Самоубийственное лето - Владимир Алексеевич Колганов

было выгодно публиковать произведения известного широкой публике депутата, а потом министра, какую бы ерунду он ни написал, а вот другим авторам – от ворот поворот, поскольку у них, что называется, имя не раскручено. Вот если бы появились издательства, в той или иной степени контролируемые и финансируемые государством, такая ситуация не могла возникнуть, поскольку государство должно быть заинтересовано в развитии культуры, в публикации произведений малоизвестных, но талантливых писателей. А ведь дошло до того, что наш президент читает только классиков, поскольку из нынешних никто не впечатляет! Каков же вывод? Министр культуры был лично заинтересован в том, чтобы издательства оставались в частных руках, он и пальцем не пошевелил, чтобы изменить эту ситуацию, хотя имел такую возможность, поскольку правительство обладает правом законодательной инициативы. Я закончил, ваша честь.

На какое-то время в зале заседаний воцарилась тишина – судья, судя по всему, освежала в памяти Уголовный кодекс, адвокат перешёптывался с Ведьминским, представители СМИ что-то надиктовывали в свои смартфоны. Но я обратил внимание на прокурора – его присутствие было обязательным, поскольку кто, как не он, должен следить за соблюдением прав обвиняемого, то есть бывшего министра, а ныне сотрудника Администрации. Да уж, этому прокурору никак не позавидуешь – на его глазах подвергают сомнению порядочность высокого должностного лица, а он ничего не может предпринять.

И тут прокурор вскочил с места:

– Ваша честь! Я прошу объявить перерыв.

– Вы не хуже меня знаете, что это невозможно, – возразила судья.

– Ваша честь, у меня живот что-то прихватило.

Немудрено при такой психологической нагрузке. Я бы сжалился над несчастным, но судья осталась непреклонна:

– Это не предусмотрено законом.

– Но я в штаны могу наложить!

Судья поднесла к лицу платок и после недолгого раздумья снизошла до «пострадавшего»:

– Десяти минут вам хватит? Объявляю перерыв.

Прокурор выбежал за дверь, а судья вышла в комнату для совещаний. Эта комичная ситуация вызвала оживление в зале, но я сразу догадался, что дело тут не в проблемах со здоровьем – моя речь произвела такой эффект, что прокурор решил посоветоваться со своим начальством.

Но вот уже полчаса прошло – ни судьи, ни прокурора. С судьёй-то всё понятно – она ждёт возвращения прокурора, а вот ему не позавидуешь. Сначала он должен созвониться со своим начальством, то – с вышестоящим, вышестоящее – с правительством, ну а там дойдёт и до Старой площади, что неудивительно, поскольку это же не рядовому гражданину угрожает перспектива сесть на нары лет на десять.

Наконец, появляется судья, но только собралась что-то сказать, поглядывая на часы, как в зал влетел прокурор, на ходу крича:

– Ваша честь! Я заявляю протест.

Вижу, судья удивлена:

– Так ведь приговор ещё не вынесен.

– Пардон, я не то имел в виду. Прокуратура подаст протест, если приговор нас не устроит.

– Вы в своём уме? Это же давление на суд!

Прокурор долго извинялся, говорил, что его не так поняли, в общем еле-еле убедил судью, что ничего такого не имел в виду. В иных обстоятельствах этому бедняге можно было посочувствовать, но публика в восторге – не часто в суде подобную интермедию увидишь. А дальше уже неинтересно. Адвокат, как мог, «отмазывал» Ведьминского, прокурор ёрзал на стуле, словно бы опять заболел живот, затем начались прения сторон… Ну а судья всё это время сидела, уткнувшись взглядом в какие-то бумаги, и вроде бы никого не слушала. И тут у меня возникло ощущение, что решение она уже приняла. Но вот какое?

Наконец, судья объявила перерыв и ушла, чтобы подготовить приговор. Казалось, эти пятнадцать минут тянулись целую вечность, причём не только для меня, но и для Ведьминского. В мозгу вертелась уже изрядно набившая оскомину фраза из оперы «Онегин»: что день грядущий нам готовит?

Как принято у наших судей, приговор был зачитан скороговоркой – толком ничего не разобрать, но всех интересовала лишь последняя фраза. И вот слышу:

– За ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей в период пребывания на посту министра культуры Российской федерации суд приговаривает гражданина Ведьминского к штрафу в размере пятисот тысяч рублей. Обжаловать приговор можно в течение десяти дней в Московском городском суде.

Ведьминский возмущён, адвокат растерянно разводит руками. Ну а меня такой приговор вполне устроил, даже несмотря на то, что судья выбрала для Ведьминского более мягкую статью, – я не кровожаден, мне достаточно того, что теперь журналисты растрезвонят на всю страну, мол, нашёлся храбрый человек, который поднял руку на «неприкасаемых».

Глава 21. Еремей и его методы

По пути домой Еремей меня поздравил, похвалил за впечатляющую речь, но тут же намекнул, что без его участия и тут не обошлось.

– Так что, тебе удалось её убедить, чтобы вынесла приговор по совести?

– Да нет, я тут как бы ни при чём. Alter ego судьи по моей просьбе задал ей вопрос: «Тебе нравится нынешняя литература, телевидение и кино?» Та отвечает: «Нет, конечно!» «Тогда чего раздумывать? Если не хочешь, чтобы твои дети выросли придурками, послушно исполняющими чьи-то приказы, сама решай, что нужно сделать, чтобы этого не произошло». Вот и вынесла приговор! Похоже, он тебя вполне устроил.

Конечно, жаль судью – ей не избежать выговора от начальства. Однако ради торжества справедливости можно чем-то и пожертвовать.

– Что ж, спасибо тебе за хлопоты!

– Не стоит благодарности, я для того и существую, чтобы помогать. Если не очень зарываешься, я всегда к твоим услугам.

– Да я и то… В общем, стараюсь не выходить за рамки общепринятых приличий.

– Вот это правильно! Во всём нужна умеренность, тогда будет всё в порядке.

Хотелось бы верить, но… Я и сам не знаю, почему, однако то и дело возникает мысль, что предстоят испытания, которые даже Еремей не в состоянии предвидеть. Вот и теперь несмотря на то, что продажи моих книг после суда резко возросли, назревала новая проблема – нельзя же потчевать публику произведениями одного автора, как бы они ни были хороши. Помнится, в романе «Советник президента» я описал ситуацию, когда некто Егор, назначенный советником президента по литературе, вдвоём с помощницей пытался отобрать из произведений никому не известных авторов хоть что-то достойное публикации.

А началось с того, что в течение дня в адрес его офиса поступило около тысячи электронных писем, а в нагрузку к ним – романы, баллады, трактаты по истории Руси, труды, посвящённые исследованию НЛО, гипотезам возникновения Вселенной и способам переустройства общества, не считая сборников кроссвордов и других загадок для изощрённого ума. Пришлось дать на сайте объявление, что