прошла минута. В машине царило тягостное молчание. В Арбалык въехал крупный рейсовый автобус. В салоне возились люди, подтаскивали к выходу сумки и корзины.

— Надави на Хатынского, — сказала Рита. — Твое положение позволяет. Пусть ищут подвал, где меня держали. Я помогу. Воспоминания уже не мечутся — устоялись. Преступник той ночью был напуган. Я сбежала, и милиция его чуть не схватила. Он должен был избавиться от тел. Переносить их в лес он бы побоялся. Считаю, что закопал там же — в подвале. Найти захоронение вполне реально.

Туманов выбрался из машины, побрел в поле. Несколько минут стоял неподвижно, отвернувшись от дороги. Вернулся, тяжело ступая, посеревший, сел на место. Он верил, что так и произошло, не могла сестра выжить, но кто запретит надеяться на лучшее?

— Поедем? — предложила Рита.

— Подожди. Хатынский в курсе, что мы задерживаемся. Этот вопрос я утрясу. Предлагаю систематизировать все, что имеем. Пятьдесят девятый год, в Грибове объявился маньяк. Душитель, насильник, убийца, да еще и любитель снимать скальпы. Мужчина от тридцати до пятидесяти, так? Мы не эксперты по девиациям, сексуальным отклонениям и шизофреникам-психопатам. Поэтому рассматриваем только факты. Для всех он обычный человек, иначе давно бы попался. Свои звериные наклонности тщательно скрывал. Откуда взялся, чем занимался до этого — будем выяснять в другое время и в другом месте. По профессии явно не врач и не инженер. Имел транспорт. Кишка не тонка — похищал девочек днем, то есть рисковал. Отвозил в свое убежище — предположительно подвал заброшенного предприятия, где и издевался над ними. Известно о трех случаях… включая твой. Ты сбежала — и ему пришлось эту лавочку прикрыть. От тел избавился, подвалы больше не навещал. Возможно, следил за работой правоохранительных органов. А когда понял, что опасность миновала, успокоился.

— С тех пор в Грибове девочки не пропадали, — сказала Рита. — Во всяком случае, в милицию заявления не приносили. Заметь, тогда никто не знал, что убийца снимает скальпы со своих жертв. Видела только я, но… забыла.

— Прошло семнадцать лет, и все стартовало заново, — угрюмо продолжал Туманов. — Пропадают школьницы примерно одного возраста, впоследствии находят их скальпированными, задушенными и изнасилованными. Дина Егорова, Маша Усольцева… Почему этот упырь не давал о себе знать семнадцать лет? Сел? На такой срок можно загреметь только за убийство или госизмену. Сесть за госизмену, совершенную в Грибове… маловероятно. За убийство — все случаи наперечет, и убийца не стал бы так глупо подставляться. Уехал бы в другой регион и там продолжал бы свое черное дело. Но он снова здесь — в Грибове. При одном условии…