Михаил Серегин - Афромент

— Я им удостоверение покажу в «глазок», — сообщил Антон и шагнул в подъезд.

Спустя несколько секунд оттуда донесся звук удара.

— Ну, как ты там? — крикнул Андрей, даже не подумав последовать за братом.

— Нормально, — пробормотал тот, на ощупь выбираясь на улицу. — Я наткнулся на что-то.

— Что, темно?

Вместо ответа младший Утконесов только вздохнул:

— Придется допрашивать информатора.

Пьяного мужика Федя тем временем уложил на лавочке. Курсанты собрали последние оставшиеся деньги, сбегали в ближайший ларек и принесли оттуда две бутылки: большую — с минералкой, и маленькую — водки. После того как половина содержимого большой бутылки оказалась на голове допрашиваемого, он очнулся и стал тупо рассматривать курсантов. Дойдя в своем осмотре до Феди, он снова откинулся на лавочку и закрыл глаза.

— Кажется, я ему не понравился, — догадался Ганга.

Антон постарался поставить себя на место пьяного.

— Ты бы отошел в сторонку, — предложил он Ганге.

Федя послушно спрятался за дерево, а Утконесовы продолжили оживление гражданина с помощью оставшейся минералки. Наконец тот пришел в себя и даже смог сесть. Осмотревшись, он не увидел Феди и, видимо, счел его первым признаком белой горячки.

— Чего? — проговорил он, переводя взгляд с Антона на Андрея и обратно.

Различить братьев сейчас можно было только по шишке, постепенно образующейся на лбу у младшего Утконесова. Но поскольку в темноте разглядеть это отличие было трудно, а в условиях тягчайшего похмелья совершенно невозможно, мужчина сконцентрировался только на Андрее.

— Ура! — возликовал Андрей. — С оживанием вас, драгоценный!

— Чего? — спросил «драгоценный».

— О, так вы и соображаете с трудом? Восхитительно! Что же, думаю, это вас несколько взбодрит. — Курсант вытащил из кармана припасенную бутылку водки.

Этот предмет оказал на допрашиваемого необходимое воздействие. Тот протянул руку к бутылке, но почему-то так и не дотянулся. Андрей покачал головой.

— Нет, не сейчас. Сначала вы нам кое-что расскажете. Договорились?

Мужчина с легкой грустинкой смотрел на Андрея.

— Так ничего не получится, — Антон забрал бутылку у брата и потряс ее перед дядькой: — Видишь? — Он протянул водку Андрею и отдернул руку, когда тот попытался ее взять. — Нет, не дам. Не тебе! — Потом открутил крышку и понюхал сам. — Как хочется! — соврал он, стараясь не морщиться от резкого запаха.

В результате всех этих манипуляций мужик стал уже более осмысленно смотреть на водку. Похоже, он понял, что для получения вожделенного напитка ему придется что-то делать.

— Вы здесь живете? — Андрей решил, что такой простой вопрос уже можно задать.

Его ожидания оправдались, допрашиваемый наморщил лоб, показывая таким образом напряженную работу мысли, и кивнул.

— Отлично, — восхитился курсант. — А давно ли вы здесь живете?

С этим вопросом мужик тоже справился, хоть и тяжелее.

— Лет двадцать, — ответил он и неожиданно внятно попросил: — Мужик, дай водки.

Близнецы переглянулись, и Антон кивнул:

— Глядишь, у него побыстрее пойдет.

Андрей протянул информатору бутылку, и тот немедленно отхлебнул из горлышка, потом оторвался, сморщился и отхлебнул еще.

— Слушайте, вас правда двое?

— Ага, — подтвердил Андрей.

— Я уж думал, все — допился. Ладно, говорите, что вам нужно.

Два глотка водки оказали на допрашиваемого совершенно волшебное воздействие. За считаные минуты мужик пришел в себя, вспомнил большинство слов и выражений. Кроме того, он честно вернул бутылку близнецам.

— Сначала заработать надо, — объяснил он свой жест. — Спрашивайте.

— Не знаете, где тут живет женщина по имени Валентина Яковлевна? — Андрей, опасаясь, что просветление может оказаться временным, решил не медлить. — У нее еще сын в Москве.

— Как же, знаю, — важно ответил мужик. — Она еще библиотекаршей работает.

Близнецы дружно закивали.

— Вот в этом подъезде она живет, на восьмом этаже. Как из лифта выйдете, сразу налево, это и будет квартира. Проводить?

— Обойдемся, — ответил Андрей и вручил информатору остатки водки. — Ладно, получай свой гонорар. Пошли, ребята.

Близнецы одновременно развернулись и пошли к подъезду. Федя вышел из-за дерева и последовал за ними. Мужик проводил их долгим взглядом, вздохнул и отвернулся.

Курсанты на ощупь вошли в подъезд, стараясь перемещаться вдоль стен и одну руку все время держать вытянутой перед собой. Лифт, конечно же, не работал, а потому подниматься на восьмой этаж пришлось пешком. Уже добравшись до места, курсанты немного поспорили, так как Федя обсчитался и решил, что они добрались только до седьмого этажа. Он предложил подняться до самого верха, а потом посчитать этажи обратно. Но, поскольку никто даже не представлял, сколько в доме этажей, предложение отклонили. Близнецы подавили Гангу количеством, нашли лифт, затем квартиру Валентины Яковлевны и позвонили.

— Кто там? — спросили за дверью мужским голосом.

— Может, муж? — тихо предположил Антон.

— Говорил я вам, надо еще подняться, — схватился за голову Федя.

И только Андрей, не потеряв самообладания, спросил:

— Извините, а Валентина Яковлевна, библиотекарь, здесь живет?

— А кто это? — спросил мужчина.

— Милиция, — ответил Утконесов.

— Сейчас я вам покажу милицию! — мужчина явно оценил количество солидности в голосе Андрея и засомневался.

Однако, на счастье курсантов, они попали в нужную квартиру. Валентина Яковлевна вовремя подошла к двери.

— Это, наверное, тот курсант-милиционер, который ко мне сегодня в библиотеку приходил! — догадалась она.

— Это я, Федя! — радостно воскликнул Ганга.

— Очень удачно, — сказала хозяйка. — Сережа, ну открой же дверь!

Замки защелкали, и дверь отворили. На пороге стоял высокий плечистый парень, из-за спины которого выглядывала невысокая дама. Федя тут же поменял позицию и выдвинулся на передний план.

— Входите, — узнав его, заулыбалась женщина. — Вы ведь по поводу иероглифов?

— Как вы догадались? — удивленно спросил Антон, развязывая шнурки.

— Да больше ведь незачем! И подгадали вы удачно, ко мне ведь сынок неожиданно приехал.

Женщина жестом указала на парня, который закрывал почти весь проход и совершенно не походил на человека, занимающегося китайским языком. Он угрюмо рассматривал курсантов. Однако, когда Федя протянул ему записку, тот сразу заинтересовался.

— Мама, напои их чаем, а я пока попробую разобраться, — сказал он.

Он вышел из соседней комнаты только через полчаса, когда Антон уже начал озабоченно поглядывать на часы.

— Вообще-то на время полагается смотреть мне, — укорила его Валентина Яковлевна. — Но раз уж я этим не занимаюсь, то и тебе не советую.

Курсант Утконесов пристыженно опустил глаза. Но и он, и его товарищи прекрасно помнили, что ровно в двенадцать часов Мочила, следуя недавно приобретенной привычке, устраивает обход комнат. И горе тому, кого он не обнаружит на закрепленном за ним месте. Этот человек, а точнее этот курсант, в оставшиеся несколько дней своей учебы успеет пожалеть, что вообще поступил в Школу милиции. Хотя сразу после исключения вновь попытается туда поступить, заведомо зная, что обречен на провал.

Курсанты волновались, потому что полночь неумолимо приближалась. Только в такой ситуации, наверное, можно понять, почему Золушка убежала с такой поспешностью и не вернулась за туфелькой, хотя потом ей пришлось идти босиком по каменистой дороге. Антон был уже готов помчаться в школу, потому что если просидеть в гостях еще несколько минут, то не то что за туфелькой, за трусами не вернешься, если вообще обнаружишь на бегу их пропажу.

В этот момент в кухню наконец вошел Сергей с запиской в руках.

— Знаете, ребята, я вообще-то не уверен… — начал он.

— Что там написано? — перебил его Антон.

— Это похоже на просьбу о помощи. Какой-то китаец просит помочь ему, его держат в плену. Если я, конечно, правильно понял.

Андрей невежливо выдернул записку у него из рук, и Утконесовы, отталкивая друг друга, помчались к выходу. Федя немного задержался, чтобы скороговоркой высказать хозяевам благодарность и извинения за столь молниеносный уход. После чего он поспешил вслед за близнецами. Те, несмотря на непроницаемую темноту, уже спустились вниз этажа на четыре.

Рано утром капитан Мочила, как обычно, зашел пожелать курсантам доброго утра, а заодно проверить, не потеряли ли они за лето навыков быстрого одевания. Дирол, одним глазом следя за правильностью застегивания пуговиц, а другим — за догорающей спичкой в руке Мочилы, еле слышно сказал Утконесову:

— Опять он с похмелья.