Марш-бросок к алтарю - Логунова Елена Ивановна

Наши добровольные эксперты погоняли видеозапись туда-обратно и единодушно выдали экспертное заключение: как минимум один из двух «флэшей» — подтасовка! Об этом, дескать, свидетельствует выпадение самому крупье тех карт, которые раздачей раньше выпали счастливому игроку. Кроме того, крупье придерживал часть карт, сбрасывая их частями к перемешиваемым, что является нарушением правил раздачи.

— Интересно было бы знать, кому так повезло? — озвучила наши общие мысли Алка.

К сожалению, в эпизодах с флэш-стритами оператор снимал исключительно стол и руки игроков, так что увидеть лицо везунчика нам не удалось. У меня появились кое-какие перспективные соображения по этому поводу, но высказать и развить их я не успела — народ отошел ко сну.

Зяма с Денисом еще в процессе видеопросмотра сползли с кресел на пол, чтобы оказаться поближе к экрану. Они удобно расположились на ковре, обложились диванными подушками, постепенно перешли из сидячего положения в лежачее и вскоре затихли. Последним полусознательным действием Кулебякина была экспроприация Алкиного мягкого тапка с зайчиком — он подсунул его себе под голову. Зяма, сворачиваясь калачиком, стянул с ближайшего кресла бархатную накидку и небрежно накрылся ею. Денис, не открывая глаз и не отрывая от щеки краденого тапка, в трогательной манере слепого щеночка подполз к моему братцу и закатился под его бархатную попонку. Парни срослись спинами, как сиамские близнецы, и дружно засопели.

Мы с Трошкиной не стали их будить и пошли досыпать поодиночке — я в свою комнату. Алка в Зямину.

Тем не менее утро совершенно неожиданно для меня началось с поцелуев! Еще не вполне проснувшись, я почувствовала, что кто-то размеренно тюкает в мою щеку вытянутыми в трубочку теплыми губами. Поскольку для напористого капитана Кулебякина столь невинная манера целоваться совершенно нехарактерна, я сильно удивилась и широко распахнула глаза.

— Ю окей? — заботливо спросил меня маленький Майкл.

— Олл райт, — машинально ответила я.

Видимо, это был правильный отзыв на пароль потому что ребенок перестал меня чмокать, спрыгнул с моей кровати и убежал из комнаты со словами:

— Бабася, царевна уже не мертвая!

— За царевну отдельное спасибо, — пробормотала я и села в постели.

Майкл на смеси двух языков продолжал гомонить под дверью санузла. Оттуда ему что-то отвечала мамуля. Я догадалась, что «бабася» — это, в переводе с майклового, «баба Бася» и усмехнулась. Мамуля уже не раз заговаривала со мной и с Зямой о внуках, и мне было интересно, что получится из этого небольшого практикума. Я лично с трудом представляла себе Великую Басю Кузнецову в роли доброй бабушки. Мне бы не хотелось, чтобы моим деткам на ночь глядя читали ужастики!

«Но „Сказка о Мертвой Царевне“ — это не ужасное, это классическое произведение детской литературы, обязательное к изучению в начальной школе! — напомнил мне внутренний голос. — Вспомни, в четвертом классе ты учила его наизусть!»

— В той норе, во мгле печальной, гроб качается хрустальный на цепях среди столбов!..

М-да… С высоты жизненного опыта эти выразительные пушкинские строки уже не казались мне совершенно безвредными для неокрепшей детской психики.

Услышав мою декламацию, в комнату снова заглянул Майкл. В руках у него был внушительный книжный том, раскрытый на середине.

— Инди! — позвал ребенок и призывно похлопал половинками книжки.

— Можешь звать меня тетей, — зевнув, разрешила я.

— Тетинди! — откорректировал позывной талантливый мальчик. — Вай зе диплодок хэд зе сри хедз анд зе птеродактиля вингз?

— Почему у этого диплодока три головы и крылья, как у птеродактиля? — автоматически перевела я и завертела головой в поисках упомянутого неправильного динозавра.

Это не было полной глупостью. В такой творческой семье, как наша, можно ждать сюрпризов в самом широком диапазоне. У нас, если кто-то решит занести домашнюю зверушку, ею вполне может оказаться как белая мышка, так и редкая рептилия. Кстати, огнедышащий дракон был бы вполне подходящей компанией для нашего нового заокеанского ребенка…

Однако живого динозавра я не увидела. Любознательный мальчик тыкал пальчиком в книжную иллюстрацию.

— Ах, это! — с нескрываемым облегчением выдохнула я. — Это же просто обыкновенный Змей Горыныч!

— Просто? — с сомнением повторил Майкл.

Это был хороший детский вопрос. Действительно, что простого и обыкновенного в трехголовом огнедышащем змее? Я задумалась.

Не дождавшись ответа, непоседливый ребенок потерял ко мне интерес и убежал. Я снова улеглась и закрыла глаза, но поваляться, наслаждаясь тишиной и покоем, мне не удалось. Внезапно из гостиной донесся дикий рев, косвенно подтверждающий версию о появлении в нашем доме динозавра. Или даже Змея Горыныча — как минимум двухголового, так как бешеный рев явно складывался из двух голосов. Судя по интонациям, Горынычу было смертельно нехорошо.

«Кажется, сейчас мы узнаем, отчего вымерли динозавры!» — некстати обрадовался мой внутренний голос.

Я выпрыгнула из постели, выскочила из комнаты в коридор и там столкнулась с Трошкиной.

— Что? Где? — лепетала она, растерянно крутясь на месте.

Напрашивающееся до комплекта «Когда?» она не озвучивала, потому что ясно было, что нечто страшное и ужасное происходит прямо сейчас.

Я протолкнула подружку в гостиную. А там и без нас была полна горница людей! Папуля, мамуля, Денис и Майкл бегали по комнате, являя собой живую иллюстрацию к тому параграфу школьного учебника по физике, который увлекательно повествует о броуновском движении молекул. Молекула Майкл была самой шустрой, а молекула Денис — самой шумной. Одним из исполнителей лебединой песни умирающего динозавра определенно был мой милый капитан!

Второй участник дуэта уже не ревел и даже не шевелился. Мой бедный брат распластался по стеночке, как княжна Тараканова на известной картине. Сходство с захваченной наводнением княжной усугубляла лужа на ковре. Я приподняла бровь. Зяма вздрагивал и выглядел шокированным, но не настолько, чтобы обмочиться от страха!

— Зачем ты это сделал, паршивец?! — рявкнул Денис Кулебякин, выходя из образа резвой молекулы и возвращаясь к амплуа злобного дракона.

В этой роли он был гораздо убедительнее.

Пойманного Майкла наш капитан держал за шиворот и встряхивал, как сырую тряпочку. При этом мокрым, как я заметила, был не Майкл, а сам Денис. С его волос капало, а на голых плечах блестели влажные дорожки.

— Что? Что он сделал? — хором, как в греческой трагедии, вопросили мамуля, папуля и я.

Денис в ответ только гневно зарычал. За него ответил Зяма:

— Он облил нас водой! Меня ледяной минералкой, а Дэна кипятком из чайника!

В голосе братца отчетливо звучало удивление.

— Так вот кто взял наш чайник! — обрадовался папуля. — А я его ищу, ищу!

— Так вот кто взял мою минералку! — загрустила мамуля, смекнув, что искать ее уже не стоит.

Майкл, отнюдь не выглядящий испуганным, оживленно лопотал по-английски. Трошкина, которая неплохо подучила язык в своей Австралии, первой поняла что к чему:

— Мальчик говорит, что Денис и Зяма лежали как убитые. А он хотел помочь и поэтому полил их живой и мертвой водой!

— Мне, я так понимаю, досталась мертвая! — пробурчал ошпаренный Денис, опуская ребенка на пол. — Слышишь, ты, лекарь! Ты, вообще, кто такой?

— Да, кто такой этот маленький знаток сомнительных фольклорных рецептов? — поддержал вопрос подмоченный Зяма.

— Это Майкл! — сообщила я. — Наш с тобой, Зяма, племянник из-за океана!

— Теперь я понимаю, почему вы держитесь от него на таком значительном расстоянии! — пробурчал Денис.

— Все, дети, давайте мириться! — хлопнув в ладоши, признал всех присутствующих папуля, после увольнения из своего танкового корпуса в запас переквалифицировавшийся в пацифисты.

Впрочем, он быстро утратил миротворческое настроение, когда выяснилось, что Майкл успел отметиться и в его вотчине — на кухне. Разбил два десятка яиц! Объяснение, что этот акт продовольственного вандализма был необходимым условием для поиска иглы, заключающей в себе жизнь Кащея Бессмертного, расстроенного папулю не успокоило.