Погром среди ясного неба - Наталья Николаевна Александрова

верила… я была о людях лучшего мнения! Отпустите меня немедленно! Похищение человека – это серьезное преступление, но если вы меня отпустите, я, так и быть, не буду подавать на вас в суд!

– Не будете? – проговорила я с издевкой. – Ой, как это мило с вашей стороны! Просто не знаю, как вас благодарить! У меня прямо слезы на глазах от умиления! А как же все те девушки, которых вы похитили, – кто ответит за них?

Старуха бросила на меня быстрый испуганный взгляд, попыталась незаметно открыть дверцу машины, но та была заблокирована центральным замком, и бабка снова придала своему лицу выражение оскорбленной невинности.

– Не знаю, о чем вы говорите! – Она насупилась еще больше, потом проговорила совсем другим голосом, сухим и угрожающим: – Вообще, молодые люди, хочу вас предупредить: вы не знаете, с кем связались! Вы впутались в серьезные игры, играете с огнем, и все это для вас очень плохо кончится!

Я взглянула на нее. Она мгновенно преобразилась, лицо стало жестким и решительным. Пожалуй, даже с возрастом все не так просто – вовсе она не такая старая, какой мне сперва показалась. Больше прикидывается.

– Ага, решили больше не изображать бабушку – божий одуванчик? – проговорила я. – Может быть, тогда сэкономите всем нам время и ответите на несколько вопросов? Например, где вот эта девушка? – И я показала ей фотографию Нади.

В глазах ее что-то мелькнуло – то ли испуг, то ли удивление, но она снова поджала губы и процедила:

– Первый раз ее вижу!

Паук с Цыпой переглянулись. Цыпа вздохнул и проговорил:

– Не хотел я подключать Мясника, а придется. Он ей сумеет развязать язык.

Паук побледнел.

– Может, как-нибудь своими силами обойдемся? – протянул он неуверенно.

– Да нет, не выйдет. Видишь, какая бабка упертая? Своими силами мы с ней неделю провозимся!

Цыпа достал мобильный телефон, набрал номер и проговорил вполголоса:

– Здорово, Мясник! Можно, мы с Пауком к тебе сейчас заедем? Нам с одним человеком нужно серьезно поговорить. Без тебя разговор не получается.

– Что вы задумали? – пробормотала бабка. – Имейте в виду, вам за все придется отвечать!

Цыпа на нее даже не взглянул. Он выжал сцепление, рванул машину с места и помчался в неизвестном мне направлении.

Впрочем, скоро я узнала места, по которым мы проезжали.

Это были мрачные районы по берегам Обводного канала. Вокруг были заводские корпуса, склады и неуютные жилые дома из красного тюремного кирпича.

Я понемногу пришла в себя и заинтересовалась планами своих спутников. Пригнувшись к Пауку, я вполголоса спросила его:

– А кто такой Мясник?

– Скоро узнаешь, – ответил он мрачно, но тут же добавил: – Страшный человек!

Вскоре окрестности стали более оживленными, на улицах стало гораздо больше людей и машин. Цыпа подъехал к круглосуточному продовольственному магазину и свернул во двор. Здесь он остановился возле обитой железом двери, заглушил мотор джипа, вышел и нажал на кнопку звонка.

Дверь открылась, на пороге появился мрачный широкоплечий парень в грязно-белом халате, заляпанном кровью. Он поздоровался с Пауком и Цыпой, с несомненным интересом взглянул на меня, с любопытством – на старуху.

– Это с ней, что ли, поговорить надо?

Цыпа молча кивнул.

– Ладно, вы пока проходите, располагайтесь, я скоро приду. Мне там надо еще кое-какую работу закончить.

Цыпа выволок старуху из машины и повел к двери. Она попыталась вырваться, но Цыпа сжал ее локоть и втолкнул внутрь.

За дверью было несколько стертых ступенек, которые вели вниз, в полуподвальное помещение. Мы спустились по этим ступенькам и оказались в длинной полутемной комнате с голым цементным полом и низким сводчатым потолком. По стенам проходили заржавленные трубы и пучки электрических кабелей.

Цыпа уверенно огляделся по сторонам и включил яркий люминесцентный светильник, озаривший комнату голубоватым резким светом, который раньше почему-то называли дневным.

В этом свете лица моих спутников стали какими-то незнакомыми, мертвенно-бледными и пугающими, как лица начинающих вампиров в малобюджетном фильме ужасов. И еще в этом свете я разглядела на полу и стенах подозрительные темные пятна.

Неужели это засохшая кровь?

Я по-новому взглянула на Паука и Цыпу.

Выходит, они не такие уж безобидные ребята, какими показались мне поначалу? Выходит, они тоже связаны с криминалом? Паук же сам сказал, что этот Мясник – страшный человек…

Однако я не стала озвучивать свои подозрения и помалкивала, ожидая развития событий.

Зато старуха в белой блузке заговорила, испуганно озираясь по сторонам:

– Мальчики, ну все – пошутили, и ладно. Вы же не будете пугать старого человека? Я вижу, что у вас добрые, хорошие глаза. Отпустите меня, а? У меня слабое сердце…

Она шумно, неровно задышала и потерла левую руку.

Паук скользнул по ней равнодушным взглядом, затем взглянул на часы и задумчиво проговорил:

– Ну, где же Мясник? Чувствую, что нам с этой бабкой долго придется возиться. Упертая она. Потом еще труп куда-то надо будет пристроить, тоже головная боль…

– Ну, с трупом проблем не будет, – заверил его Цыпа. – У Мясника бизнес налаженный. Помнишь, как он избавился от того наркодилера? – Толстяк захихикал, как будто вспомнил отличный анекдот.

Паук переглянулся с приятелем, и его губы сложились в легкую улыбку, словно он вспомнил что-то приятное.

– Мальчики! – Старуха повысила голос. – А может, мы с вами договоримся? У меня есть деньги… не очень много, но все же… может, мы придем к соглашению? Зачем вам брать грех на душу? А так и вам лучше, и мне…

Паук на нее даже не взглянул, а Цыпа снова хихикнул:

– А помнишь, как он пристроил того председателя жилтоварищества?

В это время в глубине подвала открылась ранее не замеченная мной дверь и на пороге появился Мясник. На этот раз поверх халата на нем был окровавленный клеенчатый фартук, а в руке он держал огромный мясницкий нож.

– Ну, я освободился, – проговорил он деловито. – Закончил со своей расчлененкой. С кем надо поговорить? Вот с ней? – Он посмотрел на меня. Под этим взглядом я похолодела – он разглядывал меня так спокойно и профессионально, как будто прикидывал, как ловчее разделать меня на части. Должно быть, так он разглядывал коровью или баранью тушу, прежде чем разрубить ее на окорок, грудинку, вырезку, филей, тонкий край и прочие составляющие.

– Нет, не с ней! – вступился за меня Паук. – Это наша подруга. Поговорить надо с этой бабкой.

– Ах, с ней! – Профессиональный интерес в глазах Мясника угас. – Ну, тут, конечно, одни мослы и кости… ну, дело ваше, с ней так с ней. Только сперва расстелите полиэтилен, а то прошлый раз мне два часа пришлось пол и стены отмывать.

Он показал