Людмила Милевская - Дурдом на выезде

Ознакомительный фрагмент

Уже подходя к дверям, она услышала объявление:

— Регистрация на рейс номер… Москва — Лондон заканчивается…

Ася остановилась — мелькнула горькая мысль: «Он меня обманул. Плел ужасы про Камырдянск, а сам вез в Англию Стерлядь. А меня он туда никогда не возил. Вот сейчас улечу и из Лондона опозорю его, кобеля, через газету, раз он этого так боится».

Александра поставила чемодан, соображая как поступить: зрела решимость загрузиться на самолет и улететь в далекий туманный Лондон.

Но следующая мысль ослабила эту решимость.

«Игорь прав, — подумала Ася, — я ничтожество. Раз в жизни на меня засмотрелся симпатичный мужчина и даже собирался со мной познакомиться, а я так глупо себя повела. Вором его обозвала, закатила истерику, оскандалилась, собрала народ и милицию!»

Вспыхнув, она поправила сумочку и, подхватив чемодан, помчалась на улицу.

«Домой! Только домой! Мириться с Игорем! Он, конечно, кобель, но женские журналы и не обещают нам, бабам, верных мужчин», — рассудила Александра, отыскивая глазами такси.

Ей уже начинало казаться, что Игорь действительно не изменял. Возможно, Стерлядь и в самом деле агент…

«Ну, агент не агент, а сотрудница точно. Про агента он от растерянности болтанул и в расчете на мою уникальную глупость. Между прочим, мне грех обижаться. Всему аэропорту успела эту глупость свою показать.

Правда, Игорь скрыл, что в Лондон летит, но скрыл он это не из распутных соображений, а чтобы я, идиотка, не увязалась за ним.

Все сходится, Игорек мне не изменял.

А я — набитая дура! Ура!

Теперь надо быстро вернуться домой и перед ним извиниться», — решила Александра, торопливо приближаясь к стоянке такси.

В самый момент прозрения одна из машин резко затормозила, дверцы бешено распахнулись и на сумасшедшей скорости оттуда вынеслись Игорь с блондинкой.

Глава 5

Дверцы машины бешено распахнулись и на сумасшедшей скорости из нее вынеслись Игорь с блондинкой.

Увидев Асю, Игорь остолбенел, а Стерлядь обрадовалась и завопила:

— Вот она, домохозяйка твоя! Люди! Держите ее! Хватайте! Она чемодан мой украла!

Из толпы понеслось:

— Опять чемодан! Вторая серия покатила!

Не успела Александра опомниться, как блондинка бросилась к ней, но, поспешив, споткнулась и едва не упала. Игорь ее подхватил под локоть, нежно и чрезмерно заботливо.

«Ах, он мерзавец! Изменник! Ишь как держит ее, свою Стерлядь!» — обожгло Асю ревностью.

Эта ревность все и решила. Ураган негодования поднял ее и понес к таможенной зоне. Блондинка неотступно неслась за ней, Игорь бежал за блондинкой.

В середине зала силы Асю начали покидать. Казалось, еще немного, и она упадет. А стерлядь уже наступала на пятки.

— Игорь! Хватай ее! Скорее хватай! — зло закричала она.

«Мой же Игорь и меня же хватай?» — хлестнуло Александру обидой.

Она рванулась вперед с немыслимой скоростью — блондинка мгновенно отстала. Когда Стерлядь подскочила к таможенной зоне, Ася была недосягаема. Игорь примчался следом и пытался пройти, энергично объясняя что-то охране. Предъявить документы Игорь не мог, его не хотели слушать и вежливо не пускали.

«Вот вам!» — подумала Ася, злорадно читая в глазах блондинки беспомощность и отчаяние.

— Что, Стерлядь, съела? — закричала она, показывая язык и строя детские рожи. — Поняла кто кого! Будешь знать какая я домохозяйка! — удовлетворенно заключила Александра и, подхватив чемодан, гордо рванула на досмотр багажа.

И вот тут-то нервы ее и сдали. Начался страшный мандраж.

Таможенник, симпатичный мужчина, скользнул вялым взглядом по документам, по чемодану, по лицу Александры и неожиданно строго спросил, сверяя ее внешность с фотографией паспорта:

— Почему у вас руки дрожат?

Беспомощно уставившись на него, она растерянно ресницами хлопала и молчала.

— Как вас зовут? — спросил он, настороженно изучая паспорт Стерляди.

— Александра Ивановна Ушакова, — неуверенно пролепетала Ася, покрываясь испариной.

Таможенник полистал загранпаспорт и задумчиво пропел:

— Та-ак, и почему же, все-таки, у вас дрожат руки?

Ася пришла в себя и возмутилась:

— А что бы у вас дрожало, если бы вам изменил родной муж?

— У меня, слава богу, нет мужа, — сообщил таможенник и с усмешкой добавил: — Пока.

— Значит, вам повезло больше, чем мне, — горестно пискнула Ася и прорыдала: — Час назад я обнаружила у себя оленьи рога.

Таможенник сочувственно кивнул и, возвращая документы, сказал:

— Проходите.

Ася хлюпнула носом и, не зная зачем, спросила:

— А багаж вы не будете проверять?

— А что у вас в чемодане?

— Дорогое белье. Я еду ему изменять. Надо же что-то делать с рогами.

— Тогда тем более проходите, — оживляясь, воскликнул таможенник и с пониманием пожелал: — Счастливых вам начинаний.

Александра вытерла слезы, сказала «спасибо» и, словно во сне, миновала таможенную зону и пограничный контроль.

Смешавшись с толпой пассажиров, она двигалась бессознательно. Мысли вращались вокруг того счастливого дня, о котором в благополучии семейной жизни она не часто уже вспоминала.

«Слепой» дождь, весеннее солнце, крупные капли редко мелькают в московском холодном воздухе, пузыри плавают в лужах и он, тогда почти незнакомый Игорь, приседая, рядом вышагивает, завладев ее новым зонтом.

Так они встретились. Случайно и очень вовремя: Ася осталась на улице. Одна в чужом городе. Без крыши над головой. Хотела идти ночевать на вокзал. На последние деньги было куплено платье, а долг за квартиру перевалил ту черту, за которой кончалось терпение даже самой доброй хозяйки. Ее хозяйка была добра, но чемодан придержала. На прощанье сказала:

— Заплатишь, вещи верну, а пока, уж извини. На новые платья деньги находишь, а я тебя даром в квартире своей держи?

Александра хотела ей объяснить, что платье — совсем не каприз, а надежда, необходимость, расчет на лучшую жизнь…

Но хозяйка слушать ее не стала, хлопнула дверью, оставив Асю на лестнице.

Она вышла на улицу и побрела: холодно, дождь — спасибо, хоть зонтик остался. В артистки ее не приняли, выгнали из квартиры, в кошельке шаром покати, с работы уволилась, а новой работы пока не предвидится…

Бедная Александра, слезы глотая, плелась в беспросветность и безысходность…

А тут он, Игорек, ну просто дар свыше!

— Девушка, милая, пустите бедного мокрого и несчастного под ваш новенький зонтик!

— Да хоть весь его заберите.

— Нет, весь не надо, намокнете.

Она скорбно ему сообщила:

— Мне уже все равно.

— Да-а?

Он внимательно заглянул в ее нахмуренное лицо и спросил с огромным участием:

— А слезы у нас в глазах почему?

Александра, сдерживаясь из последних сил, с горечью отмахнулась:

— Ах, лучше не надо, а то разревусь!

— Даже так…

Он смотрел уже не участливо, он смотрел на Асю влюбленно…

Так Александра узнала, что любовь с первого взгляда не миф и не вымысел.

Да, любовь с первого взгляда — реальность!

И вот чем это закончилось: он ее приручил и предал. И теперь обнаружилось, что благодаря этой его любви она превратилась в беспомощность. Игорь — первый мужчина, который сказал, что Ася невероятно красива. Она всегда знала что внешность ее на любителя, но Игорю сразу поверила. И от этого старалась быть рядом с ним постоянно: только с Игорем ей было тепло. Только с ним она ощущала уверенность в своей женской красе. И расслабилась, почила на лаврах, на других чары пробовать и не пыталась, превратилась в домохозяйку.

А теперь что же выходит? Он нашел точную копию Александры, только значительно образованней, а жена уже побоку? А жена уже не красавица — все лучшее осталось в дождливом том дне…

Вернулась в действительность Ася уже в самолете. Когда взвыли турбины, и лайнер стремительно покатился, решительно набирая скорость, она испугалась. Только что рядом был Игорь — молодой, надежный, красивый танцевал под ее зонтом, и вот уже разведенка она, неудачница и холостячка.

А у Стерляди всего и потерь, что плавок и лифчиков чемодан.

И никак ей нельзя отомстить!

Тоскливо уставившись в иллюминатор, Ася, паникуя, подумала: «Господи, куда я лечу, домохозяйка? Не знаю английского, в Лондоне никогда не была, плохо воспитана, громко смеюсь, набиваю щеки едой и не умею пользоваться китайскими палочками».

Сдерживая слезы, она сунула руку в сумочку в поисках носового платка — пальцы нащупали пачку купюр. Мгновенно вспомнились и кредитки, и в голове появились мысли повеселее.

«Ха, куда я лечу! — злорадно усмехнулась она. — Тратить стерлинги Стерляди! И, между прочим, делать это буду не в джунглях! Как-нибудь не пропаду!»

Однако, как Александра ни хорохорилась, обиды дня погрузили ее в юдоль скорби-печали. Она хоронила счастливые времена. Перед глазами стояли губы Игоря, его щеки, руки (и кое-что поинтимней), а в голове созревал иезуитский вопрос: «Неужели он всем этим своим добром к телу Стерляди прикасается?»