Дон Кавелли и мертвый кардинал - Конти Дэвид

XXXV

— Я не понимаю! Что это вообще было? — возмущалась Пия так громко, что некоторые прохожие испуганно оборачивались на них.

Кавелли нервно ослабил галстук.

— Я же вас предупреждал, что мы вряд ли чего-то добьемся от церковников.

Девушка с остервенением пнула покрытую наклейками телефонную будку.

— Здесь действительно ничего не изменилось за последние пятьсот лет. Все то же старье. Прогресса нет и следа!

— Пятьсот лет назад за такое расследование, что мы ведем, нас поджарили бы на костре, — резонно возразил Кавелли. — А теперь напоили чаем и накормили персиковым пирогом. Если это, по-вашему, не прогресс…

Пия бросила на него взгляд, от которого затрепетал бы даже архангел Гавриил. В ярости она метнулась в сторону площади Святого Петра. Кавелли следовал за ней, держась на расстоянии нескольких шагов.

— Отправная точка в наших рассуждениях может оказаться неправильной! — расстроенно бормотала она себе под нос. — Нам бы очень пригодилась помощь какого-нибудь ученого, который всю свою жизнь успешно решает сложные задачи, не имея никаких реальных зацепок! А эти святоши просто верят в то, что им выгодно, а научные факты старательно игнорируют!

Кавелли взглянул на часы. Они показывали одну минуту четвертого. Он не слишком доверял тому, что новая возникшая у него идея является удачной, но, впрочем, почему нет?

— Возможно, тогда нам стоит посетить одну из самых престижных в мире академий наук. Сказочно красивое здание. Поверьте, оно стоит того, чтобы его осмотреть.

— Что это за академия? — заинтересовалась Пия.

— Ее основали еще в 1603 году, и по сей день там ведутся исследования в области математики, физики и других естественных наук. Члены академии принадлежат к числу самых титулованных специалистов в мире. Многие из них — нобелевские лауреаты: Макс Планк, Александр Флеминг, Нильс Бор, Вернер Гейзенберг, Стивен Хокинг, в общем, длинный список.

— Ладно, для меня сейчас самое главное — просто убраться отсюда как можно дальше.

Сначала они двинулись обратно той же дорогой, которой пришли, а потом свернули с Виа делла Кончилиационе налево к колоннадам Бернини и направились к ватиканским воротам.

— Подождите, зачем это мы сюда идем? — спросила Пия с подозрением.

— Потерпите еще немного, пожалуйста, я обещаю, что оно того стоит.

Двое охранников у ворот уже издали узнали Кавелли и тут же переключились на туристов, которым потребовалась что-то объяснить.

Они прошли через огромное пространство, которое обычно использовалось для папских аудиенций. Повернув налево, Кавелли указал на облицованный мрамором проход.

— Вас это, вероятно, заинтересует как историка: за этой стеной находится последний крошечный остаток Священной Римской империи германской нации.

Пия заинтересованно просунула голову в проем и огляделась.

— Это кладбище?

— Да, так называемое Кампо-Санто-Тевтонико. Священное немецкое кладбище. Одно из самых желанных мест в мире для последнего пристанища. Как видите, здесь очень мало свободных участков. Есть римляне, которые практически всю свою жизнь посвятили тому, чтобы в конце концов упокоиться именно здесь.

Пия понимающе покачала головой и отвернулась.

Они прошли через ворота, обогнули западную сторону собора Святого Петра и вошли в Ватиканские сады. Кавелли указал на роскошно украшенную патрицианскую виллу шестнадцатого века, стоящую напротив небольшого храма. Оба здания были соединены между собой овальным внутренним двором.

— Это Вилла папы Пия Четвертого, — пояснил он, — известная также как Папская академия наук. Она — настоящая жемчужина Ватиканских садов.

В центре двора все было выложено мрамором и тихо плескался небольшой фонтан. Они заметили только садовника, подметавшего дорожки. Кавелли указал на большое здание, замыкавшее двор справа:

— Здесь собираются ученые мужи. И прежде чем вы спросите: да, они совершенно свободны в своих исследованиях, и еще раз — да, им даже не нужно быть католиками. Приветствуются и представители иных конфессий, и атеисты — значение имеет только научная компетентность. Религия сегодня уже не рассматривает науку как конкурента. Девизом исследований теперь считается то, что разум исходит от Бога.

— Я вовсе и не хотела задавать коварные вопросы, — улыбнулась Пия. — А здание действительно невероятно красивое. Маленький рай.

Она вошла в небольшую, похожую на храм постройку, что располагалась слева, и с восхищением огляделась. Кавелли последовал за ней, шагнув под темные своды. Девушка задумчиво прислонилась к колонне и посмотрела на него.

— Дон, давайте по-честному, как вы думаете, мы на правильном пути?

Его лицо исказила скептическая гримаса.

— Есть ли у нас этот путь? Мы лишь предположили, что Иоанн Двадцать третий стал жертвой преступников, и допустили, что некоторые рыцари Ордена Гроба Господнего имели к этому какое-то отношение.

— Должно быть, мы ошибались, — согласилась Пия. — Мой дядя написал «рыцари книги», — наверное, это все же как-то связано с Библией?

Кавелли медленно снял пиджак. Жара становилась невыносимой.

— Я уже ни в чем не уверен. Рыцари книги, возможно, это… — уныло протянул он и тут, как молния, его осенила внезапная догадка. — Это же очевидно. Боже мой, какой я идиот! Рыцари книги!

— Что вы имеете в виду?

— Помните, кардинал Маригонда сказал: «Братья и сестры в Америке жертвуют очень щедро». В Америке. Почему я сразу не подумал об этом, это ведь так просто! Речь не о рыцарях, которым принадлежит отель «Колумб», а о самых настоящих Рыцарях Колумба.

— Что? Такие на самом деле существуют? — взволнованно спросила Пия.

— Да, это действующий религиозный орден с миллионами последователей по всему миру, но большинство из них живет в США.

— Фантастика! Но подождите, — по ее лицу скользнула тень сомнения. — Ведь мой дядя имел в виду «рыцарей из Земли обетованной»…

— Нет, мы просто неправильно все истолковали, в записке говорилось именно о достигнутой стране.

— Да, и?

— Колумб! Какой страны он достиг?

— Блестяще! — Она с воодушевлением выхватила из сумочки смартфон. — Если теперь еще выяснится, что сам Иоанн Двадцать третий принадлежал к Рыцарям Колумба, то… — Ее пальцы ловко забегали по кнопкам.

— Ну, как? — Кавелли заразился ее охотничьим азартом.

— Ничего нет, — Пия разочарованно посмотрела на него. — Когда я ввела в поисковую строку оба слова одновременно, то надеялась получить хоть несколько совпадений, но информация о том, что он принадлежал к ордену, отсутствует.

— Черт возьми, опять мимо.

— А вдруг это была тайна? Может, никто не должен был знать, что папа являлся членом ордена?

— Возможно, это так. Вокруг Святого Престола полно всяких секретов. — Кавелли неожиданно рассмеялся. — Вы знаете, что в Кастель-Гандольфо даже есть должность секретного мойщика полов?

— Это же шутка?

— Клянусь, есть такая должность.

— И что же тайное он там делает?

— Понятия не имею.

— Почему об этом неизвестно?

— Потому что это секрет.

Оба рассмеялись, да так, что Кавелли даже закашлялся.

— Подозреваю, что секретный мойщик полов моет полы. Просто это старинное название для этой должности, ведь слово «секретный» раньше имело несколько иное смысл, чем сейчас. Оно, скорее, означало «собственный», «личный». Возьмем, к примеру, Секретную библиотеку папы. Она вовсе не секретная. Любому ученому, у которого найдется веская причина, легко предоставят право проводить там свои исследования. Ее название просто означает, что это личная библиотека папы. По-видимому, секретный уборщик в Кастель-Гандольфо убирает личные покои папы, в то время как несекретные уборщики следят за чистотой во всем остальном Ватикане.

— Подождите, а если это работает и в другую сторону? — задумчиво сказала Пия. — Мой дядя написал про «личных слуг Дж.», «личных, как книги ПП». Что, если под словом «личный» здесь имеется в виду слово «секретный»? Именно в привычном для нас значении.