Погром среди ясного неба - Наталья Николаевна Александрова

раз встреча будет на моих условиях. Я перезвоню через десять минут, и мы договоримся…

В динамиках раздался щелчок и потянулись сигналы отбоя.

Мы с Пауком переглянулись.

– Смотри-ка, у него тоже есть свои люди в аэропорту Ла-Гуардия. Он тоже выяснил, что Грин прилетает завтра!

Десять минут тянулись невероятно долго, но наконец динамик снова ожил.

– Это я, – прохрипел Кабан. – Готовы к разговору?

– Встреча будет завтра, как ты и хотел, – ответил сухой и бесцветный голос. – В одиннадцать утра. Но он не собирается платить такие деньги за кота в мешке. То есть за кошку. Сначала он хочет убедиться, что это именно та девушка.

– Убедится! – хмыкнул Кабан. – Встреча будет в ресторане его гостиницы. Я приду с девушкой. Но только без фокусов, а то вам всем придется пожалеть…

На этом разговор закончился.

– Ну? – спросил Паук после некоторого молчания.

– Что – ну? – огрызнулась я. – Нужно идти в этот ресторан, там на месте определимся. Может, и удастся что-то сделать.

– Слушай, а ты не можешь доложиться по начальству, и тогда девушку просто отнимут у этого Кабана? В крайнем случае милицию позовут… Есть же у вас связи…

– Есть-то они есть, – вздохнула я, – да только лезть к Кабану сейчас нельзя… Короче, у меня – свой интерес, а у милиции – свой!

– Понял, – сказал Паук, – рассчитываем только на собственные силы!

На следующий день без двадцати одиннадцать мы с Пауком и Цыпой подъехали к гостинице «Невский Гранд». Не очень большой фешенебельный отель располагался в новом здании, втиснутом строителями в старый исторический квартал на Большой Конюшенной улице. Перед входом в отель стояло несколько дорогих машин – «бентли», золотистый «ягуар», «лексус»…

Скромный Цыпин джип выглядел на этом фоне жалкой дворняжкой.

Цыпа остался ждать нас в машине, одновременно осуществляя наружное наблюдение. Мы с Пауком вошли внутрь.

Паук был в том же костюме, в котором ходил на встречу выпускников. Не бог весть что, но все же неплохо, в ресторан пустят. Я же вечером перебрала все свои тряпки и осталась недовольна. Совершенно нечего надеть в приличное место!

В конце концов я выбрала костюм цвета мокрого асфальта, который в последний раз надевала в суд, когда мы разводились с мужем. Костюм этот мне никогда не нравился, купила я его по настоянию свекрови и носила редко, оттого он и сохранился. Думала, после развода вообще не надену, а вот пригодился. Хотя юбка в талии оказалась широка, так что пришлось заколоть ее английской булавкой. Чтобы не было так мрачно, под пиджак я надела розовую блузку и расстегнула пару верхних пуговок.

Потом тщательно накрасилась и оглядела себя в зеркале. Получилась такая офисная девушка, пришла с сослуживцем кофе выпить. Дорого тут, конечно, но изредка можно.

Охранник при входе в гостиницу скользнул по нам равнодушным взглядом. Мы явно не тянули на VIP-персон и в то же время не походили на международных террористов, так что не представляли для него никакого интереса.

Оглядевшись в холле, где японские бонсаи отражались в многочисленных зеркалах, мы свернули в ресторан. Навстречу нам вышла девушка-метрдотель и провела к столику на двоих рядом с окном. Паук заказал кофе и миндальный торт, я – капучино и булочку со сливками.

– Шушара очень уважает миндальный торт! – пояснил Паук, как только официантка отошла от стола.

Поскольку Шушара в наших сегодняшних планах играла очень важную роль, приходилось в первую очередь учитывать ее вкусы.

Стрелки на часах подошли к одиннадцати.

Рация в моей сумочке ожила, и приглушенный голос Цыпы сообщил:

– Они приехали!

Через две минуты в ресторан вошла необычная пара: плотный, приземистый мужчина с жирным загривком и круглой, лысой, как арбуз, головой, лежащей прямо на плечах, вел за локоть высокую стройную девушку с длинными светлыми волосами и широко расставленными глазами удивительного ярко-зеленого цвета, напоминающего цвет южного моря в полдень. Я узнала в ней Надю, которую до этой минуты видела только на фотографии.

Вид у нее был странный – волосы плохо причесаны, макияжа, кажется, и вообще не было. Одета во все новое, но как будто с чужого плеча.

Надя шла, механически переставляя ноги и глядя перед собой пустым стеклянным взглядом. Если бы Кабан не направлял ее, она налетела бы на стену.

– Он ее чем-то наколол! – прошептал Паук, искоса взглянув на пришедших.

Женщина-метрдотель усадила Кабана с Надей за столик на четверых в дальнем конце зала, приняла у них заказ и удалилась.

В это время нам принесли кофе и пирожные.

Из-за пазухи Паука высунулась любопытная мордочка Шушары: она почуяла миндальный торт.

Крыса сегодня тоже принарядилась: на шее у нее был ошейник со стразами.

– Сиди тихо! – прикрикнул на нее хозяин.

– Ты же обещал угостить ее тортом! – напомнила я.

– Это потом, после работы, а то она будет сытая и ленивая! – пояснил Паук. – А вот тебе сейчас придется кое-что сделать…

Он достал из кармана маленькую пластмассовую коробочку, в которой был спрятан кусочек рокфора. Шушара тут же снова высунула нос и взволнованно пискнула: рокфор был ее любимым лакомством. Паук показал сыр крысе, но отдал его мне. Крыса проводила рокфор завистливым взглядом. Я завернула сыр в салфетку, встала из-за стола и отправилась в дамскую комнату.

Свой маршрут я наметила так, чтобы пройти мимо стола, за которым сидели Кабан с Надей. Проходя мимо этого стола, я незаметно выронила рокфор на пол и концом туфельки зафутболила его под стол.

Тут же Паук вытащил Шушару из-за пазухи и выпустил на пол.

Крыса устремилась на запах любимого лакомства.

Когда я вернулась за наш столик, Паук крутил в руках мобильный телефон. Собственно, это был не совсем обычный телефон – это было переговорное устройство, принимавшее сигнал с микрофона, установленного в ошейнике Шушары.

Едва я села за стол, в дверях ресторана появился высокий темноволосый мужчина лет пятидесяти с очень загорелым лицом стареющего подростка и пронзительно-голубыми глазами. Чуть позади него шел массивный парень в черном костюме, обрисовывающем мощные мышцы.

У загорелого мужика был такой самоуверенный вид, как будто и этот ресторан, и этот город, да и вообще весь этот мир принадлежит ему одному, а все остальные находятся здесь исключительно по недоразумению или по недосмотру.

К вошедшим с подобострастным видом метнулась женщина-метрдотель, но загорелый мужчина пренебрежительно отмахнулся от нее и зашагал к столу Кабана.

Однако тут с ним произошло нечто непредвиденное.

Остановившись перед столом, он на мгновение замер, как будто налетел на невидимую стеклянную стену, и даже попятился. Заносчивый и самоуверенный вид слетел с него, как слетают с дерева последние листья под безжалостным