Борис Акунин - Алмазная колесница. Том 2

Ознакомительный фрагмент

– Тут вы правы. Я, разумеется, думаю, имею собственное суждение и по мере сил стараюсь доводить его до начальства. Хотя, конечно, иногда хочется… Впрочем, не ваше дело, – разозлился вдруг консул и дёрнул рукой, отчего запонка полетела на пол.

Служанка села на колени, подобрала золотой кружок и, поймав руку консула, привела манжету в порядок.

– Домо, домо, – поблагодарил её Всеволод Витальевич, и девушка улыбнулась, обнажив кривые зубы, ужасно портившие её довольно смазливое личико.

– Сказал бы ей кто-нибудь, чтоб улыбалась, не раскрывая губ, – не удержавшись, вполголоса заметил Фандорин.

– У японцев другие понятия о женской красоте. У нас ценятся большие глаза, а у них узкие. У нас форма зубов, а у них только цвет. Неровность зубов – признак чувственности, считается весьма эротичным. Как и оттопыренность ушей. Ну, а про ноги японских красавиц лучше вообще не говорить. От привычки к сидению на корточках большинство женщин здесь кривоноги и косолапы. Но есть и отрадные исключения, – прибавил вдруг Доронин совсем другим, ласковым тоном и улыбнулся, глядя поверх плеча Эраста Петровича.

Тот оглянулся.

В дверях японской комнаты стояла женщина в изящном бело-сером кимоно. В руках она держала поднос с двумя чашками. Белокожее улыбчивое лицо показалось Фандорину необычайно милым.

Женщина вошла в гостиную, бесшумно переступая маленькими ступнями в белых носках, и с поклоном предложила гостю чаю.

– А вот и моя Обаяси, любящая меня согласно подписанному контракту.

Эрасту Петровичу показалось, что нарочитая грубость этих слов вызвана смущением – Всеволод Витальевич смотрел на свою конкубину взглядом мягким и даже нежным.

Молодой человек почтительно поклонился, даже щёлкнул каблуками, как бы компенсируя доронинскую резкость. Консул же произнёс несколько фраз по-японски и прибавил:

– Не беспокойтесь, она по-русски совсем не знает. Не обучаю.

– Но почему?

– Чего ради? – слегка поморщился Доронин. – Чтобы она после меня вышла по контракту за какого-нибудь морячишку? Наши Нахимовы очень ценят, если «мадамка» хоть чуть-чуть умеет болтать по-русски.

– Вам-то не все равно? – сухо заметил титулярный советник. – Ей ведь нужно будет как-то жить и после того, как ваша к-контрактная любовь завершится.

Всеволод Витальевич вспыхнул:

– Я о ней позабочусь. Не нужно меня уж вовсе монстром представлять! Понимаю вашу шпильку, сам заслужил – не нужно было бравировать цинизмом. Если угодно знать, я эту даму уважаю и люблю. И она отвечает мне тем же, вне зависимости от контрактов, да-с!

– Так и женились бы по-настоящему. Что вам мешает?

Огонь, вспыхнувший было в глазах Доронина, погас.

– Шутить изволите. Сочетаться законным браком с японской конкубиной? Погонят со службы, за урон звания российского дипломата. И что тогда? В Россию её везти прикажете? Так она там зачахнет, от нашего климата и от наших нравов. На неё ведь там будут как на мартышку какую пялиться. Здесь остаться? Буду исторгнут из цивилизованного европейского общества. Нет уж, в одну повозку впрячь неможно… И так всё отлично. Обаяси от меня ничего большего не требует и не ждёт.

Всеволод Витальевич немного покраснел, ибо разговор всё дальше вторгался в сферу сугубой приватности. Но обиженному за даму Фандорину и того показалось мало.

– А если будет ребёнок? – воскликнул он. – О нем тоже «позаботитесь»? Иначе говоря, откупитесь?

– Не способен иметь, – осклабился Доронин. – Говорю об этом безо всякого стеснения, ибо половое бессилие здесь ни при чем. Совсем напротив. – Жёлчная улыбка стала ещё шире. – Смолоду, знаете ли, очень увлекался, как говорится, насчёт клубнички, вот и допрыгался до скверной болезни. Кое-как залечился, но вероятность обзаведения потомством почти нулевая – приговор медицины. Потому, собственно, и не сочетался законным браком с какой-нибудь благонравной девицей отечественного производства. Материнский инстинкт разочаровывать не желал-с.

Обаяси, видимо, почувствовала, что разговор принимает неприятное направление. Ещё раз поклонившись, так же бесшумно вышла. Поднос с чаем оставила на столе.

– Ну будет, будет, – прервал сам себя консул. – Что-то мы с вами очень уж по-русски… Для подобных задушевностей требуется либо давняя дружба, либо изрядная доза выпитого, а мы едва знакомы и совершенно трезвы. Посему давайте-ка лучше вернёмся к делу.

Приняв подчёркнуто деловитый вид, Всеволод Витальевич стал загибать пальцы:

– Во-первых, нужно рассказать обо всем капитан-лейтенанту Бухарцеву – я вам о нем говорил. Во-вторых, написать донесение его превосходительству. В-третьих, если Окубо прибудет на бал, предупредить его об опасности…

– Я все же не п-понимаю… Даже если подозрительные речи трех пассажиров не привиделись Благолепову в опиумном дурмане, стоит ли так уж полошиться? Они вооружены всего лишь холодным оружием. Если бы у них имелись револьверы или карабины, вряд ли бы они стали таскать с собой свои средневековые мечи. Неужто подобные субъекты могут представлять опасность для самого могущественного политика Японии?

– Ах, Эраст Петрович, вы что же, думаете, сацумцы не знакомы с огнестрельным оружием или не достали бы деньги на пару револьверов? Да одно ночное катание на катере, поди, стоит дороже, чем подержанный «смит-энд-вессон». Тут другое. В Японии почитается неприличным убивать врага пулей – по-ихнему это трусость. Заклятого врага, да ещё столь именитого, как Окубо, нужно непременно зарубить мечом, в крайнем случае заколоть кинжалом. К тому же вы себе не представляете, что такое катана, японский меч, в руках настоящего мастера. Европейцам подобное и не снилось.

Консул снял с лаковой подставки ту саблю, что подлиннее, бережно покачал в левой руке, не обнажая.

– Я, разумеется, фехтовать катаной не умею – этому нужно учиться с детства. Причём желательно учиться по-японски, то есть посвятить изучаемому предмету всю свою жизнь. Но я беру у одного старика уроки баттодзюцу.

– Уроки чего?

– Баттодзюцу – это искусство выхватывания меча из ножен.

Эраст Петрович поневоле рассмеялся.

– Одного лишь выхватывания? Это как у заправских д-дуэлянтов времён Карла Девятого? Лихо тряхнуть шпагой, чтобы ножны сами отлетели в сторону?

– Дело тут не в лихости. Вы хорошо владеете револьвером?

– Неплохо.

– И, конечно, уверены, что, имея револьвер, без труда справитесь с противником, который вооружён одним лишь мечом?

– Разумеется.

– Хорошо-с, – промурлыкал Всеволод Витальевич и достал из шкафчика револьвер. – Знакомы с таким агрегатом? Это «кольт».

– Конечно, знаком. Но у меня есть кое-что получше.

Фандорин сунул руку под фалду сюртука и вынул из потайной кобуры маленький плоский револьвер, спрятанный так ловко, что охранники в «Ракуэне» нащупать его не смогли.

– Это «герсталь-агент», семизарядный. Они изготавливаются на з-заказ.

– Красивая вещица, – одобрил консул. – Засуньте-ка его обратно. Вот так. А теперь можете выхватить его очень-очень быстро?

Эраст Петрович молниеносно вскинул руку с револьвером, наставив его начальнику прямо в лоб.

– Превосходно! Предлагаю маленькую игру. По команде «ори!» вы выхватываете ваш «герсталъ», я – катану, и посмотрим, кто кого.

Титулярный советник снисходительно улыбнулся, спрятал револьвер в кобуру и сложил руки на груди, чтобы дать сопернику дополнительную фору, но тут Доронин его перещеголял – поднял правую ладонь выше головы.

Скомандовал:

– Раз… Два… Три!

Разглядеть движение, сделанное консулом, было невозможно. Эраст Петрович увидел лишь сверкающую дугу, превратившуюся в клинок, который застыл в неподвижности ещё до того, как молодой человек успел поднять руку с револьвером.

– Поразительно! – воскликнул он. – Но ведь мало выхватить саблю, нужно ещё преодолеть разделяющие нас полторы сажени. За это время я успел бы и прицелиться, и выстрелить.

– Вы правы. Но я ведь предупреждал, я всего лишь научился выхватывать меч. Уверяю вас, что мой учитель фехтования рассёк бы вас надвое, прежде чем вы спустили бы курок.

Эраст Петрович спорить не стал – фокус произвёл на него впечатление.

– А слышали ли вы что-нибудь об искусстве Отсроченной Смерти? – осторожно спросил он. – Кажется, оно называется дим-мак.

И пересказал консулу то, что услышал от доктора Твигса.

– Никогда о подобном не слыхивал, – пожал плечами Доронин, любуясь бликами света на клинке. – По-моему, это выдумки того же жанра, что фантастические истории о ниндзя.

– О ком?

– В средние века были кланы шпионов и наёмных убийц, они назывались ниндзя. Японцы обожают плести про них всякие небылицы с мистическим флёром.

– Ну, а если предположить, что этот китайский дим-мак действительно существует, – продолжал о своём Фандорин. – Могут ли сацумские самураи им владеть?