Дмитрий Черкасов - На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров

- Вы должны внимательно выслушать мои инструкции, – потребовал Холмс, – и следовать им буквально, так как нам предстоит вести борьбу против самого талантливого мошенника и самого мощного объединения преступников во всей Европе. Итак, слушайте. Энди, вы нынче ночуете вместе с Уотсоном. У него есть еще одна квартира, он ее у жены при разводе отсудил. Свой багаж, не указывая на нем станции назначения, следует сегодня же вечером отослать с надежным человеком на вокзал «Виктория».

Андрей, взяв лист бумаги, старательно конспектировал талантливые наставления сыщика.

– Ну что, вы все записали, Энди? – закончив наставления, спросил Холмс у Андрея. – Тогда желаю удачи. Забирайте доктора и в добрый путь!

Ларин радостно подтвердил, что все будет сделано точно по инструкции, отметив про себя правильность собственного расчета: только самый тупой наблюдатель сумеет при таких условиях упустить «объект», особенно с учетом того, что Уотсону, судя по всему, ни разу не приходилось сталкиваться с методами работы «наружки».

«То есть, – размышлял Андрей, выходя с доктором из конторы сыщика, – что мы имеем? Холмс сейчас «засвечивает» запасную квартиру доктора, подставляет его «надежного человека», нас аккуратно «пасут» до вокзала и сажают в поезд. А там будет поджидать Мориарти. Если, конечно, его люди не «доведут» нас до укромной «норки» в Альпах, где Шерлок рассчитывает дожить до понедельника. Все это, за исключением проблем с носильщиком багажа, лично меня вполне устраивает. Что ж, будем готовиться к отъезду».

На следующее утро обитатели Бейкер-стрит, как и рассчитывал Ларин, благополучно добрались до вокзала «Виктория». Там они сели на поезд и поехали в сторону континента. Сам Холмс появился в каком-то жутком наряде, очевидно, призванном изображать старика-священника. При этом он страшно гордился собой – как, мол, здорово ему удалось провести Мориарти, улизнув с утра из квартиры, которую, кстати, злоумышленники умудрились-таки поджечь еще ночью.

Андрей не стал оскорблять великого сыщика недружелюбными репликами относительно сообразительности людей Мориарти: только круглый идиот, по мнению оперативника, ведущий длительное наблюдение за квартирой с единственным входом-выходом, «проспал» бы вышедшего из дома святошу. С не меньшим эффектом можно было нарядиться в костюм папуаса и попытаться незаметно проскочить в палату лордов. Тем более, где это видано, чтобы затрапезный поп перемещался в купе повышенной комфортности, а не в обычном вагоне?

Что же касается поджога офиса сыщика – эта акция лишь укрепила Ларина в его подозрениях насчет планов бандитского «папы».

Глава 12

ТАЙНА РЕЙХЕНБАХСКОГО ВОДОПАДА

Как Ларин и предполагал, люди «профессора преступного мира» не дремали.

Холмс вынудил своих спутников оставить багаж в поезде, покинуть вагон и пересесть в другой состав. Мудрость сего трюка была достойна великого сыщика: «грузчики», следовавшие вместе с беглецами по железной дороге, не позарились на бесхозный багаж, а продолжали вести наблюдение за его владельцами. Поэтому в данном случае смена транспорта была на руку разве что клеркам стола находок.

Тем не менее беглецам удалось-таки попасть в Страсбург. Шерлок дал оттуда телеграмму в лондонскую полицию, на которую вскоре пришел и ответ. Доблестным бобби, увы, не улыбнулась удача задержать Мориарти – он предусмотрительно скрылся.

«Неудивительно, если тут все работают как Холмс с Лейстрейдом», – решил Андрей, услышав это известие.

А сыщик бежал все дальше и дальше, надеясь уйти от длинных рук «девонширских».

Холмс со спутниками осмотрели Женеву.

Затем они зачем-то посетили долину Роны, потом, миновав Лейк, направились через перевал Греми дальше – через Интерлакен – к деревушке Мейринген. Уотсон, перепробовав по пути все местные напитки, счел, что «это была чудесная прогулка – нежная зелень внизу и белизна девственных снегов наверху». Этот пассаж Андрей успел прочитать, случайно заглянув в открытую страницу путевого блокнота доктора, интригующе озаглавленную «Последнее дело Холмса».

Местная гостиница с претенциозным названием «Англия» оказалась последним прибежищем на пути наших друзей. Хозяин этой лачуги, прежде знакомый с сыщиком, почему-то все время настойчиво рекомендовал гостям осмотреть Рейхенбахский водопад, находящийся где-то в самой глуши. Сыщик с благодарностью принял его предложение. Уотсон чуть ли не захлопал в ладоши, обрадовавшись возможности выпить на природе. Ларин тоже не стал возражать. Но доктору явно не повезло. Когда вся троица выходила из гостиницы, к ним бросилась какая-то всклокоченная фрау, у которой под глазом красовался весьма живописный сине-зеленый фингал, слегка желтеющий по краям.

– Битте! Плииз! – запричитала она, отчаянно жестикулируя и тыча пальцами в сторону Андрея и Уотсона. – Я знаю, вы есть цвай доктор! Вы мне помогать! Шнеллер! Я сейчас защищаться от мой хазбенд. Он на меня сейчас напасть, подбить лицо. Я защищалась. Он теперь лежать молча. Натюрлих. Дас ист террибл!

Ларин попытался успокоить фрау, предложив ей поискать врача в гостинице или, на худой конец, полицейского в ближайшем околотке, но та не унималась, требуя немедленно доктора. При этом она пыталась еще и еще раз убедить всех в собственной невиновности.

По словам женщины выходило, что она, сущий ангел во плоти, сегодня вечером мирно лежала дома в постели и смотрела в окно на изумительный закат альпийского солнца. В это время заявился с работы муж и нагло начал требовать, чтобы ему подали ужин.

Фрау якобы совершенно вежливо ответила, дескать, она имеет право досмотреть закат, а если кто хочет кушать, так пусть идет на кухню и готовит сам. Но на «негодяя» эти добрые слова почему-то произвели ужасный эффект, он начал орать, а заодно и врезал своей благоверной в глаз.

Правда, Андрею удалось понять, что и дражайшая половина довольно удачно запустила тарелкой прямо в физиономию «этого изверга», но сие действо было исключительно «защита мой непорочный честь как мюттер унд фройляйн»[82].

- А раньше этот гад никогда не смел поднять на меня руку. Ни-ко-гда!

Ларин со товарищи отчаялись успокаивать разбушевавшуюся фрау, в результате чего вынуждены были выслушивать ее угрозы насчет того, что, мол, запросто лишатся лицензии на занятие врачебной практикой и вообще окажутся за решеткой, если немедленно не помогут мужу.

– Извините, – попытался вставить хотя бы фразу Андрей, – а как же он позволил вам выйти из дома, раз он такой злобный?

– Еще бы не позволил, – торжественно отозвалась женщина. – Их же бин говорить, что тарелку об его голова бить. Он сразу умывальник бежал осколки смывать… Не сметь задавать мне дурацкий квешчн! Я буду лишать вас аусвайс!

– Мы должны отменить прогулку, – обреченно промямлил Уотсон, – без лицензии мне оставаться не хочется, да и помочь человеку – долг каждого врача.

– Безусловно, доктор, – поддержал говорившего Ларин, – у меня тоже нет никакого желания связываться с местными властями. Мы с Холмсом подождем вашего возвращения у водопада. Правда, Шерлок?

Сыщик усердно закивал в ответ.

Несмотря на требование фрау, чтобы ей выделили в помощь двух человек, Уотсон двинулся в сторону деревни один, Холмс же с Лариным остались обсуждать происшествие.

– Уверен, что она солгала, Энди, – заметил Шерлок, – хотя рациональное зерно в ее словах было. Я, например, тоже терпеть не могу, когда кто-то спит, в то время как я бодрствую. Поэтому, чисто теоретически, скандал мог произойти. Только мой метод говорит, что эта леди, поссорившись с мужем, хочет, простите, наставить ему рога. Впрочем, не исключено, что ей просто нужно алиби на случай квалификации ее действий как непредумышленных.

– Может, вас заинтересует другая версия? – поинтересовался Ларин. – В доме этой гражданки лежит труп, а непойманных убийц поджидает полиция. В результате Уотсона хватают и сажают в камеру. Таким образом, дорогой Шерлок, вы остаетесь открытым со всех сторон.

– Я как-то об этом не подумал, – замялся Холмс, но тут же вышел из положения. – Мои уроки вам явно идут на пользу, но не до конца – полиции в этих местах днем с огнем не сыскать. Все-таки готов держать пари, что Уотсон будет нынче образцово-показательно поженен. Хотя об этом мы узнаем чуть позднее. Давайте не будем терять времени и отправимся к водопаду.

Андрей согласился пройтись пешком и, нащупав в кармане револьвер, двинулся по тропинке вслед за великим сыщиком, размышляя о том, что их ждет в ближайшее время.

По всем прикидкам выходило, что фрау откровенно лгала: внешний вид синяка ну никак не соответствовал ее рассказу о происшествии. Хоть и не с отличием, но все же закончив некогда мединститут, Андрей прекрасно знал, что синяк на лице или, по-умному, гематома, в зависимости от времени, когда он был нанесен, имеет определенную последовательность расцветки: сначала – красноватый, затем – багрово-синий, позднее – зеленеющий и в конце – желтый. В советские времена говорили, что цвет синяка меняется от червонца к рублю – по цвету тогдашних денежных купюр.