Полезный третий лишний - Галина Владимировна Романова

и потом придала телу нужную позу. У нее была машина?

— Нет.

— Опять не сходится, — прищелкнула досадливо языком Суворова.

— Вот и мне это тоже кажется странным. Сообщник?

— И кто? Сам Яковлев? Да брось… А что тебе в его самоубийстве не понравилось?

— Эксперт заметил следы содранной коры на суке дерева, через который была переброшена веревка.

— Как если бы обездвиженного Яковлева пытались подвесить, — закончила его мысль Анна Ивановна. — А почему никто, кроме него, на это не обратил внимания?

— Местным четко дали понять не поднимать шума. Сразу приехало областное руководство, эксперты, следак. Потом закрытое дело вернули в отдел, но в нем я не обнаружил экспертизы крови Яковлева. Все пролистал.

— У областных не спрашивал?

— Нет.

— И правильно. Не ответят. И ты хочешь, чтобы я осторожно поинтересовалась, а что там было такого в крови у Яковлева, что верх не захотел огласки?

— Так точно, Анна Ивановна. И если получится, о жене его побольше информации. В деле тоже ничего: откуда родом, кто родители. У меня опером служит ее тетка, но она молчит и головой мотает. Мол, ни к чему ворошить и тревожить. Знаю только, что обе они — и Ольхова наша, и ее племянница, жена Яковлева, — из Питера. И все.

— Хорошо, попытаюсь что-нибудь раскопать. Ты меня заинтриговал. Все, пока. Займусь прямо сейчас. Не отвлекай…

Все время, пока они разговаривали, Саша сидел в машине за углом гостиницы «Волна». Закончив, он завел машину и тут же снова заглушил. Из гостиницы скорым шагом вышел его бывший друг. Не оглядываясь по сторонам, Худоногов сел в свою машину и покатил в сторону улицы, по которой недавно проехал и Саша.

Саша не понимал, зачем он это делает, но почему-то поехал следом за Худоноговым. Держаться приходилось очень далеко позади. Это не Москва, райцентр. Машин немного.

Худоногов его не заметил. Видимо, слишком был поглощен идеей поехать к дому, в котором теперь жил Саша. А он именно туда и направлялся. Но странное дело, затормозил не у ворот, а чуть дальше. И поставил машину так, что от ворот и из окон ее видно не было. Заглушил мотор и не вышел.

Что, интересно, он там делает? Собрался следить за Соней? Или, побывав в доме у Саши, успел наставить там жучков? Когда-то Худоногов даже пытался защитить диссертацию по этой теме. Так что система наблюдений и прослушки была его коньком.

Диссертацию он запорол, не защитился. Забросил потом. Но, видимо, не забыл, как все это работает.

Подъехать и надавать ему по голове за такие дела? Так уверенности нет. Вдруг он ошибается и Худоногов приехал к какой-нибудь своей новой знакомой, живущей тоже на этой улице?

Долго размышлять он не стал. Не прячась, доехал до своих ворот, вышел из машины и направился в дом.

Соня была в саду, играла с собакой, кидая ей пластиковые тарелки. Бэлла послушно ловила их и приносила новой хозяйке. И кажется, игра ей очень нравилась.

Саша сразу пошел в кухню и внимательно осмотрел всю мебель, которой касался Худоногов, возле которой стоял или прислонялся.

Нашел! Маленький микрофон на липучке был приклеен к внутренней стороне обеденного стола. Ровно за ножкой. Саша поддел его ножом, положил в салфетку, скомкал и сунул в карман. В саду то же самое проделал с уличной мебелью со столом и креслами.

Соня смотрела на него с интересом, но вопросов не задавала. Она была очень умной женщиной.

Еще один микрофон нашелся под сиденьем кресла. В нем помещался Худоногов, напросившись на ужин в день своего приезда.

— Это то, о чем я думаю?

Соня подошла неслышно и, скрестив руки на груди, смотрела на салфетку в его руке.

— Тсс-с… — едва слышно попросил он и приложил указательный палец к губам.

Поискал глазами место. Нашел, под яблоней в дальнем углу сада. Там закопал свои находки, придавив сверху старым кирпичом. Это чтобы Бэлла не раскопала.

— Этот гад не оставляет попыток сканировать все вокруг себя! — громко возмутилась Соня, следуя за ним по саду. — Ты можешь предъявить ему официальное обвинение?

— Нет, — качнул Саша головой.

— Ну почему?! Думаешь, это не он?

— Думаю, он. Несколько минут назад он проехал мимо наших ворот. Остановился подальше и из машины не вышел.

— Думал, что ты на службе, а за мной нужен глаз да глаз! Он же имеет на это право! — взорвалась Соня гневом. — Ну, я ему сейчас устрою…

Саша в последний момент поймал ее за руку, когда она пробегала мимо. Поймал, обнял и тесно прижал к себе. Как раньше.

— Не стоит его трогать, милая, — зашептал он Соне на ухо. — Он бесится от бессилия. Оттого, что не может ничего изменить.

— Не изменит никогда и ничего больше! — неожиданно всхлипнула она и потерлась щекой о его щеку. — Я так люблю тебя, Саня! Так отчаянно нежно тебя люблю…

— И я люблю тебя, Сонька. Душил, душил в себе все, да так и не справился.

Понимая, что еще минута, другая — и он точно не уедет ни на какую службу, Саша опустил руки и отошел на шаг.

— До вечера? — сразу поняла она все.

— До вечера, милая.

— Мы с Марией Сергеевной приготовим что-нибудь особенное. И будем тебя ждать…

Когда он садился в машину, Худоногова на его посту уже не было. Укатил, поняв, что его раскрыли.

День тянулся как резиновый. Было много звонков из областного управления: вносились уточнения по делу об убийстве Натальи Ягушевой. Саше ясно дали понять, чтобы он не мудрил и закрывал дело в связи со смертью фигурантов.

— Дело раскрыто, можно сказать, по горячим следам. Похвально, подполковник, — нехотя похвалило его областное руководство.

— Товарищ генерал, разрешите обратиться? — И, получив разрешение, Саша сказал: — С самоубийством Яковлева не все гладко. Выяснились некоторые детали, которые могут намекать на насильственный характер его смерти.

— Ты хочешь сказать, что три с лишним месяца назад у нас в районе убили начальника полиции, а мы тут все идиоты, пальцем деланные, это просмотрели?! — взвился до тенора голос генерала. — И тут ты приехал, Новиков, и все сразу разрулил?! Я сказал: закрывать дело! Какое из моих слов тебе было непонятным?!

— Так точно, товарищ генерал. Закрываем дело в связи со смертью подозреваемых.

— Так-то лучше, подполковник, — сразу сделался потише голос областного начальника. — Мне осенью на заслуженный отдых, а он, понимаешь, хочет мне подгадить напоследок.

— Никак нет, товарищ генерал.

Карандаш, зажатый между пальцами Новикова, треснул ровно пополам.

— Все. Закрываем дело. Отчет жду.

Хорошо, что не было обозначено сроков. И у него есть пара-тройка