Иоанна Хмелевская - За семью печатями

Услышав последние угрозы Вожены, Карпинский с Тадиком в ужасе переглянулись. Теперь и Хенрик запаниковал. Выходит, эта кошмарная девица следила за ними ночью? Видела их с Эльжбетой, иначе на что еще могла намекать?

— Сдохнуть мне на месте, если эта выдра не шпионила за мной, — прошептал Тадеуш. — Потому и пана с Эльжбеткой вчера засекла. А мне и в голову не приходило поостеречься.

— А зачем ей шпионить за тобой? — хотел знать Карпинский, — У нее к тебе какие-то претензии?

— Если это можно назвать претензиями, холера... — удрученно пробормотал парень. — Сколько лет жили в одном доме, можно сказать, вместе выросли, а теперь в нее словно бес вселился. И мать хороша, разболтала, куда я переехал! Другого выхода нет — надо унести из дома деньги, придется поломать голову, оставлять их в доме опасно.

— А все-таки? Из-за чего она так на тебя взъелась? — не отставал Карпинский.

Называть истинную причину случившегося Тадеушу больше всего на свете не хотелось именно отцу Эльжбетки. Рассказать пану Хенрику о матримониальных планах Вожены — нет, язык не повернется...

Эльжбетка бог знает что может подумать.

— Да из-за сущей глупости, — ответил он уклончиво. — Вообразила себе несусветные вещи, идиотка ведь редкая, может, и брякнула что, не подумавши. Впрочем, подумавши тоже могла. А вот чего не могла — так это пошевелить мозгами! По причине полного их отсутствия. Эта дура в любую минуту такое способна выкинуть, что нормальному человеку в голову не придет. Нет, ни за какие коврижки не покажусь ей, не выйду, пока не уйдет.

— Кажется, уже ушла, — успокоил парня Карпинский, поскольку крики на улице смолкли. Высунулся из окна, удостоверился. — Да, и в самом деле ушла.

Боженка испугалась не угроз, что ей переломают кости, как с удовлетворением подумала торжествующая Богуся, просто вдруг спохватилась — да ведь это она небось с самой хозяйкой ссору затеяла, а ведь собиралась разузнать у нее что-нибудь о Тадике, а если повезет, то и сделать своей союзницей.

Такая женская солидарность... Какая теперь, к черту, солидарность, эта колода ее, поди, топором встретит, вздумай она снова подойти к дому. Может, отец с мачехой и в самом деле были правы, советуя знакомство с людьми начинать с установления дружеских контактов, а уж в данном случае и вовсе надо бы действовать полюбовно, только тогда можно рассчитывать на успех. Выходит, сама все и напортила?

Ну нет, самокритика никогда не была сильной стороной характера девушки. Агрессия, впитанная с молоком матери, и принципы, которые вбивали в нее с раннего детства, оказались сильнее уроков отца и мачехи. Впрочем, надо отдать должное и пани Богуславе: уж она, как никто другой, умела настраивать людей против себя, тоже в каждом подозревая негодяя.

Злясь на себя, на толстую бабищу, на сбежавшего жениха, на весь свет и нигде Тадика не заметив (наверняка не было дома, иначе на шум непременно бы выглянул), Вожена вынуждена была, оставив поле боя за противником, молча ретироваться.

Пани Богуслава хоть и чувствовала себя победительницей, однако триумф ее несколько заглушала непонятная тревога, в природе которой она пока еще не отдавала себе отчета. Постояв и убедившись, что посрамленная противница скрылась за углом, хозяйка, громко хлопнув дверью, вернулась к домашним делам.

И только в кухне, внимательно наблюдая за кипящими клецками, задумалась над последней фразой подозрительной девки...

Обед сегодня получился поздним. Не только по причине неприятного инцидента, но и потому, что хозяйка ожидала возвращения из зоопарка детей с Эльжбетой, чтобы покормить всех уж заодно. Поэтому Карпинский с Тадиком, покончив с перилами, без перекура тут же взялись за оставшуюся еще не починенной дверцу чулана, стараясь не думать о последствиях скандала, учиненного безмозглой Боженой.

Если откровенно, Хенрику Карпинскому уже невмочь были все эти столярные работы, никогда не любил их, не разбирался, и теперь, будучи всего лишь подручным у Тадеуша, все равно выдохся. Тадеуш тоже порядком устал, ведь ему приходилось практически все делать одному, Карпинский лишь симулировал занятость. И хотя оба вымотались, но все же отдавали себе отчет в том, что вот так просто бросить ремонт в доме Хлюпихи нельзя, она сразу заподозрит неладное. Следовало закончить пусть какой-то один фронт работ, ну, например, дверцы эти треклятые, которые то не открываются, то не закрываются.

Видя, с каким трудом Карпинский заставляет себя продолжать, слыша его сопенье и кряхтенье, Тадик попытался утешить напарника:

— Совсем немного осталось, пан Хенрик. У вас уважительная причина: на работу выходите. С водосточными трубами я и один справлюсь. Ну, разве что Эльжбетка немного поможет, подержит чего-нибудь или коленце подаст, чтоб мне с крыши то и дело не спускаться. Хотя я понимаю, она ведь тоже человек...

— И наверняка от нее будет больше пользы, чем от меня, — покаянно прошептал Хенрик. — А здесь ты что собираешься делать?

— Да ничего сложного, рубанком немного пройдусь, сниму лишнее, потом подчищу наждаком, косяк тоже подровняю, всего и делов-то! Завтра закончим.

Дети все не возвращались, и хозяйка была вынуждена работников одних покормить, хоть и тянула до последнего. Вышли все сроки, а совесть у нее все же была. Трудились они над дверцей чуланчика рядом со входом в гараж, так что Богусе нетрудно было убедиться, что в чулан не заглядывают, он их совсем не интересует, и у нее немного полегчало на сердце.

Немного, основная тяжесть так и осталась.

Не успели Хенрик с Тадеушем проглотить по первой ложке ботвиньи, как во дворе послышались голоса и зоологическая экскурсия явилась в полном составе. Одного взгляда на хмурое лицо матери хватило, чтобы Стась с Агаткой, замолчав, поспешно бросились мыть руки. Эльжбета тоже почувствовала какую-то напряженную атмосферу за столом и, ни о чем не расспрашивая, последовала примеру детей.

Первое ели молча. За гуляшом пани Богуся начала. Как всегда, вопрос был поставлен прямо, без всяких там дипломатических вывертов.

— Что это за намеки на краденое, которое в моем доме прячут? — сухо спросила она.

Карпинский предпринял попытку увильнуть от ответа.

— Какое такое краденое? — неудачно притворился он непонимающим.

— И прошу не говорить, что ничего не слышали, кому-нибудь другому мозги пудрите. Эта уличная лахудра орала так, что глухой бы услышал. Что тут происходило прошлой ночью в мое отсутствие?

Неожиданный допрос заставил встревожиться всех сидящих за столом, независимо от пола и возраста, причем у каждого были причины беспокоиться. А Богуся внимательно следила за своими чадами, только раз бросив мимолетный взгляд на Тадеуша.

У Агаты не была расчета выдавать брата.

— Шум какой-то я слышала, — небрежно отозвалась она. — Даже проснулась.

— И что? — хотела знать ее мамаша.

— Да ничего! — отчаянно бросился в бой Тадеуш, видя смятение на лице Стася. — Я тоже проснулся и спустился, чтобы проверить. Как раз перед нашим домом разговаривали какие-то люди, но ничего не делали, поговорили и ушли. Вернее, на машине уехали.

— На какой машине?

— Не знаю, в темноте разве разглядишь?

— И еще телефон звонил, — решила признаться Агатка.

— Кого звали?

— Никого не звали, — опять пояснил Тадеуш. — Ошибка.

— А что эта ошибка сказала? — не отставала пани Богуся. — Ведь что-то же сказала, раз Тадеуш решил, что ошибка.

— Да ничего она не говорила! — немного раздраженно ответил Тадеуш. — Как это обычно бывает: какая-то женщина попросила к телефону не то Фреда, не то Тэда, я и сказал — ошибка. Тогда она назвала номер, по которому звонила... я его тоже не запомнил, но явно не наш. Спать жутко хотелось, я и повесил трубку. Не понимаю, почему это вас так интересует, у нас то и дело ошибаются.

Мать взглянула на дочь, та кивнула — мол, так и было. Значит, Тадеуш говорит правду. Однако это не развеяло всех сомнений.

— Тогда чего же эта девка разорялась об укрывательстве краденого?

— Какая девка? — одновременно поинтересовались Эльжбета, Агата и Стась.

Хозяйка и не подумала удовлетворить их любопытство, сейчас надо было выяснить вещи поважнее.

— Не ваше дело, — отмахнулась она, — вот они знают. Вы уверены, что нам ничего в дом не подкинули? Ведь бандиты могут и в порядочном доме устроить свой тайник, а потом объясняйся с полицией.

Вдруг эта негодяйка и впрямь что-то видела?

Теперь Тадик позволил себе не только выказать раздражение, но и пожать плечами.

— Может, и видела что, но сомневаюсь. Было темно, ведь ночь безлунная, а район наш сами знаете, как освещается. Свободно могла перепутать не только дома, но и улицы. И вообще, судя по голосу, в голове у нее винтиков не хватает.

— Уж это точно! — с удовольствием подтвердила пани Богуслава. — И все равно на всякий случай, считаю, нужно бы просмотреть как следует и участок, и сарай. А может, и дом. Да, а чего Стась молчит? Ты что, не просыпался?