Современный российский детектив - Анна Майская

Нужно что-то предпринимать, к врачам обратиться, что ли. Пока боль сверлила его до изнеможения, он давал себе слово, что обратится к медикам. А потом, когда становилось легче, он не вспоминал о ней до следующего приступа. Одно он точно знал, приход приступа провоцировался нервным срывом и бессонными ночами. Он потерял над собой контроль и как охотник устремился в погоню за Верой, разрушая всё на своем пути, и ничто не могло бы остановить его, отступиться от задуманной мести, одержать полную, хотя и преступную победу над ними, насмешниками, разрушившими его счастье. Сколько раз в порыве нежности к Вере, совершенно опустошенной от жалости к потерянному сыну, он хотел поехать за мальчишкой, привезти его к матери и посмотреть на счастливую изменницу, но тогда задуманная месть не принесла бы ожидаемого эффекта. Да и Василий, отверженный женой, продолжал молча существовать с ней рядом и мешал Павлу целиком завладеть любимой. Но ничего. Три года уже прошло. Отношения между супругами разладились окончательно. Там осталась только видимость семьи. Именно сейчас, в данный момент, он должен решить как поступать дальше.

— Сколько тебе нужно денег?

— Пятьсот кусков.

— А не жирно будет? — съязвил Павел.

— Тогда занимайся сам. Мне мою заработанную копеечку с Гейшей выдай и, — «мы пошли по сторонам,»- пропел Хан своим прокуренным голосом.

— А как же выйдем из положения с кражей? Если найдут машину, все шишки падут на мою голову.

— Не дрейфь, мы запрыгнули в машину раньше их. Сгорбленные как старухи. Свет погас. Они тоже не включали в салоне, кинули портфель на заднее сиденье. Своего сообщника кореша я знаю давно, он говнюк, передо мной провинился, увёл у меня из под носа бабу. Дело забытое, но ко времени оно вспоминается. Я его должен чикнуть, а портфель возле него оставить. Пусть думают, что грабители поработали.

— И как ты его?

— Не твоя забота, ты свою голову лечи, а то чего доброго в психушку попадешь. Вот твоя половина, сам положи куда хочешь, а я поеду к своему дружбану. Подъедешь сюда вечерком попозже. Меня перевезешь через пост.

— Жаль, что двести не меньше кусков уйдет на твоего засранца. Продай ты его на органы, или бездетным на воспитание. Такие деньги огребёшь. Не менее ста тысяч баксов.

— Я тебе сказал, он мне пока нужен, понятно? Сам разберусь с ним.

— Как хочешь. Столько бабок ввалить на этого подкидыша. Целое состояние.

— Мне нужна полная победа. Я пока раздавил всех морально, но это не всё. Я еще отыграюсь на Верке, когда она попадёт в мои руки. А деньги? Мне на них наплевать.

— Пока они имеются, — съязвил Хан.

Павел уехал, чтобы вернуться вечером.

* * *

— Алло, милиция. Здесь труп парня валяется, с портфелем.

— Назовите адрес, — попросил дежурный и машина следственной группы помчалась по указанному адресу. Василий Иванов был в числе оперов, примчавшихся на «труп». Парень лежал вверх лицом, в руке его находился нож. Сам он в крови на одежде и луже смотрел в небо незакрытыми глазами. Недалеко от тела убитого валялся портфель, чёрный с застежками, старого образца. Пустой.

— Да это же «Герпес», — высказался пожилой опер. Я его голубчика несколько раз брал. Подельник Хана. Только сейчас что-то Хана не слышно и не видно. Видимо переменил дислокацию.

— А может сдох? — предположил кто-то.

— Все возможно. Подружка у него на Кармен похожа. Красавица. Такая могла бы свою жизнь устроить, так нет связалась с Ханом. Он в наших местах три года назад еще ошивался. Разбои, грабеж, убийства.

— Воровство людей, выкупы.

— Нашли украденных?

— Двоих — да, одного мёртвым. Выкуп не заплатили. Он у нас ушел из-под носа.

* * *

С места происшествия отправились в милицию. Василий поехал в фирму Крутых для опознания портфеля с утерянными деньгами.

— Наш шеф в больнице, — отрапортовала секретарша. Но есть заместитель.

Заместитель нашелся быстро. На вопросы Василия ответить не мог. Он был не в курсе пропажи денег. Василий поехал в больницу. Врач, ведущий лечение больного, разрешил пройти в палату, где привязанный капельницей к кровати лежал Игнат Терентьевич.

— Василий? Здравствуй, дорогой, давно тебя не видел. Проходи, гостем будешь.

— Самое лучшее место для гостей, — отшутился Василий. — Вы мне, Игнат Терентьевич, объясните, пожалуйста, что произошло? Сколько было денег? В чём они находились?

— В портфеле, Васенька, в портфеле. И взяли их не у меня дома, я сам провожал коллег по работе до машины и уехали они при мне. А портфельчик, да это тот самый, он, голубчик. Так вы нашли деньги? И машину? Ребята живы?

— К сожалению нашли пока только портфель.

— Вы подозреваете кого-нибудь?

— Кого мне подозревать, если дома находились все свои, жена и сын. Они так и остались дома, а что случилось с машиной — никто не знает.

— Нам дано задание искать автомобиль с людьми.

— Честь страдает, Василий, я по-стариковски привык верить на слово, расписки на деньги и бумаг никаких нет. Потом должны были отдать товаром. Не первый год с ними работаем. А теперь с меня спрашивают, где машина и люди? Что я могу ответить? Горе мне, могут ведь и не поверить. Всякое бывает в жизни.

— А куда они должны были ехать? В какую сторону?

— Сторону Москвы, не доезжая до развилки в город Владимир.

— А вы не скажете, какими дорогами они собирались ехать? С заездами куда-нибудь ещё или прямо домой?

— Домой. Эти деньги горящие, срочные. Их должны были доставить в кратчайшие сроки.

— Кто знал о том, что приедут за наличными деньгами в крупной сумме?

— Только наш бухгалтер, преданный старый работник, он мой друг.

— И больше никто?

— Никто. Нас было всего трое в кабинете. Пашка, я и бухгалтер.

— Значит и ваш сын тоже был там?

— А куда ему деваться, он и дома был. Уж не хочешь ли ты сказать, Василий…

— Я ничего не хочу сказать, я только спрашиваю.

— Я знаю, что вы с Пашкой были неразлучные друзья, а теперь кошка между вами пробежала…

— Это не имеет отношения к делу, — ответил Василий. — Поправляйтесь.

Василий направился к выходу. У обоих возникла тонюсенькая предательская мысль о Павле, как о возможном грабителе, но тут же исчезла. Это было ужасно несправедливое обвинение, бездоказательное, но вполне могущее иметь место в жизни.

—