Смертельные объятия - Анна Васильевна Дубчак

переключила внимание Гороховой на него, завалила ее вопросами.

Так, в разговорах, они как-то совсем быстро добрались до Бородок.

— Давно здесь не была… — Женя намеренно долго петляла по деревне, пока Алевтина, как-то гнусно усмехаясь, не подсказала ей короткий путь.

— Я ни разу вас не видела у нас…

Женя мгновенно отреагировала на это «у нас». Едва сдержалась, чтобы не прокомментировать. Будучи в доме Бронниковых домработницей, она никогда не позволила бы себе это нахальное «у нас».

— Я когда-то давно была здесь, но ночью, поэтому ничего не помню…

— Это здесь… — сухо произнесла Горохова, и, когда машина остановилась, она достала из сумочки пульт и открыла им ворота. — Поехали!

— Алевтина… — начала Женя, выйдя из машины и сделав несколько шагов по хрустящему гравию дорожки, — вы не сердитесь на меня за то, что я как бы заставила вас приехать сюда за вещами… Так уж все сложилось. И я знаю, что вы ни в чем не виноваты. Что вас заставили давать показания против Матвея…

— Да чего уж там… Я все понимаю. Все-таки я основательно потрепала ему нервы…

Алевтина достала ключи и сама открыла дверь, отключила сигнализацию. Действовала уверенно и быстро.

Женя, оказавшись в холле, поспешила запереть за собой дверь.

— На всякий случай… Вдруг он где-то здесь… — сказала она, надеясь, что помощь совсем рядом, в доме.

— Кто? — машинально спросила Аля. Потом, спохватившись, кивнула. — Он всегда появлялся неожиданно… Он стал для меня настоящим кошмаром!

— Да уж… Представляю себе, как вам сейчас тяжело… — с сочувствием произнесла Женя. — Вы здесь так долго проработали.

— Да… Но мне и самой уже хочется поскорее убраться отсюда и забыть весь этот кошмар.

Она вдруг подошла к Жене и заглянула ей в глаза:

— Вы что-то знаете… Да? Его не поймали, иначе вы бы не запирались… Но те, кого вы наняли, знают, где он. И, главное, кто он. Кто? Не расскажете?

— Это его двоюродный брат.

— Что-о-о-о?! У него есть брат?

— Да. Сводный. Они почти не общались. Его зовут Виктор, и он постоянно просил у Матвея денег. Игрок. И он, как вы понимаете, единственный наследник. И ему хорошо известно о душевной болезни Матвея. И он знал, что, если его обвинят в убийстве и посадят в тюрьму, то долго он там не протянет. Так что, как видите, мотив самый обычный — деньги. Большие деньги.

— Но как на него вышли?

— Думаю, прошерстили его родственников.

— И где он сейчас?

— Знать бы… — уклончиво ответила Женя. — Но я же заперлась, так что давайте собирайте свои вещи, да и поедем поскорее отсюда.

И Алевтина словно по команде бросилась куда-то в глубь дома, крикнув Жене: «Я быстро!»

Женя пошла следом.

— Это ваша комната?

— Да…

Маленькая комната с кроватью, шкафом и письменным столом. Алевтина принялась сваливать на кровать все вещи из шкафа. Потом кинулась в бельевую и принесла оттуда чемодан, принялась хаотично вминать туда джинсы, майки, свитера, халаты, ночные рубашки… Вся одежда была простая, в основном та, в которой она здесь убиралась, готовила.

— Знаете, в доме ничем таким не пахнет… — сказала Женя, высовываясь из комнаты в холл. — Я имею в виду трупный запах… Здесь кто-нибудь убирался?

— Давайте не будем об этом, а то меня стошнит… Это вы не чувствуете запах, а я — чувствую.

— Эх, если б точно знать, что этого Виктора здесь нет, пошла бы в сад, прогулялась…

— Вот интересно, как бы он появился здесь именно сейчас? — сгребая в пакет со стола баночки с кремами, духи, сказала Алевтина. — Он же не может телепортироваться. Откуда ему знать, что я сейчас здесь?

— А как вы думаете, зачем он приходил к вам в больницу? Что хотел? Весь персонал напугал…

— Да откуда мне знать? — отмахнулась от Жени Горохова. — Если бы хотел убить, убил бы… Но зачем? Я же все равно не видела его лица. Наоборот, я думаю, он хотел бы, чтобы я выступила на суде как свидетельница, понимаете? Чтобы окончательно утопила Льдова!

— Но зачем-то он приходил в больницу!

— Напугал. Вернее, запугал меня до смерти. Или, может, он такой же сумасшедший, как и Матвей Евгеньевич. Надо поскорее убираться отсюда…

Она опустила крышку чемодана на ворох одежды, надавила на нее коленом и пыталась закрыть. Женя бросилась ей помогать.

— Это все? Больше вещей нет?

— Мне надо кое-что в саду забрать… Я же и за садовника была. Не то что копала или косила, нет, я нанимала для тяжелых работ одного человека, но за растениями следила. Кусты стригла кусторезом, розы подрезала… Кусторез, конечно, не мой, а вот секатор — мой, дорогой, итальянский. Мне же снова придется работу искать. Скорее всего, помощницей по хозяйству и устроюсь. Пойду в одно агентство…

Подхватив чемодан, Алевтина вышла из комнаты (Женя шла следом) и направилась к выходу.

— Сейчас вот только секатор возьму, и все, сразу же поедем!

— Хорошо, я подожду вас здесь. А вы не покажете мне ту спальню?

Горохова опустила на пол тяжелый чемодан. Посмотрела с удивлением на Женю:

— Вы серьезно? Зачем это вам?

— Да просто любопытно… Никогда не видела место преступления.

— По коридору вторая дверь налево, — ухмыльнулась Алевтина и потащила чемодан к выходу.

Она вышла из дома, Женя подошла к двери, ведущей в спальню Льдова, и приоткрыла ее.

Да, запах есть. Может, и не трупный, скорее какой-то химический. Комнату отмыли, постель перестелили. Эксперт, который вырезал фрагмент матраца, заботливо застелил это место покрывалом.

Какая спальня! Деревянные панели, высокие окна с красивыми гобеленовыми портьерами, широкая кровать, тончайшее постельное белье в тонкую полоску…

Льдов мог быть здесь счастлив и любим. А вместо этого он всю сознательную жизнь борется со своими страхами, паническими атаками, одиночеством. Дошел, бедняга, до того, что пригласил к себе совершенно незнакомую девушку, чтобы она по-человечески просто обняла его, пожалела, успокоила. Мог бы подружиться с той же Алевтиной, да и сблизиться с ней…