Завещание свергнутой королевы - Ольга Геннадьевна Володарская

Но Белла — старуха крепкая. Ей хорошо за восемьдесят, а умирать она не собирается. Ходит без клюшки, на сердце не жалуется, давлением не страдает. Ослепла только, но и то по своему желанию.

— Это как?

— Могла бы прооперировать свою катаракту, да не захотела.

После этого разговора Варя еще больше захотела познакомиться с затворницей, и только благодаря другу она это сделала.

Тоша как-то сидел на подоконнике с компьютером, рассылая резюме, и тут увидел, как распахнулись створки соседнего окна. Высунувшись из своего, он стал наблюдать за женщиной, проживавшей в смежной квартире. Королевой Беллой!

То была очень худая и пожилая дама с седым пучком на макушке. Горбоносая, с массивным подбородком, она и в молодости, скорее всего, не была красавицей. Но до чего хороши были ее руки! Морщинистые, покрытые пигментными пятнами, они сохранили изящество. Безупречность кистей подчеркивали серебряные перстни. Их было несколько, и все отличались оригинальностью дизайна. Тоше понравился самый крупный, с малахитом. Он венчал безымянный палец правой руки.

— Кто на меня таращится? — услышал он скрипучий голос женщины. — Ты что ли, Софка?

— Нет, ее квартирант. Меня Антоном зовут. Здравствуйте.

— Приятный у тебя голос.

— Я и сам ничего, — хохотнул тот. Тоша каким-то чудом умудрялся ляпать именно те глупости, которые умиляли пожилых дам. Все бабушки его обожали. — Говорят, на шахматного гения Бобби Фишера похож. Вы его знали?

— Я — да. А ты откуда, милый мальчик? — Она достала мешочек и стала высыпать из него семечки на подоконник. — Софке не говори, что видел, ей не нравится, что я птиц подкармливаю.

— Не скажу. — Тоша еще больше высунулся из окна, чтобы лучше рассмотреть Беллу. В анфас ее лицо оказалось еще более неправильным: слишком узкое, вытянутое, но с низким лбом. — А вы лично Бобби Фишера знали?

— Видела один раз в Будапеште, и мне он не понравился. Так что надеюсь, ты на него не похож.

Она вознамерилась закрыть створки окна, но Тоше так хотелось подольше с Беллой пообщаться, что он выкрикнул:

— Я умею чинить сантехнику!

— Молодец, — похвалила его Белла Григорьевна. — Я слышала, нынешняя молодежь ничего руками делать не умеет…

— Вам не нужно кран отремонтировать? Или бачок? — Он слышал, как мать Ари уговаривала свою подопечную разрешить ей вызвать на дом сантехника из ЖЭКа.

— А инструмент у тебя есть?

— Найдем. — Он видел в кладовке хозяйки разводной ключ и плоскогубцы.

— Тогда я пошла ставить чайник. За услугу буду тебя угощать серебряным сиккимом.

Что это разновидность черного чая, выращенного в Индии, Тоша узнал позже, когда наслаждался напитком. Но перед этим он отремонтировал смеситель, прибил покосившуюся полку, подкрутил все ручки и убрал в кладовку тяжеленные коробки.

— Что в них? Кирпичи? — кряхтел Артем, едва отрывая каждую от пола.

— Мое прошлое, — туманно ответила Белла.

За чаем женщина почти не говорила. Задала несколько вопросов парню, удовлетворилась короткими ответами и погрузилась в молчание.

— Я вам не мешаю? — на всякий случай спросил Тоша.

— Нет. Пей, не торопись. Серебряным сиккимом нужно наслаждаться.

Через десять минут, когда вторая чашка опустела, Антон поблагодарил хозяйку квартиры и встал из-за стола.

— Ты что-то спросить хочешь? — догадалась Белла.

— Чем вы весь день занимаетесь? Телевизор не смотрите, не читаете, это понятно, вы не видите… Но у вас ни приемника, ни магнитофона. Могли бы радиоспектакли слушать, музыку, аудиокниги.

— У меня есть и приемник, и магнитофон. В кладовке. Но я слушаю тишину, милый мальчик, в ней столько разных звуков. А еще играю в шахматы.

Он осмотрелся, но не увидел доски. Белла, будто прочитав его мысли, добавила:

— Мысленно.

И, держась за стенку, проследовала к окну, за которым голуби клевали рассыпанные ею семечки.

— Мне нравится, как они курлычут и хлопают крыльями, — сказала Белла. — В этих звуках настоящая жизнь, а не в тех, что льются из приемников и магнитофонов. Я бы и смеситель не чинила, приятно слышать, как капает вода, но если я затоплю соседей, придет конец моему гармоничному существованию…

— Белла Григорьевна, можно я к вам еще как-нибудь зайду?

Она пожала плечами, как бы говоря: «Почему нет?»

— С подругой познакомлю. Ее Варей зовут, мы вместе в Москву переехали из Владимира.

— О, я знаю этот город. Провела в нем когда-то прекрасное лето.

И замолчала. Пришлось Тоше повторить вопрос:

— Так можно мне подругу свою к вам привести?

— Нет, двое гостей — это уже толпа, — отрезала она.

Однако Варя все же умудрилась с Беллой познакомиться. Антон отправил ее к соседке с подарком. То был настольный фонтан.

— Он же весь в трещинах, — отметила она, рассмотрев приобретенное им убожество.

— Белла все равно не видит. Но любит слушать журчание, а механизм в фонтане исправный.

— Так и дари его сам.

— Ты же сама хотела квартиру Беллы посмотреть, а нас двоих она не впустит, потому что двое — это уже толпа.

Да, Варваре было любопытно попасть в обитель шахматной королевы. Посмотреть на фотографии и вырезки из газет, о которых слышала от Ари. Варя сама в детстве играла, и, как говорили, неплохо. А научила ее этому гостившая в их доме родственница, звали ее Ланой. Тоненькая, смуглая, очень миловидная девушка, она приехала из далекой Киргизии.

— У нас есть родственники в Киргизии? — поразилась пятилетняя Варя.

— Лана родилась тут, в Гороховце, но переехала в Бишкек, когда ей было шестнадцать лет.

— А сейчас сколько?

Но от нее отмахивались. В доме так радовались приезду родственницы, что до Вари никому не было дела…

Никому, кроме Ланы.

— Знаешь, что это? — спросила она у сердито отрывающей ромашковые лепестки Вари, а затем показала коробку с клетками. Девочка мотнула головой. — Это шахматы, игра такая.

Варвару она не заинтересовала. Не яркая, без картинок, огоньков, голосовых команд.

— Давай я тебя научу играть, — предложила Лана.

— Не хочу. — И убежала.

Но родственница не отставала, и Варя не понимала почему.

— Лана всегда шахматы любила, — объяснила ей бабушка. — С мини-доской не расставалась. Но приходилось ей против самой себя играть, потому что никто из родственников и друзей-приятелей не умел.

— И я не умею.

— Поэтому она тебя хочет научить.

— Но я маленькая еще!

— Тебе шесть, а Лана в четыре начала играть.

Варя решила попробовать и довольно быстро освоила правила. Игра ее, правда, не сильно увлекла, но ей нравилось быть в центре внимания: вся семья собиралась, чтобы посмотреть, как дошкольница Варюшка со взрослой Ланой играет.

— У тебя есть талант, — говорила девочке родственница. — Но его развивать нужно. Не бросай игру, хорошо?

Варюшка кивала. Но когда Лана уехала, засунула подаренную ей шахматную доску в шкаф