Проказник в изумрудах - Наталья Николаевна Александрова

прислушивался к звуку мотора, как будто это был струнный квартет Гайдна.

Увидев Леню, он кивнул, вытер руку куском ветоши и протянул ее для рукопожатия.

– Привет, Маркиз! – крикнул он, пытаясь перекрыть рев мотора. – Слышишь, как звучит?

– Что? А, да, хорошо звучит!

– Хорошо – это не то слово! Как песня! Хотя… – Ухо вдруг насторожился. – Ты это слышал? Какой-то посторонний звук…

– Что? А, нет, я ничего не слышал!

– Нет, точно – что-то не то… придется еще немного поработать… – Ухо заглушил мотор, и в гараже наступила гулкая, звенящая тишина, по контрасту показавшаяся Лене оглушительной.

– Привет, Маркиз… – повторил Ухо каким-то непривычно задумчивым голосом.

Он отступил от машины и уставился на стену, где висел рекламный плакат, на котором заляпанный грязью джип преодолевал горный ручей. Плакат этот висел на стене очень давно, так что вряд ли Ухо мог найти в нем что-то новое.

– Привет… – отозвался Маркиз, встряхнув головой, чтобы вернуть слух. – Что-то ты сегодня какой-то странный. Какой-то задумчивый. Ты, случайно, не приболел?

– Кто – я? – Ухо удивленно взглянул на Маркиза. – Ты же знаешь, я никогда не болею. Не имею такой привычки. Нет, Маркиз, в моей жизни случилось что-то важное…

– Что – ты купил «феррари»?

– Да нет, что ты, до этого пока не дошло… это у меня еще впереди… может быть. Нет, тут совсем другое… только обещай, что не будешь смеяться!

– Конечно, не буду! Ты же меня знаешь…

Ухо снова замолчал, глядя на плакат.

– Да что случилось-то?

– Я ее встретил…

– Ее? Кого?

– Женщину своей мечты…

– Женщину?! – Маркиз не смог сдержать удивления. – Вот же они – женщины твоей мечты! – Он показал на выстроившиеся вдоль стены гаража машины – новые и не очень, разбитые и отремонтированные…

Все, кто знал Ухо, знали, что в его жизни нет места женщинам. Его сердце навсегда было отдано средствам передвижения, в первую очередь – автомашинам. Только о машинах он думал днем и ночью, только они занимали его мысли и чувства.

– Ты же обещал, что не будешь смеяться… – грустно протянул Ухо.

– Я же и не смеюсь! Я просто удивляюсь! Это так на тебя непохоже… Ну, расскажи, расскажи, как это произошло!

Ухо наверняка только и ждал возможности излить перед кем-то свою душу, переполненную новыми для него эмоциями. Повернувшись к Маркизу, он заговорил:

– Прикинь, еду я вчера на новом «субару», а передо мной – дамочка на «пежо». И вся такая правильная – аж противно! И машина у нее чистая, будто только из мойки, и ограничение скорости она соблюдает, как на экзамене по вождению, и тормозит аккуратно, и повороты показывает, как в школе учат, и на светофоре останавливается раньше, чем он успел переключиться, и пропускает не только пешеходов, но даже собак и кошек… ну прикинь, как меня это достало! Я ей решил показать, как водят нормальные пацаны, газанул на светофоре и подрезал ее. Красиво так подрезал, как в кино. А она чуть автобусную остановку не снесла! Ну, я выскочил, хотел ее обматерить, а тут она из своей машинки вылезла, увидел я ее – и все, погиб!

– Что – такая красивая?

– Красивая? Ну, наверное, красивая… – Ухо задумался. – Только не в этом дело…

– А в чем же?

– Какая-то она… не как все. Вот как тебе объяснить… К примеру, «шевроле» – «Камаро», конечно, – красивая машина, но ведь не в этом дело. Не в том, что она такая красивая. А в том, что она такая одна. Так вот и с ней, с этой Мариной… Таких, как она, больше нет!

– Значит, ее зовут Марина! – Маркиз вычленил из спутанной речи Уха какую-то осмысленную информацию. – Ездит она на «пежо». А что ты еще о ней знаешь?

– Знаю, что она – женщина моей мечты! – повторил Ухо. – Она – единственная и неповторимая! В ней все такое… такое, какого больше нет! Нигде и никогда!

С этими словами Ухо уставился на стену отрешенным взглядом. На стене висел тот же плакат с джипом. Плакату, кажется, было лет двадцать, так что смотреть там было совершенно не на что.

– Ну хоть как она выглядит? Блондинка, брюнетка? Высокая, маленькая? – всерьез заволновался Маркиз, он никогда еще не видел своего приятеля таким.

– Она – единственная! – твердил свое Ухо.

– Ну, я чувствую, сегодня от тебя толку не добьешься… – протянул Маркиз.

– Ох, извини! – опомнился Ухо. – Ты ведь ко мне по делу приехал. Говори, чем тебе помочь?

– Ну я прямо не знаю… тебе сейчас не до меня…

– Да нет, говори, я, может, хоть немного отвлекусь.

– Ну, если так… – Маркиз достал из кармана пакетик с краской, которую соскреб с забора загородного дома. – Взгляни на эту краску. Что ты о ней можешь сказать?

Ухо заглянул в пакетик, подцепил немного краски ногтем и внимательно уставился на нее. Вдруг глаза у него округлились, он заметался по гаражу, размахивая руками и что-то бормоча. Затем остановился перед Маркизом и строго спросил у него:

– Откуда у тебя эта краска?

– Это долго рассказывать… – отмахнулся Леня. – А что такое? В чем дело?

– Нет, ты скажи, откуда у тебя эта краска? – Ухо смотрел на Маркиза с непонятной враждебностью. – Откуда ты ее знаешь?

– Кого – ее?

– Марину! Мою Марину!

– Да я ее знать не знаю! Сейчас первый раз от тебя про нее услышал!

– А тогда откуда у тебя эта краска?

– Опять за рыбу деньги! – застонал Маркиз. – Нет, я знал, что с тобой сегодня лучше не разговаривать!

– Ох, извини… – вдруг опомнился Ухо. – Что-то я и правда слишком разошелся…

– Так объясни: что это за краска и почему она тебя так возбудила?

– Понимаешь, эта краска называется «утренняя коррида». Она очень редко используется, исключительно на одном заводе фирмы «Пежо»…

– Ну и что из этого?

– Понимаешь… я ведь тебе сказал, что эта Марина… девушка моей мечты… она совершенно особенная! Единственная и неповторимая! У нее все – неповторимое!

«Ну все, – обреченно подумал Маркиз, – он снова завел прежнюю пластинку и теперь его не остановишь! Нет, нужно уходить, заеду к нему как-нибудь в другой раз, может, он к тому времени немного придет в чувство…»

Но Ухо уже опомнился и перешел к делу.

– У нее все – неповторимое, – снова проговорил он, – даже машина. Казалось бы, обычное «пежо», но я, как увидел, – сразу понял, что это необычная машина. По крайней мере, цвет. «Утренняя коррида». Я такой цвет только в каталоге видел. А тут приходишь ты – и приносишь такую же краску. Понятное дело, я удивился…

– Ну, «удивился» – это не совсем то