Попугай на передержке - Наталья Николаевна Александрова

class="p1">– А Шампур? – спросил его блондин.

– Шампур решил остаться! У него там дела!

Команда бодро поднялась по лестнице, вышла в холл, покинула здание бани.

И тут со всех сторон защелкали предохранители автоматов, и усиленный мегафоном голос проговорил:

– Всем поднять руки и лечь на землю! При любой попытке сопротивления стреляем на поражение!

Человек со шрамом длинно, цветисто выругался, но делать ничего не оставалось – приходилось признать поражение. Он сплюнул и опустился на землю.

Со всех сторон набежали автоматчики в бронежилетах, надели на руки всех членов команды наручники.

Один из спецназовцев – судя по всему, старший – подошел к человеку со шрамом.

– Это ошибка, командир! – проговорил тот сквозь зубы. – Это большая ошибка!

– Разберемся! – ответил спецназовец.

Он надел на лежащего человека наручники, забрал сумку и подошел к стоящей в стороне черной машине.

Стекло машины опустилось.

– Вот то самое, о чем мы говорили! – проговорил спецназовец и отдал сумку.

– Спасибо, командир! – Человек в машине забрал сумку и отдал вместо нее плотно набитый конверт.

Стекло поднялось, и машина укатила.

В это время наружу вышел один из омоновцев.

– Там стенка поломана, а в подвале труп! – доложил он. – И похоже по описанию, что это Шампур. Зарезанный.

– О как! – обрадовался старший. – И кто же его зарезал?

– Я не знаю, – отвернулся человек со шрамом, – кто-то в драке.

– Э, нет! – закричал блондин. – Мы так не договаривались! Вы с Шампуром одни в подвал пошли, он тогда живой был! Ребята подтвердят!

– Ну вот, слышал, как тебя твои люди сдают? – усмехнулся старший омоновец. – Так что никакой ошибки, сядешь за убийство.

Не успела черная машина уехать далеко, как зазвонил телефон, закрепленный на приборной доске.

– Севенаев! – проговорил водитель.

Телефон был настроен на громкую связь.

– Привет, Севенаев! – раздался голос из динамика. – Вы получили сумку. Где мои пять процентов?

– Какие пять процентов? – усмехнулся Севенаев. – Ты, парень, оборзел! За что я отдам тебе такие деньги? За один телефонный звонок? Не будет жирно?

– Ах, не отдашь? – в голосе собеседника не было разочарования, скорее, веселое удивление. – Вот, значит, как… Ну, как хочешь… приятного аппетита!

Из динамиков понеслись сигналы отбоя.

Севенаев почувствовал какое-то беспокойство.

Слишком легко этот человек принял поражение. Совершенно не разозлился и даже не расстроился. И почему он пожелал ему приятного аппетита?

Севенаев заерзал на сиденье, покосился на сумку, которая лежала рядом с ним.

Что-то было не так.

Он сбросил скорость, подкатил к тротуару, остановился, потянул молнию сумки.

Конечно, не нужно было делать этого на улице, но он больше не мог выносить неизвестности.

Воровато оглядевшись по сторонам, расстегнул сумку, заглянул внутрь. В сумке лежали прозрачные пакеты, наполненные неровными белесыми кристаллами. Севенаев дрожащей рукой надорвал один пакет, вытащил из него белесый кусочек…

Он не мог поверить своим глазам, поэтому поднес кристалл к губам, лизнул…

И застонал.

Это был сахар. Колотый сахар…

Так вот что имел в виду тот человек! Вот почему он сказал «приятного аппетита»! Этот гад подстраховался, он будто знал, что Севенаев не собирается ему платить! Что ж, придется действовать честно. Связаться с хозяевами фирмы, объяснить им все как есть. Да, не будет ему никакого повышения и не введут его в число акционеров. Как бы вообще с работы не погнали.

– Ленечка, ну можно взглянуть на них? Хоть одним глазком!

– Ну ладно, так и быть!

Маркиз расстегнул молнию и открыл сумку.

Лола заглянула в нее – и разочарованно вздохнула.

Вместо сияющих всеми цветами радуги самоцветов она увидела груду серовато-белесых камешков.

– Ленечка, а что они такие некрасивые? – протянула Лола. – Ты уверен, что это алмазы?

– Уверен, – вздохнул Леня, – сахар я этому жучиле Севенаеву подсунул. Так что мечтаю от них избавиться поскорее.

– Ленечка, а это не опасно? Вдруг эти хозяева напустят на тебя бандитов?

– Не напустят. Они люди серьезные, если мы договорились, то все будет в порядке. К тому же Василий меня подстрахует. Эх, жалко, что Уха нет…

– Ну, я тогда съезжу, заберу его от Василисы Павловны, теперь ведь можно?

– Можно. И зверей заберите с Пу И, а то домой хочется.

– А мне-то как…

Первым делом Лола отправилась за Перришоном. За Аскольда она не боялась, а о попугае отчего-то думала с беспокойством.

Доехав до детского театра, Лола прошмыгнула мимо вахтерши и устремилась во владения Лики Костромской, в ее маленький зоопарк.

Самой Лики в комнате не было, но откуда-то из глубины помещения доносился ее приглушенный голос. Лола прошла мимо клетки с мартышками, мимоходом поприветствовав Трифона, мимо енотов и морских свинок, мимо домика умной крысы по имени Одуванчик.

И тут она увидела клетку с попугаем.

Ее самые худшие предчувствия оправдались.

Попугай сидел в одиночестве, и это одиночество трудно было назвать гордым. Он нахохлился, глаза его потухли, перья утратили свой обычный блеск, они выцвели, а часть вообще выпала и несимпатичной кучкой лежала на полу клетки.

Лола схватилась за сердце и бросилась к клетке:

– Перринька, дорогой, что с тобой? Тебя здесь обижали? С тобой здесь плохо обращались?

Попугай взглянул на нее скорбным взглядом и прохрипел:

– Пр-рочь!

– Ты на меня обиделся? – ворковала Лола. – Я тебя понимаю… тебя оставили на чужих людей… но нам пришлось, у нас был трудный период… Перринька, прости меня! Я приехала, чтобы забрать тебя! Скоро ты вернешься домой!

Она открыла дверцу клетки, просунула туда руку и попыталась погладить попугая, но он больно клюнул ее в палец и тут же отскочил в дальний конец клетки.

Лола отдернула руку:

– Перри, прекрати! Я понимаю, ты обижен, но зачем же клеваться?

Попугай из последних сил выкрикнул:

– Пр-роваливай, стар-руха!

– Что?! – возмущенно воскликнула Лола. – Ну, это уже чересчур! Этого я тебе никогда не прощу!

В это время дверь в глубине комнаты скрипнула, и на пороге появилась Лика.

– Привет! – обрадовалась она. – Это ты здесь с Валтасаром ругаешься?

– С кем? – удивленно переспросила Лола.

– С Валтасаром, с нашим бедным одиноким попугаем!

– Как… разве это не Перришон?

– Да что ты, конечно, нет! Твой Перришон – вот он, со своим гаремом! – и Лика показала на другую, большую, клетку, которую Лола сначала не заметила.

Там находились три попугая.

На этот раз Лола узнала Перришона – он с гордым и довольным видом раскачивался на трапеции, а две самочки смотрели на него круглыми влюбленными глазами.

– Он так обижал Валтасара, что пришлось отселить несчастного в отдельную клетку. Хорошо, что ты его заберешь, а то Валтасар совсем зачах. Наблюдает со стороны эту любовь втроем и страдает от ревности. Правда, не знаю, как отнесутся