Загадочная Италия - Елена Чернова

закричать, но, конечно же, все остальные люди совершенно спокойно спешили по своим обыденным делам, совершенно не обращая внимания на такую невероятную красоту. Я немного погуляла по городу, совершенно очарованная атмосферой площади Сан-Карло.

Наконец стемнело и наступило время ужина. Мой путь лежал в ресторан, указанный в Аниной записке. Выбрав столик в углу, и сделав заказ, я внимательно рассматривала обстановку. Но конечно же в данном заведении ничего не говорило о каких то роковых связях моей сестры. На мою внешность тоже никто не реагировал как-то особенно, а значит и Аню ранее здесь не видели.

Через час, я увидела, как несколько человек, очевидно музыканты, начали расставлять аппаратуру. Видимо вечером в ресторане планировалось выступление. Симпатичный пианист доставал из чехла клавиатуру, и я внезапно поймала на себе его взгляд, теплый и веселый, и не смогла не улыбнутся в ответ. Так, переглядываясь с ним, я приятно провела в ресторане еще некоторое время. В его глазах было что-то очень притягивающее, и я уже совсем забыла о цели своего визита, как вдруг увидела, как Злобный незнакомец из Милана разговаривает с хозяином заведения, причем мне показалось, что хозяин испуган, а Злобный раздражен.

Мое романтичное настроение как ветром сдуло, я быстро расплатилась, и как только Злобный вышел на улицу, осторожно вышла следом за ним. Уже в дверях, я снова поймала на себе флиртующий взгляд пианиста, и ощутила сожаление, что наша встреча так быстро закончилась. Но шанс проследить за Злобным терять было нельзя, и безумный план снова повел меня рискованную неизвестность.

Быстрым шагом Злобный шел куда-то к центру, и скоро мы оказались на оживленной площади у маленького рождественского базарчика. Деревянные домики, украшенные сверкающими гирляндами и еловыми ветками, манили яркими игрушками, фантастическим запахом сыров и колбас, сладостями и ликерами. Хотелось забыть все, и просто окунуться в атмосферу Рождества

Злобный достаточно бесцельно шатался по ярмарке, пробовал все подряд, и не проявлял никаких признаков злобы. Стараясь не привлекать его внимание, я остановилась купить рогалик, и в ту же минуту, он бесследно испарился. Пробродив еще немного, я вернулась в отель.

Ничего не оставалось, как вернуться в Милан, что мне и пришлось сделать утром. Провалявшись весь день в номере, я так и не придумала дальнейший план действий. К вечеру чувство голода и желание подышать, выгнали меня на улицу. Я шла по вечернему парку Семпионе, вдыхая морозный воздух. Дойдя до пруда и мостика со статуями русалок, я повернула снова вглубь парка — мне хотелось тишины, чтобы подумать обо всем произошедшем. Периодически мимо пробегали энергичные люди в спортивной одежде — было время вечерней пробежки. Но и их становилось все меньше, темнело и холодало, но мне все еще не хотелось возвращаться на Via Dante.

Еще несколько минут…я встала снова у пруда, стараясь рассмотреть уток- но и утки уже устроились спать. Внезапно, я услышала шорох, но не успела повернуться, как кто-то набросился на меня сзади и стал срывать цепочку, которую я непредусмотрительно даже не подумала спрятать при прогулке. Массивная старинная, она досталась мне от прабабушки — также как и Ане, только камни были разного цвета, у меня синий, у нее красный, и разные буквы медальона «А» и «М». «А» мы решили отдать Ане, из-за совпадения, а я носила М, фантазируя, что например, это Milano или имя будущего мужа. Но не успела я попробовать защититься, как нападавший внезапно отпустил меня, однако сорвав украшение. Неловко упав на бок, я увидела две темных фигуры, которые боролись на траве. Потом один из них побежал, вторая фигура бросилась за ним, но вернулась через пару минут и направилась в мою сторону. Я хотела закричать, голоса не было, но побежать я смогла.

—Анья, стой, это я, не бойся

Услышав имя сестры, я остановилась.

Злобный подбежал ко мне, стал хватать за руки, целовать, повторяя имя сестры.

С трудом мне удалось остановить его, и рассказать что, я — это я.

Злобный сник, и казалось, был очень расстроен. Его версия звучала так. Он познакомился с сестрой в октябре, влюбился за день, но через пару дней увидел ее с другим, и очень разозлился. Вот почему он так реагировал на меня в кафе.

—А зачем ты был в Турине?

—Я живу на два города.

Я попросила довезти меня до отеля, и мы распрощались, договорившись созвониться, если будут новости.

Уже засыпая, я вдруг осознала, что Злобного не удивил мой вопрос про Турин, значит он видел меня…

Утром светило солнышко. Несмотря на зимний день, было очень тепло. Я поехала снова на Навильи. Кафе и магазины на каналах потихоньку открывались, посетителей было мало. Я понимала, что очень рискую — ведь теперь все мои подозрения сводились именно к художнику. Он подходил под описание Аниного бойфренда, скорее всего рисовал мою сестру. Его связь с Красавчиком тоже была очевидна, ведь картину купил именно он. Заплутав среди однотипных мастерских, я, наконец, нашла нужную, но она была наглухо закрыта. Устроившись в соседнем кафе, терпеливо ждала, когда же появится владелец, но минуты бежали, но он не появлялся.

Приветливый официант разговорился со мной, и сообщил, что мастерская закрыта, а художник, похоже, по слухам, пропал. Выйдя и кафе, и немного побродив, я облокотилась на каменный свод моста, голова закружилась, перчатка упала на грязный мокрый асфальт. Наклонившись, я уже было встала обратно, как увидела, как что-то знакомое блеснуло среди мусора. Это была буква «А» от Аниной цепочки.

Забрав ее, я в некотором шоке от происходящего, я решила снова поехала в Турин и показать картину в ресторане. В городе Альп и шоколадного ликера я почувствовала себя гораздо лучше, и задержалась тут еще на несколько дней. Одним вечером, я пошла в тот ресторан. Хозяин выслушал мою историю, и жестом позвал внутрь помещения. Открыл дверь.

Там, за столом около старинного зеркала я внезапно увидела свое отражение — у окна стояла Аня. Увидев меня, она расплакалась и бросилась мне на шею.

Итак, сестра, оказывается, решила в одиночку выяснить, не осталось ли для нас еще какое-то наследство от нашей итальянской прабабушки, решив не посвящать меня в свое расследование, потому что знала, что я не соглашусь на такой риск,