Жил отважный генерал - Вячеслав Павлович Белоусов

мысль – не затеять ли игру с этими инакомыслящими паразитами, как некто Якушев в своё время[80], а вдруг эти «кружковцы с кухни» имеют выход на заграницу? Это было бы вершиной успеха!.. Павел Сергеевич едва сдерживал себя после доклада Грейча и нескольких встреч с «Омой», у которого огнём пылали глаза.

У них в отделе долго не было интересных разработок по науке. Всё больше пасквили преподавателей друг на друга, кто быстрей и за счёт чего кафедру в каком-нибудь институте оседлал, да врачи жаловались, обвиняя в пустобрёхстве, мракобесии и делячестве более удачливых коллег, изредка затевала возню и выливала помои чья-нибудь обозлённая и брошенная любовница или попадался на взятках совсем уж зарвавшийся недотёпа. В основном мелочь и тоска, а тут «Ома» накопал, напал на то, что нужно!

Полковник Веневицианов заволновался, запереживал, мысли, одна тревожнее другой, не давали спать по ночам. Он решил не информировать пока и начальника Комитета, это было уже нарушением известных и жёстких инструкций, но официальных регистраций антисоветской организации в отчётах не значилось, следовательно, по большому счёту, и докладывать покуда не было особой необходимости. Слишком пугал внезапный успех, аж кружилась голова, Павел Сергеевич до конца сам себе боялся верить.

Ночами он, прежде чем забыться во сне, в который раз анализировал сведения, собранные его «Омой». Все детальки вроде вписывались.

Личности известные – дети больших людей. Лидером организации получался, правда, еврей. Впрочем, чему тут удивляться? Евреи всегда в первых рядах недовольных любым политическим строем. Кто революцию делал?

И родители у него подходящие. Оба, и отец, и мать, из-за границы не вылезают. Устроились там, где-то в Африке, помогают каким-то возрождающимся туземцам, знамо – для прикрытия легенда и естественно сношаются с врагом, а сынок обнаглел и сманивает в свою организацию несознательных заграничными шмотками. На квартире у себя и дружка блат-хату смастрячил, сожительствует с подельницей развратной, бывшей учительницей старше себя. Та ему в открытую пропагандирует стишки эмигрантов, от которых порнухой и голубизной за версту разит. И устраивают сборища, где вовсю бывший тот студент, кстати, нигде так толком и не работающий, пропагандирует западный образ жизни, увлекает дружков Израилем, Парижем, другими соблазнами паскудной жизни. Сам какую-то оду на тему свободы и демократии как-то настрочил в стихах, жаль, до «Омы» та ода не дожила. Агенту удалось быстро перевербовать нескольких членов этого «кухонного подпольного кружка», они ему об этом и сообщили. За сравнительно короткий срок трёх человек перековал «Ома», при этом снова совершил чудо, двое из них оказались женщинами.

Веневицианов не мог нарадоваться. Он уже спал и видел, как окончательно склонив на свою сторону заблудших, воспитает двух попавшихся к нему в сети прекрасных искусниц. Женщина – агент от природы; интриганка с неукротимой страстью к игре, к романтическим переодеваниям, с тайнами, с постельными проделками. Истории шпионажа известны сотни имён таких звёзд! Они вершили свои победы, выуживали необходимую информацию в жарких альковах у великих людей! Современная статистика беспристрастна: чуть менее половины секретных агентов – это пленительные красотки. И здесь совсем не уместен расхожий тезис, что красота и интрига, то есть разум – несовместимы. На бабах, проще говоря, и припухали многие.

«Ома» особенно выделял замужнюю особу, но ещё с молодости вертлявую и большого мнения о себе. Но эти качества особые, их агент при вербовке и должен использовать, учил его Веневицианов, когда тот расписывал ему кандидатуру при встрече на конспиративной квартире. Сейчас, советовал он молодому, эти качества в ней надо поощрять и развивать, когда же она полностью окажется в их власти, тогда работа с ней будет вестись в другом направлении.

– Филипп Денисович, – твердил он, глядя агенту в глаза, – требует от нас биться за каждого, оставаясь хозяином положения, а маленькие слабости, тем более прелестной женщине, следует поощрять. Но!..

Веневицианов погрозил пальцем агенту.

– Не увлекайтесь. Бобков знаток их душ. Впрочем, и мы не дураки. Опасайтесь собственных откровений и чувственности. Эти бабы коварны. Особенно красотки. Могут увлечь. Не заметишь.

Впрочем, в «Оме» не было ничего, за что можно было бояться. Увлечь сам он не мог. «Мал, лыс и манерничает, словно жеманная сука», – приглядывался всё больше и больше при каждой встрече к агенту Павел Сергеевич, всё глубже и глубже он постигал и сам его сущность, постепенно создавая полный образ любимчика. Однако, чем больше он присматривался к агенту, тем неспокойнее у него становилось на душе: уж больно неравнодушен был тот к описываемой красотке. «Ома» прямо подрагивал сам, когда докладывал о ней, не увлёкся бы! Всё дело погубит! Истории мирового шпионажа были известны поразительные примеры, когда получалось наоборот и агент оказывался на месте завербованного. Двойной агент! И такое бывало! Павлу Сергеевичу в древнем фолианте попадались такие перлы!..

Вторая баба не лидер, другого пошиба. Без мужика ни то ни сё. Подружка первой к тому же покручивала роман с одним из «кружковцев». «Кружковец» тот никакой, семейный, двумя детьми скоро обзаведётся, видимо, сдуру, от безделья с ними со всеми дружбы не бросает. А так – бестолочь. А вот морячок – это находка. Он, по всей вероятности, один из заводил. По мнению «Омы», тот и перебрасывает или планирует для переброски информацию за рубеж. В ближайшем будущем собирается в Атлантику судовым врачом. А муж красотки этой – отдельная личность. О нём особый разговор. Но «Ома» его ещё полностью не раскусил. Хитёр субчик. Последний, бородатый – свой, агента человек. «Ома» его давно присмотрел. С него вся «раскрутка» этой зародившейся антисоветской организации и началась. Бородач знак дал «Оме», он снабдил первоначальной информацией и сейчас по рекомендации «Омы» сам может стать самостоятельным агентом. «Ома» уже вёл с ним подготовительную работу с разрешения майора Грейча. Тот одобрил вербовку нового кандидата. Это облегчало задачу, вдвоём, помогая друг другу, они могли толково завершить операцию по ликвидации врагов. А следующим этапом можно бы начинать и задуманное Павлом Сергеевичем; Веневицианов не оставлял надежды поиграть с «западными коллегами» в подставки, хорошая интрига могла бы получиться, не хуже Якушевской!

Веневицианов назначил агенту очередную встречу, следовало расставить точки, сориентировать «Ому» на главное, чтобы не распылялся, поставить конкретные задачи, пришла пора определиться наконец с мужем красотки. По замыслу Павла Сергеевича женщина и должна была на этой стадии сыграть роль обольстительницы, агент всё это время докладывал, что в личных отношениях с мужем у той наметились отрицательные тенденции. Процесс необходимо было пресечь, а красотка должна была начать более активную работу по обращению мужа на их сторону.

В назначенный день