Иоанна Хмелевская - Кот в мешке

– И вовсе она запуталась, морозильник никак не может быть первым, всем известно, электричество можно отключить на несколько часов, а в холодильнике продукты останутся замороженными, если не открывать дверцу. Тем более в морозильнике. Сколько в нем? Градусов двенадцать минус, а то и все восемнадцать. А может, и тридцать.

Тут уж не выдержал Павел.

– Исключено. Тридцать не может быть, ведь у тебя домашний морозильник, а не теплоход‑холодильник. В домашних больше восемнадцати не бывает.

– Вот я и хотела почитать инструкцию…

– И без инструкции известно – не больше восемнадцати.

– Восемнадцать тоже немало, – подхватила Беата. – А ну думайте, вспоминайте. Уверена, у каждой из нас бывали неприятности с холодильниками, когда они отключались из‑за отсутствия электроэнергии, и что из этого следовало.

Мы послушно поднапряглись, и у нас получилось, что Алицин морозильник мог отключиться и недели две назад. Алиция смутно помнила, что в пропавшей инструкции что‑то говорилось о вытекании воды, наверное, при разморозке и мытье агрегата, но и тогда, когда он разморозился, лед превратился в воду и понемногу стал вытекать в виде вонючей субстанции. Видимо, тут мы впервые почувствовали неприятный запах тления. Запах распространялся медленно, ведь еще не было жары.

– И все равно он не на первом месте! – упрямо твердила хозяйка. – На первом месте паскуда. И с ним одновременно появился этот подметный листок, журнал Яся. Так и быть, согласна, туалет стоит на третьем месте, я имею в виду самостоятельное взревывание, хотя бачок мог выйти из строя и раньше.

Павел потребовал уточнить, сколько раз оно рычало само по себе, без помощи человека.

– Я слышала только один раз, – с чистой совестью призналась я.

– Я тоже, – согласилась Алиция. – В то же время, что и ты.

Павел все уточнял:

– И это было ночью?

– Ночью.

– В ту самую ночь, когда кто‑то высосал коньяк?

– Нет, в предыдущую, Беаты еще не было, а Мажена в тот день вообще не входила в дом. Как села на террасе, так и не вставала с шезлонга.

– И именно тогда вы обнаружили платиновые шахматы?

– Нет, на следующий день, перед приездом Беаты. Часа за два. Вместе с Маженой.

– Обнаружили на террасе?

– Нет, дома, на верхней книжной полке в той комнате, где вся стена занята книгами.

Пунктуальный Павел подвел итог:

– В первую ночь после приезда Иоанны исчез коньяк, днем вы обнаружили шахматы и приехала Беата, а на следующую ночь ревел сортир. Ничего не понятно. А о шахматах кому известно?

– Присутствующим здесь особам и Мажене. А она наверняка никому не сказала.

– И вы полагаете, что и до того о них никто не знал?

Туг уж я могла со всей ответственностью заявить:

– Судя по количеству и качеству паутины, там не ступала нога… тьфу, туда не совалась рука человека с тех пор, как Алицина свекровь спрятала их на полке.

Павел долго думал, потом подвел итог:

– Алиция, ты считаешь, что по ночам кто‑то закрадывается в твой дом и копается в вещах? С каких пор ты подозреваешь?

Алиция, естественно, вся взъерепенилась.

– Я не говорила, что подозреваю, с чего ты взял?

Бедный Павел так и сел, что ему еще оставалось делать?

– Я лишь поточнее сформулировал, – начал было он, да хозяйка не позволила ему и слова сказать.

– А я только хочу знать, какого черта заявлялся ко мне паршивец, какую роль играет подметный журнал Яся, кто выпил коньяк, кто спускал воду в туалете и кто отключил морозильник? Сколько раз повторять?! Две недели назад тут никого не было…

Я не чета Павлу, потому и не побоялась опровергнуть заявление хозяйки.

– А вот и неправда! Когда я приехала, ты сказала мне, что в доме тишина и спокойствие всего несколько дней. А кто у тебя был до меня?

– Смотря в каком смысле, – заколебалась Алиция.

– В любом. Мог и ночевать, мог и просто так забрести. Морочить тебе голову Портить настроение. Устраивать скандал. Отвечай, был кто?

Алиция колебалась все явственнее.

– Много кого было, всех не упомню. Нужно бы в календарик заглянуть.

– Ну так загляни. Если желаешь разгадать загадку, пошевели немного мозгами… и ногами.

Алиции явно не хотелось больше ни на что тратить силы, возможно, последние катаклизмы и поиски инструкции от морозильника склоняли ее решить загадку путем дедукции. Но меня она знала, так просто я от нее не отстану. А я все больше опасалась, что до меня к ней опять забредал Психопат, и тогда дело дрянь.

– Алиция, кто тут был? – громовым голосом вопросила я.

Алиция сдалась.

– Эдит почти каждый день приходила, – начала она слабым голосом, – советовалась, что взять с собой, ведь она в Австралию собиралась. Нашла с кем советоваться! К счастью, уехала‑таки в свою Австралию, с неделю назад. Малга была. Приехала за своими картинами. Три дня прожила…

– Где же ее картины были?

– На антресолях.

– Она их так долго искала?

– Зачем искать, она знала, где они лежат, нашла сразу.

– И у нее это заняло три дня?

– А я ее заставила обратно спрятать на антресоли все, что она повытягивала оттуда.

– Малга не лезла в ателье, уж в этом я уверена.

А я нет. Все время она искала подходящие картонки запаковать свои картины, чтобы в дороге не помялись, так что по всему дому носилась. В истерике. Картины без проблем уместились в машине, не понимаю, зачем она тут мне представления устраивала.

Малга была племянницей Алиции, единственной близкой родственницей. Отношения у них были сложными. На три дня приехала? Значит, при встрече были слезы радости и горячие объятия, а на другой день уже припоминали друг дружке все обиды и ссорились без конца. Малга была жуткой чистюлей и страстно ненавидела Алицины коробки и макулатуру, мечтая как‑нибудь навести у тетки порядок. Да, хорошо, что меня в это время тут не было.

– Ну ладно, картины уместились в машине, и она уехала. Был еще кто?

Алиция не сразу, но призналась:

– Был. Зенончик. Сейчас начнешь придираться.

Я заскрипела зубами.

– И начну! Что значит «был»? Жил он здесь? Как долго?

– И вовсе не жил. Он остановился у сестры…

– Ха‑ха. Так я и поверила.

– Так где же он спал? На вокзале? У меня не ночевал.

– Теплые дни стояли, он в садике спал. Или в ателье прокрадывался.

– Да говорю тебе, у сестры. Они уезжали дня на четыре. Сами его просили пожить.

– А, понятно. Покараулить дом, чтобы телефонисты не забрались. Но питался он у тебя?

Алиции удалось избежать ответа на мой вопрос. Вмешалась Беата.

– Какие теле… – начала было она, да спохватилась. – Ох, извините, я не дала вам договорить.

Хозяйка с охотой извинила и принялась пространно объяснять, что телефонистами стали называть нехороших людей. Когда владельцы домов уезжают в отпуск, они вламываются в пустой дом, но ничего не крадут, ничего не портят, только говорят по телефону. Звонят в Калифорнию, в Австралию, куда попало, родным, знакомым и незнакомым, а люди, возвращаясь из отпусков, получают чудовищные счета за телефонные переговоры на восемьдесят тысяч крон и больше. Говорят, такое выдумали наши, поляки то есть.

– О боже, ну и народ…

– Если не возражаешь, вернемся к Зенончику, – ядовито предложила я. – Ну, питался он у тебя, это мы уже выяснили. И никаких работ по заказу не выполнял?

Павел расхохотался, уж он‑то знал Зенончика. Беата не знала и ничего не понимала. Алиция отмахивалась от меня.

– Отстань, ну чего пристала? Выполнял, ну и что? Из магазина носил тяжелые сумки…

– …потому что сам и пожирал все… В это я охотно верю. Еще что?

– И спилил одну сухую ветку.

Тут Алиция не выдержала и тоже расхохоталась. В общем‑то, к Зезончику мы с ней относились одинаково, но она считала своим долгом мне возражать. Из принципа. Зенончик, надо отдать ему должное, не капризничал, лопал все, до чего мог дотянуться. Уверена, что и баранью ногу в ее теперешнем состоянии он бы умял за милую душу. Кроме того, считалось, что он выполняет работу на заказ. Очень он любил такие работы, потому что все время в доме хозяйки проводил за столом, то пил, то ел, умудряясь в то же время с энтузиазмом о чем‑то рассказывать, очень увлекательном, по его мнению. Это называлось – он работает. Помню, однажды он весь день, с утра до вечера, занимался тем, что красил масляной краской доску в полметра. Покрасил – ничего не скажу, аккуратно. Алиция высоко оценила качество работы, проигнорировав скорость. Я была уверена: работа по заказу служила ей завуалированной формой подбрасывания парню денег, глупо было бы давать просто так.

Зенончик вечно попадал впросак. Мозги у бедного парня были устроены таким образом, что думать он мог лишь о том, что ему было выгодно. Все остальное оставалось недоступным его пониманию. Вот почему я сразу же спросила, какую ветку он спилил.