Взломать графа - Илона Волынская

Батюшка, вы дозволите? Мы могли бы попросить господина Гольцова, чтоб он за нами присмотрел.

Милорд невольно вздрогнул, услышав имя русского секретаря.

— Не стоит отвлекать мистера Дженкинса от дел. Позовите Мэри… мисс Беклбек, чтоб забрала детей!

— Майкл! Я обыскалась вас! Куда же вы сбежали, непослушный мальчик! Еще и сестру с собой сманили! — молодая дама в утреннем туалете и с годовалым ребенком на руках уже спешила к ним.

— Простите, мисс Беклбек! — пробормотал юный лорд.

— От хороших-то гувернанток дети не бегают. — ни на кого не глядя, буркнула мистрис Palashka.

Мисс Беклбек даже не обернулась, лишь щеки ее едва заметно вспыхнули. А следом случился и вовсе конфуз. Сидящий у нее на руках юный Василий-Джордж вдруг громко пискнул:

— Па! — и протянув ручки к милорду, радостно залопотал. — Па-па-па!

Лица у экономки и дворецкого окаменели. Мистер Фокс заметно смутился, а Дженкинс, быстро осознавший неловкость ситуации, уставился в сторону. Мисс Кэтти зло закусила губу, исподтишка поглядывая то на отца, то на мисс. И только юный лорд Майкл вдруг протянул руки… и взяв малыша у окаменевшей мисс, направился в сторону детских покоев.

— Пойдем, Кэтти, мисс… До свидания, джентльмены, и… удачи вам в охоте на крысу!

— В дипломаты. — глядя ему вслед, заключил мистер Фокс — и вздохнул так, что казалось, многочисленные пуговицы его жилета сейчас посыплются градом. — На крайний случай — в губернаторы! — и покивал хозяину дома — то ли сочувственно, то ли одобрительно.

— Сперва-то в армии послужить надобно. Хоть до бригадира дослужиться… вот как я… — милорд с трудом отвел взгляд от удаляющейся процессии, и кивнул Бартону, приказывая открыть дверь в спальню к русскому секретарю.

Эта комната мало чем отличалась от предыдущей: разве что простыни на застеленной еще со вчерашнего дня кровати поновее, да умывальный таз без щербин и трещин. Господин Гольцов всегда был любимцем мистрис Palashka. Дженкинс огляделся, цепким взглядом впиваясь в каждую мелочь. И вдруг распахнул гардероб, принялся быстро и умело перетряхивать белье и жилеты.

— Милорд, сколько вы платите секретарям?

Милорд пару мгновений помолчал, кажется, убеждая себя, что сей бесцеремонный господин знает, что делает. И только потом повернулся к мистрис Palashka.

— Двадцать фунтов в год, да на всем готовом: стол, и комната, и сюртуков двое в год, да жилетов четыре, да сорочек дюжину, да башмаки на зиму и на лето, чтоб барина не позорили! — затараторила экономка, загибая пальцы на каждой позиции и впрямь весьма щедрого содержания.

— Здесь явно больше, чем четыре жилета. — Дженкинс предъявил сии части гардероба русского секретаря, украшенные богатой вышивкой.

Даже я понимал, что показанная нам вышивка изрядно стоит. А ведь он еще не знал о пристрастии мистера Гольцова к театру, а также дружеским пирушками с собратьями-студиозусами. Ну так от меня и не узнает!

— Простите, милорд, как вы отбирали своих секретарей?

— Мистера Вудса порекомендовала леди Пембрук. Его матушка — вдова приходского священника в имении Пембруков. После смерти супруга осталась с весьма малыми средствами и четырьмя детьми: от десяти до шестнадцати лет. Я посчитал возможным предоставить старшему из них, Джереми, место в моем доме. Образование юноши не вполне достаточно для исправления должности секретаря. Вудсы всегда жили небогато, обучением детей занимался отец, и кроме знания английского и Священного Писания, юноша лишь чуть-чуть владел латынью. Но он старателен и услужлив, а мой первый, русский секретарь, господин Гольцов, из тех студентов, коих государыня-императрица Екатерина отправила учиться в Оксфорд. Кроме латыни и греческого, владеет французским, немецким, и отнюдь не профан в математике. Увы, государыня не слишком щедра к своим студентам, выделяя им лишь на учебу, но никак не на жизнь.

Я знал, что тема эта была для милорда болезненной. Ведь ему, как и всем русским посланникам до него, из собственных средств приходилось выручать русских студиозусов, поистратившихся путешественников, аристократов, даже не русских, а французских, бегущих от бунта у себя дома. И еще многих иных. Не говоря уж об обязательных обедах, приемах и раутах.

— Боже, храни и вашу королеву тоже! — Дженкинс попытался быть любезным. — Выходит, обоим вашим секретарям нужны были деньги. Одному для обнищавшего семейства, второму… — он снова встряхнул вышитый жилет господина Гольцова. — Просто нужны.

Утверждение сие, по существу верное, прозвучало… весьма неприятно оно прозвучало.

— Что вы имеете в виду, Дженкинс? — обеспокоился мистер Фокс.

— Прежде чем что-либо иметь в виду, джентльмены, мне хотелось бы знать, для чего именно вы желаете меня нанять? Для поиска убийцы или же пропавшего имущества?

— Мне желательно выяснить судьбу моих секретарей… — милорд оценил гримасу мистера Фокса, и тяжко вздохнул. — Но и средства, за которыми они отправились, весьма интересуют тоже! Я несу за них ответственность перед тем влиятельным лицом, что распорядилось их предоставить.

— А уж нужны-то они нам как — и словами не передать! — добавил мистер Фокс.

— Что ж… Думаю, пропажа денег впрямую связана с пропажей вашего русского секретаря и смертью английского! — важно заявил Дженкинс. — Десять тысяч золотом — изрядный соблазн для двух юношей, не обладающих капиталом, зато обремененных самомнением. Случалось мне встречать таких: нищих да образованных! Каждый мнит себя несправедливо обделенным: как же это его, умника, способного свободно болтать хоть с мертвыми римлянами, хоть с живыми французскими вольтерьянцами, судьба деньгами обошла! Вот и глядят на каждый пенни в чужих руках как на личное оскорбление, а уж коли деньги сами идут в руки — как тут удержаться! От излишней образованности все зло!

Мне захотелось ударить этого господина. Жаль, что это было решительно невозможно.

— Это что же, мистер, ты нашего Сашу Гольцова в покраже виноватишь? — в воцарившейся тишине вдруг раздался возмущенный голос мистрис Palashka. — Да как у тебя язык-то повернулся!

— Палаша… — обронил милорд, и кипящая от негодования экономка замолчала, продолжая, впрочем, метать яростные взгляды на Дженкинса. — Мистер Дженкинс считает, что я вовсе не разбираюсь в людях, раз доверил столь важную миссию… зловредно образованным юношам с излишним самомнением.

— Я не хотел оскорбить вас, милорд! — вскинулся Дженкинс.

— Но допустим, вы правы. — не стал выслушивать его оправдания милорд. — Допустим, мои секретари, никогда особо не дружившие…

Чистая правда! Наивный юноша… да что там, шестнадцатилетний мальчишка из провинции, был не товарищем блистательному лондонскому хлыщу Гольцову. Русский секретарь и старше английского на целых два года. Им и говорить-то было не о чем.

— …все же смогли сговориться перед лицом десяти тысяч. — в голосе милорда промелькнула едкая насмешка. — Мой русский секретарь Гольцов удрал с деньгами…

Дженкинс кивал головой, важно, как конь в любимой упряжке милорда.

— Сперва убив моего английского