Андрей Кивинов - Аномальная зона

– Известен как Вовка Серый. Прославился тем, что по городу ходит и бомжам стакан водки предлагает налить. Они соглашаются – а он им спирт вместо водки. Бомжи чихают, а он на видео их – раз! А видео фонду Сороса продает за доллары. Один бомж аж кони чуть не кинул.

– Надо же, козел какой, – удивился Рогов. – А все за духовность задвигал…

– Так я чего думаю, – продолжал Любимов. – У нас, помнишь, глухарь – убийство бомжа во дворах Капеллы. Может, на художника твоего повесим?

У Жоры всегда так – не поймешь: то ли шутит, а то ли всерьез.

Петро аж на постамент от гордости залез. Вместо Маркса.

Сельчане не возражали.

Петро несомненно был героем дня. Нечасто возвращается домой человек, абдуктнутый инопланетянами.

– Хоть как они выглядят? А? Выглядят как они, черти полосатые? – кричала маленькая женщина, которую наблюдавшие за чествованием героя Семен и Василий раньше не видели.

Женщина – не в пример иным дамам, зато в пример господам – была изрядно пьяна.

– Да как, как… Выглядят по самое не могу! – докладывал Петро. – Мелкие такие, зеленые, с большими ушами. Как у козы. И одним зубом.

– Одним зубом? – в ужасе переспросила маленькая женщина.

– Одним… Точно помню… Один такой, но огромный, мать-перемать!

– Ой! – выдохнула толпа.

– По какому же вы говорили? – решила уточнить Татьяна, которой какое-то шестое или седьмое чувство мешало до конца поверить, что муж ночевал у инопланетян.

– По-нашенски… – бодро врал Петро. – Они знашь, как чешут? Похлеще тебя!

– Про художника-то спрашивал? – беспокоилась Марфа.

– А то! – солидно басил Петро. – Спрашивал. Дважды!

– И что?

– Молчат.

– Убивцы! – покачал головой Захар, отхлебывая из горла. – Они там наливают хоть?

– Не наливают! – заорал Петро, выпрямляясь на постаменте во весь рост и протягивая руку к небесам. Так, правда, Ильич обычно поступал, а не Карла Бородатый, но все одно памятник. – Ни капли! Так что, мужики, не советую! Решительно не советую!

Толпа неодобрительно загудела. Захар протянул Петро бутыль.

– Больше не пущу! – крикнула Татьяна.

– Кормили хоть? – спросил вдруг Рогов.

Петро задумался. Почесал в затылке. Вспомнил:

– И не кормили! И сами не жрали, падлы! Но там и не хочется жрать-то… Совсем.

– Так удобно ведь, – сказал Рогов.

– Ну ничо, – согласился Петро. – Только вот не наливают, а так ничо. Напоследок, правда, налили, когда отпускали. Немного, полстакана. На посошок.

– Смотри, в следующий раз не выпустят, – предупредил Рогов.

– Это почему? – удивился Петро.

– Я тоже с ними общался, – сообщил Рогов. – Настрой у них серьезный. Человек, говорят, десять минимум унесем. Так что, вы как хотите, а мы уезжаем.

Семен состроил серьезное выражение лица, кивнул, и они с Васей деловито пошли к дому Федора Ильича.

– Я и говорю, валить отседова надо! – завел свою волынку Захар.

– Все нашлись, – сказал Василий с некоторой, как показалось Семену, грустью.

– Кроме козы, – уточнил эксперт. – Может, хоть она у инопланетян.

И тут же из-за свеженького забора послышалось знакомое блеяние. Рогов и Черныга ускорили шаг. Генриетта Давыдовна топталась около дома. Стояла себе, жевала, мотала хвостом. Теща любовно вычесывала ее широким гребнем. Воскликнула, увидав Рогова:

– Вася! Козочка моя нашлась! – Теща обняла и поцеловала козу. Коза мекнула. – Умница моя, разумница! Мекает! Представь, сама к дому пришла. К самому крыльцу!

– Ей пришельцы направление задали, – пояснил Рогов.

– Башковитые, значит, – теща впервые одобрила пришельцев. А чего – козу вернули…

– Еще какие… – согласился Василий. – Между звезд летают…

– Только почему-то в наморднике, – теща подняла валяющийся на земле намордник. – Прям на Генриетту нацепили.

– Боялись, что укусит, – предположил Рогов. – У них же там коз нету.

Раздумывать над загадкой исчезновения и появления мелкого рогатого скота не хотелось. Ну, спер кто-то спьяну, а стрезву отдал. А намордник – ну, в шутку. Здесь же они все с фантазией. Марсиане!

– Теперь и уезжать можно, – сказала теща. – Если чего…

– Хорошо. Мама, только я полежу немножко… Устал чего-то.

– А я тебе молочка принесу, – теща вытерла руки о подол, оборотилась к козе. – Ой, да они ж ее всю выдоили…

Выходные кончились, и отгулы кончились. Конечно, по-хорошему, эти дни бы засчитать за боевое дежурство, но это вряд ли Шишкину объяснишь. Так что…

На прощание Стрельцов с Федором Ильичом приняли по рюмашке. Семен с Василием отказались, но решили, что виски на пробу в салуне все же возьмут. И парням в подарок. Где ж такое видано – «Марсианское» виски. Да еще по цене водки.

А если совсем честно – Данила пообещал ящик бесплатно. Переть его, конечно, в Питер… Ну да ладно: такая ноша не тянет.

– Спасибо, мужики, – Федор Ильич пожимал операм руки. – И тебе, Гриша, особенно. Отдельное большое спасибо. Мне бы одному за лето не выстроить.

– Зовите, еще приедем, – отозвался Стрельцов.

– Да. Славненько мы здесь отдохнули, – хмыкнул Семен.

– Васек, нам-то чего делать? – тесть заговорщицки клонился к Рогову. – Чо с гуманоидами-то? Уезжать или нет? А то некоторые уже дома продают.

– Пока живите… – разрешил Рогов.

– А не тронут? – забеспокоился тесть.

– Вас – нет, – понизив голос сказал Василий.

– Вася с ними договорился, – объяснил Семен. – Чтобы только местных таскали. Для чистоты эксперимента. И козу обещали не трогать.

– Вот спасибо, – обрадовался тесть. Ему из Марса уезжать не хотелось.

Теща вынырнула из дверного проема с трехлитровой банкой из-под маринованных огурчиков. В банке белело козье молоко:

– Возьмите в дорожку.

– Спасибо, не надо, – стал отказываться Стрельцов.

– Мы у ковбоя возьмем, – сказал Семен. – Можно уж и попробовать.

– Ну вот! А этим здоровье поправите.

Стрельцов, широко улыбнувшись, забрал банку. И опера двинулись по проселочной дороге…

На площади встретились с Печерским. Он шел к тому же автобусу.

Время еще позволяло, потому решили пройти через дальний холм: окинуть напоследок окрестности, так сказать, с высоты.

Уфолог, вопреки ожиданиям оперативников, не особенно грустил. Они ожидали, что профессор будет рвать на себе волосы из-за утери столь перспективного объекта, но нет. Ничего. Ученый не рассказал новым приятелям, что, потеряв Марс, он зато сохранил веру в теорию учителя.

Одно Печерского беспокоило:

– Все-таки надо было деревенским рассказать. А то неудобно…

– Удобно! – не дал ему договорить Рогов.

– Не надо. Тут Вася прав, – согласился Стрельцов. – Может, пить бросят.

С возгласом «Хорошо в деревне летом…» первым на холм взбежал Семен. И застыл, широко открыв рот. Потом замахал руками: сюда, дескать, скорее…

С вершины холма открывался не только живописный пейзаж.

Открывался и прекрасный обзор на заросшие сорняками поля, на которых… ясно выделялось несколько кругов большого диаметра.

– Это не ковбой. Точно, – покачал головой Рогов.

– А кто же? – хором спросили Стрельцов и Семен.

– Не мог он. Для такого трактор нужен… со специальной насадкой.

– Вася, уж не ты ли? – подозрительно глянул на коллегу Стрельцов.

– Ты чего, Гриша? Когда? Я ж все время с вами был.

– Точно не вы? – Печерский быстро обежал Рогова и глянул ему в глаза.

– Да что мне, делать нечего? – возмутился Василий. – И как, главное? Вы гляньте – какой размах…

– Пожалуй, я останусь… – с нездоровым ажиотажем в голосе заявил уфолог.

Теория теорией…

А круги – кругами.