Юрий Губин - Происхождение человека и человечества.

В процессе расселения и структурирования популяции стали на базе конвиксий преобразовываться в праобщины, т.е. становились более организованными и культурно продвинутыми по пути прогресса. Они оседали в других ландшафтах, территориях и регионах где были совсем другие животные и растения пригодные в пищу. Всё это требовало времени на их изучение, а так же наработки каких-то других навыков по их добыче. Благодаря этому происходило постепенное размежевание когда-то общих надстроек протокартины мира, которые и сами претерпевали изменения. Появилась предпосылка к расообразованию.

Уплощенные и широтные формы черепных коробок первых людей связывают с формами черепов обезьян, но это, скорее всего, не так, а связано вот с таким образом жизни этих существ. Архантропы уже очень хорошо понимали, что при наличии ударных орудий вывести из строя противника быстро и без ожидания ответного действия можно было только ударом по голове. И это был одним из основных приёмов поединков при конфронтации, которые происходили между группами популяций с разными картинами мира. А такие стычки на первых этапах расселения были очень частыми. Поэтому нет ничего удивительного в том, что кости черепов питекантропов, стали такими толстыми. Например, на одном черепе теменная кость была толщиной 17 мм (у современного человека она равна 5 мм.)! Это был результат индивидуального отбора. Наверное, у новорожденных питекантропов стенки свода черепа всё-таки были тонкими и подвижными, что необходимо при родах потому, что объём мозга новорожденного эректуса не превышал 30% от взрослого, что очень близко к современному человеку. (Объём мозга современного новорожденного ребёнка составляет 25% от объёма взрослого) и только затем в процессе онтогенеза они постепенно становились толще.

Кроме немалой толщины черепной коробки, по средней линии лобной кости образовалось валикообразное возвышение, которое заканчивалось пологим бугром в области венечного шва, который стал служить своеобразным компенсатором ударной нагрузки направленной на череп сверху вниз. Для этого же стала развиваться выйная связка, которая существует у человека и в настоящее время. Она соединяет нижнюю часть черепа и шею с грудным позвоночником. Эта связка работает как амортизатор, защищая мозг от сотрясений при жёстком приземлении после прыжка и при беге. У формирующихся архантропов выйная связка, появившись в результате развития двигательных функций связанных с охотой на пересечённой местности, стала служить первой морфологической деталью для защиты мозга от сотрясения при ударе сверху. Так, что по особенностям данного морфологического нюанса можно вычислить силу удара архантропа сверху в низ.

Только при постоянных конфронтациях в мужской части популяций питекантропов и только в борьбе с посторонними популяционными группами охотников за территории и женщин могли возникнуть эти морфологические феномены: - толстая черепная крышка; мощный надглазный валик, на который передавалась и там гасилась ударная нагрузка направленная вертикально сверху в низ и выйная связка. Вполне возможно в тот период половой диморфизм проявился как никогда резко. Можно допустить, с большой долей вероятности, что женщины архантропы были более сапиентные (более человечные) в своих морфологических проявлениях. Вполне возможно у них надглазный валик был не так велик, как у архантропов мужчин, и, в настоящее время найденные черепа женщин тех популяций архантропов учёные приписывают какому-то другому виду ранних гоминин, более сапиентному.

Конечно, у архантропов конфликтные ситуации, были уже в некоторой степени несхожие с теми, которые определяла система доминирования. Хотя и в том и в другом случаях основой их выступали цели участников конфликта и конечный результат конфликтного противодействия. Но у архантропов в основе конфликтов присутствовали вместе с положениями системы доминирования, существующие нормы и правила поведения, составляющие протокартину мира и её надстроек. На основании этого можно сказать, что конфликты уже можно было разделить на конструктивные, стабилизирующие и деструктивные. При столкновении, в попытках совместной деятельности, нескольких отличных друг от друга, в незначительных деталях и в частностях надстроек и сценариев формирующейся протокартин мира, в процессе их конкретизации и обобщения на новом информационном уровне, данные конфликты и происходили. Именно в такой период, когда могли появиться новые мононормы – предвестники прототабу, стабилизирующие конфликты устраняли отклонения от картины мира и её надстроек. Но вместе с тем они и закрепляли признаки новых приемлемых и направленных на благо популяции/праобщины и популяционной группы таких норм, которые появлялись в результате конструктивных конфликтов. Они, в общем, и целом способствовали повышению стабильности функционирования данного коллективного образования в меняющихся условиях жизни за счёт установки совместной деятельности в необходимых для адаптации направлениях. Эти обе разновидности конфликтов устраняли действия деструктивных конфликтов, которые способствовали только разрушению устоявшихся норм, но которые, хотя и в определённой мере, так же несли положительный заряд. Ведь они устраняли в меняющихся условиях окружающей среды и на определенный момент времени устаревшие и вредные мононормы и вели к выработке новых, путём углубления проблемной ситуации. Таким образом происходила групповая нормализация отношений в популяциях и праобщинах. В результате конфликтов образовывались другие формы отношений, как с внешним миром, так и во взаимоотношениях популяционных групп, популяций и праобщин.

Сами по себе данные конфликты были напряжёнными потому, что каждая прибывшая популяционная группа отстаивала свои наметившиеся формы адаптации, которые подтверждались сохранением личного состава, в период странствия своей группы в целости и сохранности с минимальными потерями. Поэтому они могли пытаться диктовать свои условия в строго регламентированной жизни коренных популяций/праобщин и даже пытаться редактировать фундаментальные блоки протокартин мира, что было совершенно не приемлемо.

 Конечно, конфликты возникали на базе подсознательного несогласия и по эмоциональному накалу принципа: «приемлемо - не приемлемо» в данный момент времени, на данной территории в данных ситуациях и подтверждались действием на организм биологически активных веществ. Сами по себе эти конфликты не являлись по своей сути отрицательными факторами психологической адаптации. Вообще они были ритмическими и отвечали определённым временным периодам соответствующим сезонным градациям, когда некоторые группы на короткий период возвращались в места прежнего обитания.

 Активно навязывали свою волю в применении адаптационных приёмов те пришедшие группы, у которых было больше членов. Это значит, что с помощью каких-то новых приёмов выживания они сохранили и даже приумножили свою численность, тем самым, подтверждая жизнеспособность своих адаптационных возможностей. Состав таких консорционных групп, кроме всего прочего был разнообразней по наработанным психологическим формам, а это, в свою очередь способствовало сохранению их численности, за счёт выбора и применения более прогрессивных способов охоты и адаптационных приёмов для проживания в определённой окружающей среде.

Таким образом, базовая популяция/праобщина с момента прихода популяционных групп из сезонных странствий имела несколько вариантов опыта проживания и определённых адаптационных наработок в новых районах потому, что каждая такая группа уже обладала достаточным для выживания коллективным опытом и адаптационными возможностями. Базовые популяции/праобщины были как бы центрами освоения близлежащих территорий. Несколько исправленных и дополненных протокартин мира предоставляемых популяционными группами в материнскую популяцию, как мы уже говорили, обладали достаточной для выживания той протосоциокультурной системы, своими адаптационными возможностями. В принципе это был переломный момент в антропогенезе. Так случалось да и случается тогда, когда появляются несколько вариантов компоновки традиций, несколько вариантов трансфера. Для наработки, если это было необходимо, новых сценариев и культурных констант, без которых невозможна адаптация на новых территориях, нужно было определённое время, чтобы выработать новые нормы поведения, социальные установки и ценностные ориентации.

Передача информации о разведанных территориях и охотничьих мероприятиях на данной местности от группы к группе в общем информационном поле материнской популяции/праобщине, скорее всего, велась с помощью театрализованных представлений. В них выявлялись какие-то новые моменты, методы и приёмы охоты, а также проживания на этих территориях. В данных «действах», как мы уже говорили, обязательно происходили межгрупповые конфликты. По своей сути они не были деструктивными, они просто не могли быть таковыми. Скорее всего, их наличие заключалась в сохранении популяции/праобщины как единого целого путём усвоения при необходимости новых адаптационных приёмов и особенностей, но только при достаточности пищевой базы. Так, что данные моменты жизни были прежде всего возможностью сохранения основной культурной темы в меняющихся условиях зарождающейся социокультурной системы архантропов.