Темные воды. Тайна Иерихонской розы - Дороти Иден

чувств. Я с готовностью приподняла голову навстречу его губам. Он поцеловал меня с бесконечной нежностью, которая постепенно перерастала в страсть.

Наконец он отстранился, слегка дрожа, и поцеловал кончик моего носа.

Я провела пальцем по усталым складкам под его глазами, по шраму на щеке. Я очень любила этого человека.

— Гэби, — он произнес мое имя, и нежность на его лице разгладила следы времени и горя. Он дотронулся до моей щеки своей теплой рукой. — Я пытался бороться с этим, Гэби, как только мог. Я думал — я был уверен, что одного раза с меня хватит.

Он легко дотронулся своими губами до моих.

— Боже мой! Любимая, я был таким дураком!

Я прижалась к нему, чувствуя его силу, его желание и любовь.

— А ты вовсе не холодный и не упрямый, каким хотел казаться, — я ласково растрепала ему волосы.

Он улыбнулся и прижал меня к себе.

— Хотелось бы мне доказать тебе это. Вообще-то я на этом настаиваю.

ГЛАВА 12

Я никогда не забуду тот вечер и все то счастье, которое я тогда почувствовала. Я не вспоминала ни Коррин, ни миссис Беатрис, ни последнюю записку — прямую угрозу смерти. Все мои мысли были заняты мужчиной, которого я любила и которому доверяла.

На следующее утро Джон объявил семье, что я стану его женой. Он не сказал мне ничего прошлым вечером: Коррин нарушила нашу идиллию, войдя в комнату и объявив, что гости начинают разъезжаться и ему следует спуститься. Но слова не были нужны нам, чтобы сказать, что мы чувствовали. Как я была уверена в тот вечер!

Он объявил это за завтраком, и это вызвало смешанную реакцию после гробового молчания. Миссис Мария первая нарушила его, попытавшись тускло улыбнуться.

— Джон, ты уверен, что именно этого ты хочешь? — казалось, она все еще не верила.

— Вполне уверен, — он ласково ей улыбнулся. — А теперь хватит себя вести так, как будто кто-то умер.

Она протянула свою бледную руку и дотронулась до его рукава.

— Это неожиданно, и я просто немного удивлена всем этим.

— Я тоже удивлен, но думаю, что это великолепная идея, — внес жизнерадостную нотку в разговор Эмиль. — Теперь Коррин не нужно будет играть роль мамочки для нас обоих, и она достанется только мне одному.

Он весело подмигнул жене и снова обратился к Джону:

— Черт возьми, ты заслужил немножко счастья. Поздравляю.

— Романтическое, головокружительное ухаживание, — сказала Коррин, кашлянув. — Поздравляю вас обоих. Должна сказать, ты преподнес нам сюрприз, Джон.

Она тепло пожала мне руку.

— Как замечательно, что вы теперь останетесь с нами навсегда, дорогая Гэби. Теперь нам предстоит так много сделать вместе! Какое счастье!

— Когда свадьба, Джон? — в голосе миссис Беатрис прозвучала резкость, которую она не смогла скрыть. Она нервно улыбнулась, когда все посмотрели на нее.

— Как можно скорее.

— Что ж, мисс Стюарт, — губы миссис Беатрис слегка подрагивали. — Вы действительно думаете, что сможете здесь жить? Вы ведь знаете, что не привыкли к жизни, которую мы тут ведем. Должна сказать, я очень удивлена, что столь молодая леди, как вы, может позволить себе принять такое… неожиданное решение, — она попыталась смягчить выражение лица, что ей не очень удалось. — Вам не кажется, что было бы мудрее еще немного подумать? Как вам, так и Джону.

— Миссис Беатрис, — ответил за меня Джон, — мы очень ценим ваше внимание и заботу, но мы не намереваемся никого и ничего ожидать.

— Но как вы могли узнать друг друга за такое короткое время? Вы ведь едва знакомы. Как ты можешь быть уверен, что мисс Стюарт сможет здесь жить и быть счастлива? — ее глаза блеснули, потом опустились.

Джон посмотрел на меня.

— Я в себе уверен.

— Папа? Ты действительно хочешь на ней жениться? — голосок Пити звучал по-настоящему взволновано; или это был страх?

— Да, сынок. Я буду очень счастлив. Мисс Гэби будет твоей мамой. И у нас будет настоящая семья, вот увидишь.

— Нет! — крикнул он.

— Пити! Довольно, — я дотронулась до руки Джона, но он продолжал: — скажи мисс Гэби, что ты извиняешься.

Услышав грозный голос отца, Пити вжался в стул, и это очень тронуло меня. Я хотела успокоить его, что-то сказать, но понимала, что слова сейчас не помогут.

— Пити, — Джон все еще ждал.

Маленькая головка чуть поднялась, и Пити посмотрел на меня исподлобья.

— Извините, — пробормотал он.

Я мало говорила за завтраком и после еды последовала за другими в гостиную. Войдя, я увидела, что миссис Беатрис увлекла Джона в угол, и, схватившись за его рукав, что-то напряженно ему говорит.

— Что с тобой случилось? — шептала она в отчаянии, достаточно громко, чтобы я могла услышать. — Ты едва знаешь эту дамочку, почему бы тебе не разузнать сначала все о ней?

— Миссис Беатрис…

— Нет. Ей нужно отсюда уехать. Немедленно.

— Миссис Беатрис, — его тон был ледяным; он снял ее руки со своего рукава. — О чем вы говорите?

Миссис Беатрис не знала, что сказать. Ее глаза блеснули, казалось, она потеряла контроль над ситуацией. Она решительно сказала:

— Джон, на самом деле, неужели ты не видишь, насколько это все глупо? Она тебе понравилась, но только потому, что она не такая, как все. А ей здесь не место. Она привыкла к ярким огням и всем этим вечеринкам.

— Не понимаю, какое это может иметь значение?

— Хорошо, если ты настаиваешь, я скажу: я думаю о случае на площади. Ты помнишь, она говорила, что кто-то хочет ее убить. И она до сих пор так считает, держу пари. Ты можешь понять человека, который так утверждает? С чего бы кому-то из нас понадобилось причинять ей зло? — ее глаза превратились в две щелки. — Ты не подумал о том, что девушка может быть слегка неуравновешенной? Я знаю, это неприятно, но, говорят, такие люди кажутся совершенно нормальными. Ты бы хотел, чтобы такая женщина заботилась о твоем ребенке, была твоей женой? Ради всего святого, отправь ее назад, пока еще не поздно!

Джон стиснул зубы.

— Я бы полюбил мисс Гэби, даже если бы сна была склонна к буйному помешательству, — сказал он ровно. — А теперь, помня, что вы — член семьи, я скажу вам один-единственный и последний раз: вам не следует так говорить о мисс Гэби больше никогда. Больше я ничего не желаю слушать.

Он оставил ее и подошел ко мне. Взяв меня за руку, он предложил выйти на веранду.

Спускался густой туман, и под его тяжестью спутанные ветви кустов пригибались к земле. Не было видно огней