Уральское эхо - Николай Свечин

людей пьянства, лично вел счет деньгам, покупал много оружия и боеприпасов, наладил снабжение лесного лагеря, завел разведку и контрразведку. Новичков заставлял убить первого попавшегося полицейского, чтобы проверить их боевые качества, а заодно связать кровью.

Вокруг вожака сформировался ближний круг отчаянных людей: Гресь (Гром), Пищулев (Темный), Ларьков (Ворон), Григорьев (Медведь), Моржухин (Ваня Охтенец), Панфилов (Ястреб), Павлов-Баранов (Фомка Василеостровский), Максимов (Сорока). Война с правоохранителями приобретала все более ожесточенные формы, обе стороны несли потери. С лета 1906 года по осень 1907-го в Пермской губернии было очень неспокойно. Перестрелка в губернском городе, затем сразу четыре экса в одну ночь в Мотовилихе. Нападение на винную лавку в селе Троицком. Подрыв дома крестьянина Лядова в деревне Малые Дровосеки (его сочли доносчиком, в итоге погиб его сын). Нападение на дрожжевой завод Бобрика. Тройная экспроприация в селе Хохловском. Разгром конторы князя Абамелек-Лазарева в Полазне (погиб управляющий Копылов, его ранили, а потом добили штыками). Подрыв домов Петелина и Чогоницына (у того тоже убили сына). Казнь монархиста Афанасия Русских, а затем его младшего брата Филиппа. Убийство стражника Беляева и старшего мастера ППЗ Билева. Поджог казенного лесопильного завода в Надеждинске. Убийство там же управляющего рельсопрокатного завода Прахова и заведующего хозяйственной частью Кампо-Сципио. Экспроприация почтово-телеграфного отделения в селе Веретье (погибли начальник отделения и два стражника). Убийство помощника мотовилихинского пристава Лемеша, начальника службы внешнего наблюдения Пермского охранного отделения Калашникова и трех городовых. Ограбление сберегательной кассы в Слудках, нескольких винных лавок, приисков Пеклевский, Евдокиевский и Александровский. Захват контор Верх-Исетских заводов и Верхотурского золото-платинового товарищества.

Особенно эффектно выглядел разгром казенных винных лавок. Банда входила в село средь бела дня, с красным флагом. Во главе отряда шел сам Лбов, вооруженный винтовкой с примкнутым штыком. Его горделивая осанка сразу бросалась в глаза. Боевики громили лавку, забирали выручку, а бутылки с водкой разбивали. Потом толкали речь о борьбе с самодержавием и удалялись.

Совершая нападения, Лбов ухитрялся уходить от погонь и многочисленных засад. Особенно характерен эпизод со штурмом дома Фердинанда Витте в селении Малая Язовая. Полиция узнала, что там ночуют сам атаман и его жена. Избу окружили, в операции вместе с полицией участвовали драгуны. Началась перестрелка. Дом Витте изрешетили насквозь – в нем насчитали потом более 700 пулевых отверстий. Но Лбов и его боевики необъяснимым образом вышли из оцепления и скрылись в лесу…

Самым шумным успехом стал захват на Каме парохода «Анна Степановна Любимова». Ночью 2 июля 1907 года 11 человек, в том числе одна женщина, напали на команду и пассажиров. Их целью была почтовая каюта, в которой везли деньги для Оханского казначейства. При штурме каюты боевики застрелили урядника, фельдфебеля воинской команды и тюремного надзирателя, а заодно – случайно – матроса судовой команды Маякова. Почтовик отдал ключи без сопротивления. Лбовцы захватили 33 000 рублей, после чего пошли по каютам. На пароходе плыл пристав Горбко, они хотел его найти и прикончить, но тот сумел спрятаться. Тогда боевики отоварились в буфете: взяли несколько фунтов колбасы, две бутылки молока и булки. Заплатили за все до копейки! Пассажиров не тронули, грабежа не допустили. Извинились перед командой за убийство матроса, сели в лодку и уплыли.

Власти окончательно рассвирепели, и для лесников настали трудные времена. Со второй попытки полиции удалось арестовать Митю Сибиряка. Его свозили в Петербург, где приговорили к виселице, и вернули обратно в Пермь, где уже за здешние подвиги повторно присудили смертную казнь. В конце апреля 1908 года тюремщики пришли в камеру для приведения приговора в исполнение, и Сибиряк с сообщниками напал на них. В завязавшейся схватке его зарубили шашками, трех других – Сороку, Уральца и Фомку Василеостровского – ранили, перебинтовали и повесили.

Попался и ближайший друг Лбова Михаил Стольников. В тюрьме он сошел с ума: перестал есть горячую пищу, боялся воды и прекратил умываться, покрылся вшами… Товарищи пытались его подкармливать, но бедолага опасался, что его отравят, и ел только хлеб. В конце концов Стольникова отпустили домой, где он вскоре умер.

Однако после рейда банды на Надеждинский завод и казни директора поддержка населения для нее закончилась. Предприятие было закрыто, всех рабочих рассчитали. Это вызвало недовольство жителей, партизанам пришлось срочно уходить. А после ограбления Туринских приисков, где лбовцы взяли более 60 000 рублей, атаман выдал всем по двадцатке. Остальные деньги зажал – для закупки оружия и помощи столичным эсерам. В банде возникло недовольство, часть боевиков откололась.

Охранное отделение внедрило в окружение партизан своих агентов. Появились и предатели – Худорожков, Двойнишников-Окунь, Дмитрий Тихомиров (сын Федора Тихомирова, командира отряда, ушедшего от Лбова из-за чрезмерной властности атамана). В конце концов лесные братья разделились. Часть во главе с самим Лбовым ушла в Верхотурский уезд, а там рассеялась. Ястреб с Апостолом увели своих людей вниз по Каме, но возле села Никольское полиция их поймала и кого перестреляла, кого захватила. Третья группа перебралась в Екатеринбургский уезд. Вскоре при неудачной попытке экспроприации в конторе асбестовых копей Поклевского-Козелл она тоже была перебита. Начались суды. Они шли в разных городах. Многие партизаны взобрались на эшафот, еще больше бандитов получили каторгу. Против некоторых улик собрать не удалось, головорезы отделались пятью годами ссылки и теперь, в 1913-м, вышли на свободу.

Сам Лбов скрылся. Лишь в начале 1908 года жандармы выяснили, что он проживает в Вятке по подложному паспорту. Начались поиски атамана. Он чувствовал уже, что конец близок. Тем не менее успел передать знаменитому эсеровскому боевику Соколову-Медведю деньги для шумного экса в Фонарном переулке в Петербурге. Еще раньше Лбов переслал в столицу 15 фунтов экстрадинамита. Именно этот динамит был найден на теле террористки Рогозниковой, когда она убила начальника Главного тюремного управления Максимовского.

Атаман залег на дно аж с ноября 1907-го. Он сменил два квартиры – старухи Зубовой, на углу Стефановской и Владимирской улиц, и портного Никитина, на углу Пятницкой и Всехсвятской. Полиция сбилась с его следа.

11 февраля 1908 года Лбов с двумя товарищами – фотографом Шмаковым и отчисленным семинаристом Мышкиным – приехали в Нолинск, где у тех имелась родня. Атаман обдумывал план весной вернуться в родные края и набрать там новый отряд. От безделья, за каким-то чертом, он решил выследить здешнего надзирателя Сергеева. На пару с Мышкиным Лбов стал фланировать под окнами полицейского. Тот, не будь дурак, заметил их и послал стражника в штатском проследить за незнакомцами. Стражник довел подозрительных людей до первого городового и велел тому их арестовать. Незадачливые филеры бросились в разные стороны. Мышкин тут же сдался, а Лбов открыл огонь из маузера. Ему удалось смертельно ранить стражника Незлобина, но подвел маузер – во второй обойме перекосило патрон. Налетел конный городовой, сбил атамана с ног, и его связали…