Дмитрий Черкасов - Реглан для братвы

Поздним вечером народные мстители положили на передние пассажирские кресла своих машин по барсетке, аккуратно выдернули кольца из запалов и прикрыли дверцы. Автомобили было решено не запирать, дабы воришкам даже не пришлось бы бить стекла. Затем Грызлов пригласил соратников по искоренению мелкой преступности к себе и они засели при выключенном свете на кухне, попивая хорошую водочку «Синопская», вполголоса рассказывая друг другу разные поучительные случаи из жизни и чутко прислушиваясь к доносящимся с улицы звукам.

В полпервого ночи громыхнуло.

Братки высунулись из окна и с удовольствием узрели в полусотне метров от подъезда четыре раскинувшихся тела, нашпигованных осколками двух гранат.

– Айн! – почему-то по-немецки сказал Ортопед и обвел взглядом двор. – И где же цвай?

«Цвая» ждали недолго.

От гаражей-ракушек к помойке метнулись три тени и спустя несколько секунд за мусорными бачками полыхнула яркая вспышка, сопровождаемая звуком двойного разрыва.

А тут и «драй» подоспел.

Правда, третья барсетка-ловушка сработала немного не так, как рассчитывал Михаил.

Тупые торчки вскрыли ее прямо в салоне джипа Грызлова. Прижатые крышкой барсетки фиксаторы гранат отщелкнулись и через три с половиной секунды двух придурков разорвало в клочья вместе с кожанными креслами роскошного внедорожника. В стороны отлетели четыре оторванные дверцы и лобовое стекло.

Примчавшиеся менты констатировали наличие девяти трупов, покореженную «тойоту» и начали расследование происшествия. Дознание шло долго и мучительно, пока наконец не завершилось прекращением уголовного дела с квалификацией «массовое самоубийство» в связи со смертью потерпевших.

Но на общую ситуацию в районе гибель трех групп наркоманов оказала незначительное влияние. Разве что во двор к Ортопеду воришки опасались заходить, справедливо подозревая его обитателей в склонности к излишней жестокости...

– Или, – Рыбаков продолжил свою мысль, – возьмем почтенного Армагеддонца...

– А что я? – удивился Василий Могильный, на мгновение оторвавшись от обгладывания здоровенной кости, ранее скрытой под толстым слоем мяса свиного окорока. – Я ничего...

– Ага, – засмеялся Денис. – Кто же тогда похитителей автоэмблем наказывал? Пушкин, что ли?

Армагеддонец молча заработал челюстями.

Кражи фирменных знаков с машин также являлись большой проблемой для владельцев иномарок. Каждая эмблема стоила десять-двадцать долларов и пользовалась большим спросом у воришек. Тем более, что сковырнуть мерседесовскую звезду или бело-синий значок с BMW – это не в салон лезть, подцепил перочинным ножом, секунда – и готово. Машина же после этой нехитрой операции приобретала несообразный вид, сильно раздражавший хозяев, вынужденных тратить время на поездку в магазин запчастей и покупать утраченную эмблему. Причем частенько так бывало, что покупалась своя же, содранная с капота несколько часов назад.

Могильный, которому надоело раз в неделю мотаться за синими овалами с надписью «Land Rover» и крепить их на своем джипе, придумал радикальный способ охраны фирменного знака. Он установил в моторном отсеке мощный конденсатор, заряжаемый от штатного аккумулятора, подвел провода к алюминиевой окантовке эмблемы и спокойно отправился спать.

Ночью прошел дождь.

Выйдя поутру из парадного, Армагеддонец наткнулся на три скрюченных хладных тела сотрудников ППС, лежавших друг за дружкой перед капотом его вседорожника, застывший неподалеку УАЗик с распахнутыми дверцами, из которого хозяйственные местные хулиганы уже успели выдернуть рацию и пару передних сидений, и понял, что с мощностью конденсатора он немного переборщил. Надо было ставить не статысячевольтовый разрядник на пять ампер, а поменьше. Тогда бы друзья похитителя автоэмблем, пытавшихся оттащить его от джипа, остались бы живы.

Василий почесал репу, отогнал свой «Land Rover Discovery» за угол дома, а затем с наслаждением наблюдал броуновское движение районных мусоров, никак не способных понять, кто и каким способом отправил на тот свет трех их молодых коллег...

– С ментами вообще, блин, весело, – Гоблин вспомнил происшедшую с его соседом историю. – Приятель мой решил на всякий случай обезопасить квартирку от домушников. Хоть и сигнализация стояла, но всё таки... Нафигачил в бутылку с коньяком цианида, да и водрузил ее по центру стола на кухне. Типа – угощайтесь, граждане воры... Сам на дачу свалил. Приезжает – дверь децл [140] приоткрыта, а на кухне два трупа в форме. Увошники [141], мать их... По охраняемым объектам шакалили, пока хозяева в отъезде. Пешочком, блин, без машины. Геморроя потом с труперами было – не передать! Пока в подвал оттаскивал, пока то, пока сё... Ужас, короче.

– Мусора – они такие, – согласился Стоматолог. – Куда не плюнь, обязательно в легавого попадешь...

Президент холдинга «Сам себе издатель» Игорь Васильевич Дудо подергал дверь личного сортира, в котором он просидел последние десять минут, но распахнуть ее не смог.

Итальянский замок с фигурной задвижкой опять преподнес сюрприз, заклинившись в самый неподходящий момент.

Роскошный офис холдинга, расположенный в одном здании со станцией метро «Приморская» и отделом транспортной милиции, благодаря чему Дудо экономил на охране помещений, был оборудован под чутким руководством Игоря Васильевича и нашпигован разными хитрыми приспособлениями, кои гендиректор выписал по каталогу. Проводившая ремонт «Сам себе издателя» бригада строителей поначалу была счастлива от обилия заказанных дорогостоящих материалов и объема сложных высокооплачиваемых работ, однако по истечение непродолжительного времени, когда пришел час получать по счету, книготорговец предъявил кучу претензий по качеству исполненного и закрывать смету отказался. Рассудив, что работягам и аванса хватит.

Мелкое кидалово по отношению к своим работникам и деловым партнерам вообще было фирменным стилем Дудо.

Крысятничал Игорь Васильевич во всём.

Он штрафовал работников за свои же ошибки, придирался к любой мелочи, заставлял подчиненных просиживать в офисе допоздна, не оплачивая им свехурочные, организовал фирму по перепродаже книг собственного издательства, чтобы дополнительно рубить по полтинничку с каждого экземпляра, нанимал людей с трехмесячными испытательными сроками, в конце которых заявлял, что те не справились с должностными обязанностями и могут проваливать на все четыре стороны, получив в бухгалтерии деньги из расчета одного МРОТ [142], не гнушался даже проверять, чем обедают редакторы, корректоры, верстальщики и секретари, а если видел, что кроме хлеба и чая они позволяют себе вкушать колбасу и сыр, устраивал разнос, истошно вопя о «зажравшихся» сотрудниках, устраивающих пир в то время, когда надо корпеть над планами, рукописями и макетами.

Гнев Дудо испытывали на себе даже верные стукачи президента во главе с начальницей производственного отдела холдинга. На них он орал, естественно, реже, но всё же случалось...

Игорь Васильевич потеребил золоченую ручку, облизал пухлые губы и попытался выдавить дверь плечом.

Сто десять килограммов жира президентского тела напряглись, но, окромя внезапно вырвавшегося из глубин Дудо тоненького пука, ничего не произошло.

Дверь стояла намертво.

Глава холдинга приложил ухо к филенке и прислушался.

Из приемной доносились веселые голоса его водителя и секретарей.

– Эй! – Игорь Васильевич постучал ладонью по двери. – Слава!

Шофер не откликнулся, занятый приготовлением кофе себе и трем девушкам.

– Вячеслав! – немного громче позвал Дудо.

Ответом на его призыв был взрыв хохота после удачной шутки зашедшего в приемную второго водителя, обслуживавшего «мерседес» главного редактора.

Дудо несколько приуныл.

Его личный сортир был расположен в предбаннике и отделен от приемной еще двумя дверями с хорошей звукоизоляцией. Поэтому не был удивительным тот факт, что служащие не слышали стуков высокого руководства...

Частое посещение туалета было для Игоря Васильевича необходимо и связано с особенностями его желудочно-кишечного тракта. Вернее, даже не с особенностями, а с напрочь сорванной перестальтикой кишечника, из-за чего позывы к облегчению приходили внезапно и к ним требовалось прислушиваться, дабы не запачкать брюки.

И всё по причине стремления президента холдинга выглядеть спортивно и поджаро.

Дудо, как и большинство россиянцев, был зело ленив, однако хотел иметь атлетическую фигуру, притягивающую женские взгляды на пляже. Посещать тренажерные залы ему было некогда, поэтому он избрал иной путь к совершенству, для начала купив электропояс «Энерджайзер». Трехсотдолларовый эластичный пояс стимулировал брюшные мышцы посредством посыла регулярных электрических импульсов, заставлял их сокращаться и спустя пару месяцев должен был привести к тому, что на месте обвисшего брюха главы «Сам себе издателя» возник бы рельефный плоский живот. Для Игоря Васильевича, похожего со стороны на большую перезревшую грушу, к которой по странной прихоти матушки-природы пришпандорили короткие ножки и ручки, сие было весьма актуально.