Проклятый изумруд - Уэстлейк Дональд Эдвин

— Чефуик, ты останешься здесь. Когда Келп позвонит, скажи ему, что мы едем туда, а он пусть оставит нам записку в «Эйр — Франс». Бели они поехали в другое место, а не в аэропорт, ты подождёшь здесь и, если записки для нас не будет, тебе позвонят.

Чефуик кивнул.

— Встретимся в «Баре-и-Гриле», когда всё закончится. На случай, если мы разминёмся, — объяснил Дортмундер.

— Мы, наверное, освободимся поздно, — вслух подумал Чефуик. — Надо позвонить Мод.

— Не занимай долго телефон.

— Не беспокойся. Желаю удачи.

— Поехали, Марч, посмотрим, в какой рекордный срок ты сможешь нас доставить в аэропорт Кеннеди, — сказал Дортмундер.

У девушки в окошке «Эйр Франс» был настоящий французский акцент.

— Месье Дормундье? Вам оставили сообщение.

Она передала ему маленький конверт.

— Спасибо, — поблагодарил Дортмундер, и они с Чефуиком отошли в сторону.

В конверте оказался клочок бумаги со словами «Золотая дверь». Дортмундер перевернул бумажку на другую сторону, но она была пуста. Он снова перевернул бумажку и прочитал те же слова. Просто — «Золотая дверь». И всё.

— Этого ещё не хватало, — возмутился Дортмундер.

— Подожди минутку, — попросил Гринвуд я направился к ближайшей стюардессе — красивой коротко подстриженной блондинке в тёмно-голубой униформе.

— Прошу прощения, — сказал он. — Вы не выйдете за меня замуж?

— Я бы с удовольствием, но мой самолёт отлетает через двадцать минут.

— Значит, после возвращения. А пока вы не могли бы мне сказать, что означает «Золотая дверь», и где это находится?

— О, это ресторан в зале международных рейсов.

— Превосходно. Когда мы там пообедаем?

— Ну, в следующий раз, когда вы будете здесь.

— Чудесно. Когда именно?

— А вы не знаете?

— Пока нет. Вы когда возвращаетесь?

— В понедельник, — сказала она, улыбаясь. — Мы прилетаем в три тридцать.

— Идеальное время для обеда! Итак, в четыре?

— Лучше в полпятого.

— Договорились. Понедельник, полпятого, «Золотая дверь». Я сейчас закажу столик. На фамилию Грофилд. До встречи.

Гринвуд вернулся к Дортмундеру.

— Это ресторан, — объяснил он, — в зале международных рейсов. — Идём!

Они вышли и наткнулись на Марча, который поставил машину на стоянку и направлялся к ним. Поспешно рассказав ему суть дела, на ходу узнав у носильщика про ресторан, на автокаре поспешили в «Золотую дверь».

Ресторан находился на нервом этаже, напротив длинного эскалатора.

У подножья лестницы стоял Келп.

— Наверху. Жрут, сволочи, — доложил он.

— Они сядут на самолёт «Эйр-Франс» в 7.15 на Париж, — сообщил Дортмундер.

Келп заморгал.

— Откуда ты знаешь?

— Телепатия, — ответил Гринвуд.

— Пошли, — сказал Дортмундер.

— Я не так одет, — застеснялся Марч, — чтобы идти в подобное место.

На нём была кожаная куртка и джинсы; остальные в костюмах и при галстуках.

— А есть ещё другая лестница, по которой можно спуститься сверху? — спросил Дортмундер.

— Вероятно, но для публики открыта только эта.

— Хорошо. Марч, оставайся здесь на случай, если нам не удастся их перехватить. Если они пройдут, следуй за нами, но не пытайся действовать самостоятельно. Келп, Чефуик по-прежнему у телефонной будки?

— Нет, он сказал, что отправится в «Бар-и-Гриль».

— Хорошо. Марч, если кто-нибудь спустится, и ты исследуешь за ними, как можно скорее сообщи в «Бар-и-Гриль».

— Ясно.

Трое остальных поднялись по лестнице и по тёмному ковру прошли в большой холл, тоже достаточно тёмный. Метрдотель, французский акцент которого был менее очарователен, чем у молодой дамы из «Эйр Франс», подошёл и спросил, сколько их.

— Мы подождём наших друзей, прежде чем войти в ресторан, — сказал Дортмундер.

— Разумеется, сэр.

Метрдотель поклонился и исчез.

— Вот они, — прошипел Келп.

Дортмундер бросил взгляд сквозь занавес из зелёных пластмассовых листьев, разделяющий холл н обеденный зал — просторное, довольно пустое помещение. За столом около окна расположились майор Айко, Проскер и три молодых здоровых негра. Все они обедали. До отлёта оставалось ещё два часа.

— У меня нет желания схватываться с ними здесь, — добавил Коли. — Слишком много народу.

— Полностью согласен, — отозвался Дортмундер. — Будем ждать их внизу.

Он повернулся и начал спускаться, остальные последовали за ним. Они объяснили ситуацию Марчу и расселись в зале ожидания, не спуская глаз с эскалатора.

Было почти шесть часов, когда майор, Проскер и трое остальных, закончив, наконец, обед, спустились вниз. Дортмундер немедленно встал и направился к ним. Когда они его увидели, глаза их округлились от удивления. Дортмундер, широко улыбаясь, со словами «Майор! Какой сюрприз! До чего же я рад вас снова видеть!» кинулся к ним. Он схватил вялую руку майора и стал её трясти. Вполголоса Дортмундер добавил:

— Остальные тут, около меня. Если вы не хотите вызвать перестрелку, стойте спокойно.

Проскер оглянулся и воскликнул:

— Господи, они действительно все здесь!

— Дортмундер, — сказал майор, — я уверен, что мы сможем обо всём договориться!

— Ещё как сможем! — согласился Дортмундер. — Только мы вдвоём. Никаких адвокатов, никаких телохранителей.

— Гам… Вы не собираетесь применить насилие?

— Я — нет, майор, а как другие — не знаю. Гринвуд сперва пришьёт Проскера, это совершенно естественно, ну, а Келп, полагаю, прежде всего нападёт на вас.

— Вы не посмеете осуществить подобную операцию в таком людном месте, — предположил Проскер.

— Это идеальное место, — заверил Дортмундер. — Перестрелка, паника. Мы смешиваемся с остальными. Ничего нет легче, чем затеряться в толпе.

— Проскер, — вмешался майор, — не пытайтесь заставить их выполнить угрозы. В том, что он говорит, есть доля правды.

— О, чёрт возьми, — проговорил Проскер. — Хорошо, хорошо, Дортмундер! Так чего же вы хотите? Ещё денег?

— Мы не можем заплатить сто семьдесят тысяч долларов, — сказал майор. — Это просто невозможно.

— Двести тысяч, — поправил его Дортмундер. — Цена повысилась после третьей попытки. Но я хочу поговорить наедине. Пойдём.

— Пойдём? Куда?

— Просто поговорим, вот и всё. Ваши люди могут остаться здесь, мои люди останутся там, где они есть, а мы с вами пройдём немного дальше, чтобы поговорить. Пойдём!

Майор упорно сопротивлялся, явно не желая никуда идти, но перед натиском Дортмундера он вынужден был уступить и, наконец, тронулся с места. Дортмундер через плечо бросил остальным:

— Стойте на месте. Таким образом вы избежите перестрелки и всеобщей паники.

Дортмундер и майор неторопливо удалились вдоль длинной галереи, по одну сторону которой тянулись магазины. С другой стороны люди могли остановиться у перил и поглазеть, как унижают в таможне их возвращающихся из-за границы родных и прибывающих зарубежных друзей.

— Дортмундер, — начал майор, — Талабво — бедная страна. Я смогу наскрести немного денег, но никак не двести тысяч долларов. Может, тысяч пятьдесят… Но больше у нас просто нет.

— Вы собирались нас надуть с самого начала! — обвинил Дортмундер.

— Не стану лгать, — кротко признался майор.

В зале ожидания Проскер обратился к трём чернокожим мужчинам:

— Если разбежаться в разные стороны, они не посмеют стрелять.

— Мы не хотим умирать, — возразил один из негров, и остальные согласно закивали.

— Они не станут стрелять! — настаивал Проскер. — Разве вы не понимаете, что затевает Дортмундер? Он отберёт у майора изумруд.

Негры обменялись взглядами.

— Если вы не придёте на помощь майору, и Дортмундеру удастся отобрать у него изумруд, — продолжал Проскер, — вам не сдобровать!

Негры забеспокоились.

— Я буду считать до трёх, — продолжал Проскер, — и на счёт «три» мы побежим в разных направлениях, опишем круг и соберёмся вместе, чтобы найти майора и Дортмундера.