Дмитрий Черкасов - Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу!

Пикетчики «восторженно» внимали, а тележурналисты бубнили о «многотысячном» митинге.

Камеры были расставлены так, чтобы скрыть истинное количество демонстрантов, равное двум сотням нанятых безработных и нескольким десяткам переодетых в гражданскую одежду курсантов близлежащего Зенитно-ракетного училища.

Особенно разорялся по поводу председателя городского правительства питерский корреспондент российских «Вестей».

Записной трепач аж приплясывал, когда наступало его время выходить в прямой эфир.

Вот уже месяца три он начинал каждый свой репортаж со слов «Все горожане считают, что губернатору пора уходить со своего поста…». Эта фраза настолько крепко засела в его мозгах, что ни о чем ином он уже не был способен говорить. Даже когда речь заходила об открытии птицефабрики или о проведении на берегах Невы международной конференции экологов-гомосексуалистов.

Возлюбленная журналиста, уставшая от непрекращавшегося даже в моменты постельных игрищ антигубернаторского бубнежа молодого человека, послала его подальше, некоторые коллеги перестали подавать руку, отец корреспондента с матюгами выкинул придурковатого сыночка из своего дома, когда тот явился поздравить папаню, заслуженного учителя России, с тридцатилетием его преподавательской карьеры, штатный психолог с соседнего телеканала начал с подозрением посматривать на «говорящую голову» и невзначай интересоваться, какой сегодня день и год, перемалывающий челюстями бесконечную жвачку оператор попросил «акулу эфира» не приставать к нему в нерабочее время и вообще держаться подальше.

Но телекомментатор уже ни на что не обращал внимание, полностью охваченный розовой мечтой о карьерном росте.

В Москве корреспонденту пообещали пост главы информационной службы РТР, если питерское отделение «Вестей» раздует хороший скандал вокруг местного градоначальника.

Недалекий журналист принял пустое обещание за чистую монету, зачастил на поклон к экс-генералу ФСБ Виктору Васисуальевичу Чаплину, скорешился с пиарщиками противников губернатора и расстарался так, что после просмотра его репортажей многие зрители испытывали непреодолимое желание пальнуть из гранатомета как по санкт-петербургскому офису гостелерадиокомпании, так и по особнячку представителя Президента, где окопалась шайка манерных педиков, составлявших добрую половину помощников кремлевского назначенца…

— Все, буквально все горожане считают, что губернатору пора уходить со своего поста! — примкнувший к толпе пикетчиков Любимов с интересом слушал выступление ведущего «Вестей». — Это такой же факт, как вращение Земли вокруг Солнца, и об этом много раз говорил ведущий городской политик господин Чаплин, сегодняшний светоч питерской интеллигенции. Когда же губернатор поймет, что надо уходить? Ответа мы, увы, не слышим. Прячущаяся в Смольном банда отказывается говорить с народом, их ограждают от простых людей толстые стены и многочисленные кольца охраны. Они бояться народного гнева. Но не всё потеряно! Городская прокуратура не дремлет и одно за другим возбуждает уголовные дела против заместителей губернатора! И они все сядут! Так пообещал нам источник в горпрокуратуре и подтвердил сам Виктор Васисуальевич.

Жора пошевелил бровями, вспоминая, что ему известно о прокурорских расследованиях, но, кроме того, что все возбужденные по фактам якобы имевших место быть должностных преступлений вице-губернаторов дела развалились и давно прекращены, ничего в голову не лезло.

«Наверное, возбудили по вновь открывшимся обстоятельствам, — решил майор. — А нам не сообщили. Какие же всё таки козлы эти прокурорские…».

— Губернатор замешан во всех громких политических убийствах! — продолжал разоряться журналист РТР. — Не зря его называют «губернатором криминальной столицы»!

Слово «убийство» вызвало у Любимого ряд ассоциаций с тем, чем он занимается на работе, и ему захотелось водки.

— Нет сомнений в том, что даже к смерти Ицхака Рабина [89]губернатор Санкт-Петербурга имеет самое непосредственное отношение. — корреспондент сурово насупился. — Он антисемит, это все знают, поэтому не мог не участвовать в разработке планов этого убийства! А вот, кстати, и сам господин Чаплин, — ведущий информпрограммы радостно улыбнулся, заметив появившегося на ступенях главного входа экс-генерала ФСБ. — Давайте спросим у представителя Президента, что он думает о соучастии губернатора в тех печальных событиях… Виктор Васисуальевич! — журналист, которому в связи с особой важностью его работы был разрешен практически беспрепятственный доступ к телу госчиновника, сунул под нос Чаплину микрофон. — Как вы считаете, действующий губернатор был главным заказчиком убийства Рабина, или только знал о готовившемся преступлении и промолчал?

— Гм-м… ну, это…, — представитель Президента опешил от неожиданного вопроса и покраснел. — В общем… наверное, знал…

Всё нутро бывшего кадрового сотрудника спецслужбы восставало против прямого и конкретного ответа, однако Чаплин всё же пересилил себя, как его учила многоопытная, но несколько туповатая супруга-интриганка, сконцентрировался на политической важности момента и начал говорить более-менее завершенными предложениями, лихорадочно соображая, кто ж такой этот «Рабин»:

— Конечно, нельзя однозначно утверждать… Надо проверить. Но мой опыт генерал-полковника подсказывает, что такое положение дел вероятно. Весьма…

Наконец, до Виктора Васисуальевича дошло, что «Рабин» — это Рабинович.

Только сокращенно.

Правда, тут же встал следующий вопрос — «О каком Рабиновиче идет речь и почему его надо называть сокращенно?», но на поиск ответа времени у тугодума Чаплина уже не оставалось.

— Особенно в свете… м-м-м… участия… м-м-м… этого Рабина в залоговых аукционах и в нефтяном бизнесе, — экс-силовик нашел, как ему показалось, обтекаемую форму ответа — все убитые в последние годы крупные фигуры так или иначе были замешаны и в аукционах по приобретению госсобственности, и в перепродаже «черного золота». — Следствие покажет, кем же был Рабин на самом деле и прочность его связей с губернатором, исламским экстремизмом и скинхэдами… Может, его вообще бритоголовые убили? Встретили в парадном, — Виктор Васисуальевич, еще во времена своей службы в Следственном Управлении УКГБ по Ленинграду и Ленинградской области славившийся своей способностью всё путать, посчитал, что взял верный тон, и повысил голос. — попросили закурить, а, когда потерпевший им отказал, забили насмерть цепями и арматурой. Скажете, не бывает такого? Очень даже бывает! И губернатор мог заранее знать о нападении! Или сам нанять фашиствующих молодчиков, — тема борьбы со скинами была модной и любой российский политический деятель считал своим долгом отметиться, как непримиримый гонитель нео-нацистов. — Надо разобраться… Еще раз провести экспертизу повреждений на теле этого… ну, как его?.. Рабина, осмотреть место происшествия, опросить свидетелей. Свидетели обязательно найдутся! Пусть их сейчас вроде бы нет, но в будущем мы их обнаружим. Ведь не может такого быть, чтобы уважаемого человека убили и никто этого не видел. Я вам однозначно заявляю — не бывает такого! Хотя бы одного свидетеля мы отыщем и тогда я не завидую убийцам этого… черт, ну как же его?… Рабина… Да, Рабина! Фашизм не пройдет! Мы их всех выведем на чистую воду!..

Курсанты в толпе захихикали.

Чаплин понял, что в очередной раз сморозил какую-то глупость, и растерянно умолк.

«Обрезанных защищает! — злобно подумал похмельный юдофоб Любимов, в девичестве — Горелик. — У-у, сука пархатая!..»

И, не раздумывая, бросился вперед, вытаскивая на ходу «макаров» из наплечной кобуры и напрочь забыв, что перед ним — официальный представитель российского Президента…

Дальнейшее можно было бы описать фразой из лермонтовского «Бородина» — «Смешались в кучу кони, люди…».

Жора бился аки лев, прорываясь к визжащему от испуга и застигнутому на месте приступом «медвежей болезни» Чаплину, но силы были неравны.

На хрипло орущего «Бей жидовского прихвостня!» майора-"убойщика", разбросавшего худосочных курсантов, пытавшихся остановить «покушающегося на жизнь представителя Президента чеченского террориста», и снесшего вставших на его пути сотрудников милиции, сразу с трех сторон набросились телохранители экс-генерала, вместе с ним скатились вниз по ступенькам крыльца, сбили с ног первые ряды пикетчиков, дали раскладной металлической дубинкой по буйной головушке, вырвали пистолет из скрюченных пальцев и сковали Жорины руки и ноги новенькими американскими «браслетами».

Часть бодигардов поволокли бесчувственного Любимова к милицейскому УАЗику, остальные подхватили под руки охраняемую персону и увели ее внутрь особнячка менять испачканные портки…