Полезный третий лишний - Галина Владимировна Романова

проснулись, устроив оглушительную утреннюю перекличку. И ветерок поднялся, зашумел, зашумел.

Мария Сергеевна лениво улыбалась, слушая пробуждение дня. На душе было мирно и тепло. Она отстояла сегодняшней ночью покой Сонечки, не позволила проникнуть в ее дом мерзавцу Худоногову. Только она об этом никому не расскажет. Зачем?

Нет, если у Саши возникнут вопросы, она, конечно, признается. Но если он не спросит, она станет молчать.

Ночь уходила, поспешно уступая очередь раннему солнечному утру. Глаза устали, начали слезиться. Голова вдруг стала тяжелой-тяжелой. И, не заметив как, Мария Сергеевна уложила голову на свернутый на подоконнике спортивный костюм и уснула крепко-крепко.

Глава 25

Ему не удалось сразу поехать домой, срочно понадобилось в отдел. Майор Иванов должен был поднять дело гибели Бэллы Яковлевой. Требовалось более детально изучить экспертизу ее крови.

Подъезжая к отделу, Саша позвонил Соне, но она не ответила. Наверняка в саду играет с Бэллой, а телефон на зарядке или вовсе забыт рядом с кроватью на тумбочке. Такое уже случалось. Он ее за это не ругал. В маленьком районном городе Соня была буквально на расстоянии вытянутой руки. Он в любой момент мог заехать домой и проверить, все ли в порядке.

— Что по экспертизе? — спросил он у Олега, который ждал его у двери кабинета с копией заключения.

— Вы были правы: в крови обнаружено превышение сердечных гликозидов. Я тут, пока вы ехали, созвонился с доктором. И он подтвердил, что в совокупности с отваром, который получила Яковлева, ее сердце просто перестало биться. Ритм его был замедлен до несовместимых с жизнью значений. Она умерла от остановки сердца. А Ольхова врала всем. — Олег как-то странно на него посмотрел. — Она уверяла, что Бэллу отравили снадобьем.

— В конечном итоге так оно и было, — неуверенно возразил Саша.

— И еще она врала, что Бэлла ее племянница. А она… — Олег нехорошо сощурился. — А она была ее соперницей. И получается, что у Ольховой был мотив. Я понимаю ваше недоверие, товарищ подполковник. И будто в защиту ее говорит тот факт, что перевелась к нам в отдел уже после того, как жена Яковлева погибла, но… Но у нее был мотив желать смерти Бэлле.

— Хочешь обвинить свою коллегу в преднамеренном убийстве?

Новиков распахнул дверь кабинета. Пригласил Олега войти. Они расселись. Новиков — на своем месте. Олег — за столом для совещаний.

— Это очень серьезное обвинение. И одного подозрения мало, нужны улики.

Саша провел ладонью по волосам, осталось ощущение, что те пыльные. Хотелось побыстрее домой, съесть чего-нибудь вкусненького. Наверняка Соня с Говоровой что-то готовят к его возвращению. А Бэлла крутится рядом в предвкушении лишнего кусочка, что перепадет ей со стола. Домой. Надо срочно домой! И попросить уже Соню, чтобы держала телефон рядом с собой. В кармане или просто на виду. Не ответила на пять его звонков!

— Нужны железные доказательства ее вины. Они у тебя есть? — стряхнул он с себя мимолетное оцепенение.

— Нет, но…

— Вот видишь: их нет.

— Но Ольхова, по утверждению преподавателя Гаврилова, знала о несовместимости отвара с сердечными гликозидами и еще рядом препаратов.

— Это было известно и любовнице Яковлева Наталье Ягушевой. И она знала это с первых дней, как защитила реферат. И потом долго интересовалась растительными ядами, работая в районной библиотеке. И уж у нее-то мотив крепче, нежели у Ольховой. И ее Ольхова должна была убрать в первую очередь. Яковлев на тот момент уже к Бэлле охладел и завел внебрачные любовные отношения с молодой девушкой. Зачем Ольховой смерть Бэллы? Да еще и таким изощренным способом?

Ответ у самого Новикова созрел мгновенно, стоило произнести вслух вопросы. Олег ответил за него. И ответил именно так, как Саша только что сам подумал:

— Чтобы одномоментно избавиться и от жены, и от любовницы. Товарищ подполковник… — Олег подался вперед, уложив локти на стол. — Она так долго и безуспешно искала убийцу Яковлевой, что у меня и тогда возникали вопросы. Но я подозревал, что она, являясь теткой Бэллы, хочет привлечь к ответственности самого Яковлева: не так внимателен был к жене, не сделал ее счастливой. Теперь же у меня подозрений еще больше в ее адрес. Ольхова не была родственницей Бэллы Яковлевой. Она всем врала… Она была отвергнутой любовницей. И поднимала бурю в стакане воды (это я про ее активность в расследовании) только затем, чтобы доказать Яковлеву свою преданность? Так? А что получается сейчас?

— Что?

Новиков слушал его с интересом. Рассуждал майор Иванов здраво и логично. Хотя у Саши и ворочались где-то в глубине сознания сомнения.

Олег уволился из-за Ольховой. Возможно, затаил обиду. Вернулся уже начальником и звание внеочередное получил. Но Ольхова его возвращение восприняла в штыки. Молчаливо, но гадила: то нужный документ припрячет, то отчет вовремя не сдаст. И приказы исполняла из-под палки.

Вдруг версия Олега выстроилась под воздействием предвзятости? Вдруг он решил отыграться на Ольховой за все обиды?

— Сейчас получается, что Ольхова изначально имела подозреваемую. Она знала про Наталью Ягушеву. Почему она не привлекла ее к ответственности?

— Может быть, потому, что Яковлев не захотел так даже думать? Предположим… Ольхова, собрав информацию о Наталье, пришла к нему с этим. Изложила подозрения, а он послал ее куда подальше.

— А еще Ольхова могла сама отравить соперницу. Она знала о реферате, сняла с него копию. Она знала о несовместимости с лекарственными препаратами.

— Олег… — мягко остановил его Новиков. И повторил: — Они обе знали об этом. И Ольхова, и Ягушева. И Ягушева знала об этом много раньше. Еще когда Ольховой и в помине не было в нашем городе.

Он удивился сам себе. Он назвал город своим? Еще несколько месяцев назад понятия не имел, что он существует. И вдруг — «наш город». Когда это он стал его? Не с возвращением ли Сони? Не с того ли момента, когда ощутил, что может ее простить?

Теперь даже непонятно: ругать или нет Худоногова Виталия за испытания, которым он их подверг? Не было бы его вероломного вмешательства, может, так и не узнали бы они с Соней, насколько сильно друг друга любят. Насколько дороги друг другу.

Саша покосился на телефон, и тот неожиданно ожил звонком от Сони. Она чувствует его даже на расстоянии. Господи, как она его чувствует!

— Да, милая, — ответил он тут же, стараясь, чтобы голос не дребезжал откровенной радостью при подчиненном. — Я уже приехал. Скоро буду дома. Заехал ненадолго в отдел. Как ты?

— Беда, Александр Иванович! — ответил ему телефон голосом Говоровой Марии Сергеевны. —