Станция расплаты - Валерий Георгиевич Шарапов

соображения пока оставил при себе. Следующим к докладу приступил капитан Абрамцев. Его слушали с особым вниманием, информацией из больницы владел только он. Много времени доклад не занял, и подполковник, по привычке покряхтев, начал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Итак, подведем итоги. На данный момент мы знаем количество злоумышленников, и этот факт бесспорный. Далее мы знаем имя одного из преступников и кличку еще одного. Ни возраста, ни особых примет у нас нет, кроме того, что действовали преступники, одетые в военную форму. С такими сведениями розыск не начнешь, ориентировку по отделам не разошлешь. Специалисты определили тип оружия, из которого стреляли?

— Все данные с места преступления обещали подготовить к двум часам дня, — не поднимая головы, ответил следователь Супонев.

— Я говорил с криминалистами, на месте преступления множество отпечатков пальцев, — дополнил ответ капитан Дангадзе, — но на данный момент сложно сказать, будут ли среди них нужные нам.

— Об этом пока рано беспокоиться, — отмахнулся подполковник. — Сравнивать вам их все равно не с чем. А вот имена, которые во время беседы получил капитан Абрамцев, — это какая-никакая, а зацепка. Что планируете в связи с этим предпринять?

Вопрос снова ни к кому конкретно не адресовался, но ответил капитан Абрамцев.

— В первую очередь нужно встретиться с родителями Леонида Седых. Побеседовать с ними, выяснить, с кем общался пострадавший. Потом поговорить с людьми из окружения Седых, найти Ольгу и того самого Темика. Затем выяснить, что может означать слово «международка». Раз Седых так настойчиво повторял это слово, значит, оно имеет отношение к нашему делу.

— Логичный вывод, — похвалил Семипалов. — Что скажешь ты, Николай? — он обратился к следователю по имени.

— Надо ехать на Ярославский вокзал, — не поднимая головы, начал Супонев. — Пройтись по перрону, опросить носильщиков, торговок и других сотрудников вокзала. Сейчас сезон отпусков, но военные, как правило, не ездят на отдых в форме. Думаю, трое мужчин, одетых в военное, должны были привлечь внимание. Также необходимо побеседовать с сослуживцами жертв, с их родственниками и друзьями. Одним словом: стандартные процедуры, проводимые в начале любого расследования. До тех пор, пока не получим заключение экспертов, кроме стандартных процедур, нам ничего не остается.

— Что ж, для затравки и людей в форме хватит, — имея в виду вышестоящее начальство, заметил Семипалов. — А там, глядишь, свидетель заговорит. Кстати, сегодня кто-то интересовался, как его состояние?

— Я звонил в шесть утра, — Абрамцев выдвинулся вперед. — Операцию закончили только в четыре. Как мне сказал дежурный врач, с медицинской точки зрения все прошло успешно, насколько это вообще возможно. Однако радоваться рано: мозг слишком долго не получал кислорода, внутренние органы тоже, в любой момент они могут начать отказывать. Но даже если он очнется, велика вероятность, что мозг поврежден, и тогда польза от операции сведется к нулю.

— Они сообщат, когда он очнется?

— Обещали, товарищ подполковник. Кстати, родители Седых сейчас в больнице. Дежурному врачу удалось разыскать их через почтовую службу. Те приехали, как только узнали о случившемся.

— Хорошо. Будем надеяться, что это принесет пользу следствию, — не слишком радостно прокомментировал новость подполковник. — С ними нужно поделикатнее. Шутка ли, отправить сына во взрослую жизнь и в результате получить такое!

— Мы понимаем, товарищ подполковник, — за всех ответил Абрамцев. — Будем действовать очень деликатно.

— Что ж, тогда за работу… Дангадзе, Гудко — едете на вокзал, ищете свидетелей, — подводя черту под разговором, скомандовал подполковник. — Абрамцев — на тебе больница и окружение Седых. Выделяю вам служебный автомобиль на все время проведения расследования. Как вы им воспользуетесь — решайте сами. А ты, Николай, остаешься в отделе. Отправляйся к экспертам, пусть поторопятся с результатами экспертиз. Всем все понятно?

— Так точно, товарищ подполковник. Понятно, — вразнобой ответили оперативники. Супонев, как обычно, промолчал.

— Ладно, идите. Вижу, вам не терпится начать действовать, — невесело пошутил подполковник Семипалов. — О любых подвижках докладывать мне немедленно.

Оперативники гуськом вышли из кабинета начальника. Отойдя на приличное расстояние, Супонев повернулся к группе.

— Внесем небольшую корректировку, — заявил он. — Олег, Гия, вы, как и сказал подполковник, отправляетесь на вокзал. А в больницу мы с Иваном поедем вместе. Думаю, для одного там работы слишком много. Автомобиль забираем мы с Иваном, возможно, придется поездить по адресам друзей и родственников. Возражения есть?

Оперативники промолчали, они привыкли к тому, что следователь редко сидит в кабинете, как тому положено быть. Чаще всего он совмещал обязанности следователя и оперативного работника и собирал оперативные данные наравне со всей группой. Возможно, кого-то подобная расстановка сил и покоробила бы, но только не оперативников.

— Значит, разбегаемся, — после непродолжительной паузы заключил Супонев. — Иван, — обратился он к Абрамцеву, — спускайся вниз, я заскочу в лабораторию и присоединюсь к тебе.

Супонев рассчитывал не только побывать в лаборатории, но еще предупредить дежурного о встрече с носильщиками из Александрова, назначенной на час дня. В лаборатории, как и предполагал следователь, работа над уликами с места преступления только началась. Минут пять он потратил на то, чтобы проинструктировать экспертов, на что именно следует обратить внимание в первую очередь, после чего спустился на первый этаж. В этот день на проходной дежурил молодой лейтенант, которого перевели из районного отдела в Хамовниках. Со следователем Супоневым он не был знаком лично, но успел наслушаться о его педантичности, поэтому когда Супонев трижды повторил просьбу встретить свидетелей и лично проследить, чтобы те дождались приезда следователя, если тот вдруг опоздает, а потом потребовал сделать запись о своей просьбе, дежурный не удивился.

Покончив с делами в Управлении, Супонев вышел на улицу. Гудко и Дангадзе уехали на Ярославский вокзал, а капитан Абрамцев привалился к чугунному забору и лениво рассматривал пешеходов.

— Поедем на машине, — сообщил Супонев. — Если возникнет необходимость, разделимся.

Служебный автомобиль, рыжая «копейка» с синей полосой через оба бока 1970 года выпуска, стоял на парковке, принадлежащей Главному управлению. Вчерашний водитель, парнишка с рыжеватыми усами, стоял возле нее, опираясь на капот. Супонев направился к автомобилю. Завидев следователя, парнишка сделал пару шагов вперед.

— Здравия желаю, — поприветствовал он следователя. — Дежурный сказал, я снова с вами.

— Приятно слышать, — вежливо отреагировал Супонев и, помедлив, протянул руку. — Вчера мы не успели познакомиться. Следователь Николай Супонев.

— Лейтенант Желдаков Михаил, — водитель энергично потряс руку следователя.

— Ну а я капитан Абрамцев, — представился Абрамцев. — Раньше где служил?

— Вообще-то это мое первое место работы, — водитель смутился. — Но не переживайте, я свое дело знаю. С шести лет за баранкой.

— Это как так получилось? — скрывая улыбку, спросил Супонев.

— Отец на «зилке» работал, он меня и натаскал. Своей машины у него не было, а