Сергей Гайдуков - Небо в алмазах

Он говорил это уже достаточно долго, но вдруг замолк и съежился, когда Шумов наклонился к нему и ласково попросил:

— Большие люди? По фамилиям, пожалуйста. Назови мне этих больших людей. Барыня ведь загорала в Испании, да? А кто здесь присматривал за ее интересами? Кому ты докладывал о своих делах? Кто сообщил тебе, что Мухин сидит в квартире на улице Чайковского? Кто передавал поручения для Тыквы?

Тут Хруст не сдержался и театрально замотал головой:

— Нет-нет... Какой там еще Тыква? Я и не знал его до сегодняшнего вечера... Какие еще поручения? Не было никаких поручений...

— Я стоял рядом, — тихо сказал Шумов. — Так же, как стою рядом сейчас. И ты говорил Тыкве, что он хреново выполнил поручение. И Тыква оправдывался, мол, если бы кто-то куда-то не полез, то все было бы шито-крыто... Так о чем речь, товарищ?

— Тебе послышалось, — сказал Хруст и сжал губы, давая понять, что все разговоры окончены.

— Ладно, — сказал Шумов, выпрямляясь. — Быть может, больше у тебя не будет возможности все это рассказать.

Хруст резко дернул головой в сторону сыщика, как будто желая что-то спросить, но потом вспомнил о своем обете молчания... И его губы остались плотно сжатыми.

— Значит, он уводит своих людей? — подошел Шумов к командиру орловских людей.

— Вроде бы, — ответил тот, размеренно обрабатывая челюстями жевательную резинку. — Оттуда уже отошли... Пожалуй, можно выбираться из этой дыры. Только я первым не пойду.

— Я тоже не пойду, — сказал Шумов. — Вот он пойдет.

Я вздрогнул, но на этот раз выдвигалась не моя кандидатура. Шумов похлопал сидящего Хруста по плечу:

— Вперед и с песней. А мы за тобой.

Хруст выругался, но тем не менее поднялся и решительно шагнул за порог. Пожалуй, даже слишком решительно. Возможно, он думал, что ему удастся в темноте оторваться от людей Орловой и сбежать. Держа скованные наручниками кисти за спиной, Хруст легкой трусцой припустил по площадке перед складом.

— Он сейчас убежит куда-нибудь не туда, — недовольно пробурчал командир. — Идем?

— Идем, — согласился Шумов. За ним вышел я и под руку вел Тамару. Если ДК наблюдал за нами, он, должно быть, чертыхнулся и проворчал: «Надо же, на этот раз он не соврал...»

Я-то не соврал. А вот ДК отводил своих людей как-то странновато. Мы с Тамарой прошли от дверей склада метров десять-двенадцать, когда что-то вдруг громко щелкнуло. И что-то изменилось вокруг. Я не понял, в чем дело, и Тамара не поняла. Мы с ней застыли, как пара идиотов, изумленно глядя, как стремительно валятся на асфальт Шумов и командир орловских людей. Потом загрохотала самая настоящая автоматная очередь, и Тамара завопила от ужаса и присела на корточки, а я почему-то все стоял... И поэтому я первым увидел человека, который бежал к нам от машин, отчаянно маша рукой. Левой.

— Стоп, стоп! — орал он. — Перестаньте стрелять!

Только тут я понял, что из автомата палил по сторонам командир орловской безопасности. После криков ДК он стрелять перестал, но ствол держал направленным точно на моего дядю.

— Перестаньте стрелять, — ДК перешел на шаг. — Случайный выстрел... У одного из моих нервы не выдержали...

Оказывается, тот щелчок был выстрел. Оказывается, у снайперов тоже есть нервы. Интересно, в кого же целился этот неврастеник.

Взгляд ДК упал на синий плащ Тамары. Глаза его были в этот момент тусклыми и усталыми.

— Не лучшее место для встречи, — пробормотал он Тамаре. — И не лучшие обстоятельства...

Тамара ничего не сказала ему, демонстративно взяв меня под руку. ДК, увидев этот жест, понимающе кивнул, отступил на шаг и заложил руки за спину. Теперь и он был спокоен.

— Больше никто стрелять не будет, — пообещал ДК. — Можете спокойно уходить.

— Конечно, больше стрелять не будут, — сказал кто-то в ответ. — Потому что было достаточно и одного выстрела.

— В каком смысле? — нахмурился ДК.

— В прямом, — Шумов поднялся и отошел немного в сторону, чтобы было видно тело на асфальте. Хруст лежал ничком, и вокруг его головы медленно расплывался темный нимб. — Больше никого убивать не надо, потому что только Хруст знал правду.

— Какую еще правду? — заинтересовался ДК.

— Он все пугал нас большими людьми, которые стоят за ним... Теперь вряд ли кто-то сможет узнать, кого имел в виду Хруст. Кто давал ему наводку.

— Видимо, та самая Барыня, — сказал ДК. — Кстати, я не имею к ней никакого отношения. Я не занимаюсь охраной интересов человека, который проживает за пределами страны. Кажется, она даже отказалась от российского гражданства.

— Мне плевать на ее гражданство. Я знаю, что, как только вашему племяннику позвонили домой насчет пятикомнатной квартиры на Чайковского, эта информация тут же оказалась у Хруста, и он поехал брать Мухина. Что, Хруст занимался прослушиванием телефонных линий? Он не был настолько крут. Прослушиванием линий, как известно, занимаются спецслужбы. И вывод напрашивается сам собой.

ДК отнесся к словам Шумова спокойно. Он лишь чуть повернул голову в сторону машин, будто сожалея, что слишком рано велел своим людям грузиться.

— Зачем мне прослушивать собственного племянника? Это какой-то бред...

Шумов засмеялся. А ДК терпеливо ждал, когда смех закончится. Все это выглядело вполне миролюбиво, но только командир орловской безопасности не убирал пальцев с курка, а Тамара мелкими шажками отошла мне за спину. Что-то было в холодном ночном воздухе, что-то угрожающее и зловещее. И я затылком ощутил, как это зловещее сгущается над нашими головами.

— Я знаю людей вашего типа, — сказал Шумов. — Для вас приказ сверху — это все. Племянник, отец, брат — это уже второстепенно. Главное — добиться результата. В этот раз было слишком много ошибок, потому что вы хотели действовать чужими руками — наняли Хруста, а он перепоручил какие-то вещи Тыкве... Они оба наломали дров, и в конце концов пришлось вмешаться вам лично. С группой товарищей, — Шумов кивнул на окружающую нас темноту. — Хруста уже нет, а Тыкву вам еще предстоит убрать. Вон он стоит...

Шумов показал на группу мужиков в камуфляже, которые уже успели подняться с асфальта, но еще не успели уехать. Тыква бессмысленно долго отряхивал свой комбинезон и периодически бросал в нашу сторону злобные взгляды. Он стоял слишком далеко, чтобы слышать, что говорит Шумов.

— У меня не было никаких дел с Тыквой, — холодно сказал ДК. — Нет и не предвидится, кроме разве что этого... — Он почему-то посмотрел на меня, а потом сделал несколько шагов в сторону компании в камуфляже. — Эй, вы... Кто из вас тут Олег?

Какой-то бритый наголо парень недоуменно взглянул на Тыкву, пожал плечами, но все же шагнул вперед и сказал:

— Ну, я...

ДК выстрелил ему в грудь. Парень повалился на асфальт, Тыква дернулся было к машине, но из темноты внезапно появились люди ДК. Никто не проронил и слова. Просто все остались на своих местах. Парень по имени Олег умер тихо и незаметно. Так же, как в руке ДК появился пистолет.

— Вот видишь, — повернулся ко мне ДК. — Я все же исполнил свое обещание...

— Это не тот Олег, — сказал я. — Это другой Олег. Ты ошибся.

— Да какая разница! — раздраженно бросил ДК, убирая пистолет. — Тот бандит, этот бандит... А я с бандитами дел не имею. Так-то! — Он покосился на Шумова. — И все эти слова... Что я управлял Хрустом и Тыквой... Зачем они мне сдались! У меня куча более подготовленных людей! И если бы я хотел...

— Для конспирации, — сказал Шумов. — Чтобы, если вдруг найдется, скажем, голова... Чья-то голова. Абстрактная голова. Так вот, чтобы не было никакой связи между нею и вами. К Тыкве можно провести ниточку, а к вам — нет. Потому что Тыква получил наводку от Хруста, а Хруст мертв. Конспирация.

— Если кого-то здесь интересует эта голова, то я передал ее компетентным органам, — с возрастающим раздражением ответил ДК. — И вообще, у нас тут — судебное заседание? А ты кто, обвинитель, что ли?

— Я просто шел мимо, — усмехнулся Шумов. — И сейчас я пойду дальше. Тоже мимо. Просто хотелось поговорить. Так трудно в наше время найти умного собеседника, который понимает примерно столько же, сколько я.

— Важно не только понимать, — сказал ДК. — Важно разумно использовать свое понимание.

— А вот с этим у меня всегда были большие проблемы, — признался Шумов. — А по большому счету вы правы, я не обвинитель, а это не судебный процесс. Просто мне нужно было высказаться. И больше ничего, — Шумов подмигнул мне и отвернулся от ДК, давая понять, что разговор окончен.

— Ну и слава богу! — выдохнул начальник орловской службы безопасности. — Если все высказались, то можно и по домам ехать. Все живы-здоровы... — он посмотрел на тело Хруста и добавил без особого сожаления: — Кроме тех, кому и так полагалось сдохнуть.

— Привет Ольге Петровне, — вежливо проговорил ДК. — Я надеюсь, что она действительно не имела никакого отношения к Мухину. Надеюсь, что все ее неприятности были чистой случайностью.