Зеркало Архимеда - Наталья Николаевна Александрова

— Все правильно. Но эта растяпа… твоя дочь… она умудрилась его потерять.

— Твоя, между прочим, тоже. Ты же не станешь это отрицать? — Мужчина неожиданно вскинул голову, и в глазах его появилось что-то такое, что его собеседница мигом сбавила обороты.

— Конечно, не стану! — заторопилась она.

При этом ее дочка посмотрела на нее с легкой насмешкой.

— Так как, — мать не обратила внимания, у нее было важное дело, — сможешь ты это зеркало снова найти?

Мужчина задумался.

— Эй, или это — или опять в «Скворечник»! — похоже, терпение у женщины скоро лопнет.

— Я… я постараюсь…

— Да уж постарайся, будь любезен!

— Хорошо…

Мужчина вырвал из своего блокнота чистый лист и принялся лихорадочно писать на нем какие-то сложные формулы. Девица села в углу на мягкий потертый пуфик, достала из кармана пакет мятных леденцов и запихнула в рот едва ли не половину. В сторону мужчины она даже не смотрела.

А он снял с руки часы, передвинул на циферблате стрелки и повернулся к бывшей жене:

— Давай твои часы…

Женщина послушно сняла часики с запястья и протянула их Геннадию. Он перевел стрелки и на этих часах, установив на них то же самое время, что на своих, и проговорил:

— Возьми часы и отойди в северо-западный угол комнаты.

— В какой?

— Я же сказал — северо-западный.

— Думаешь, я знаю, где здесь северо-запад?

— Ах, ну да, я все время забываю о твоих ограниченных способностях…

— Это точно! — хихикнула из угла дочь.

— Но-но! — мать повернулась к дочери.

Видит бог, как ей надоела эта великовозрастная дура! Но что делать, только она умеет обращаться с зеркалом, а зеркало — это их орудие труда, без него они ничего не сумеют сделать и останутся в нищете.

Но все же… она бросила взгляд на жующую девицу в углу. Чавкает, и слюни летят во все стороны. Отвратительное зрелище!

И мать дала себе слово, что если нельзя с доченькой расстаться навсегда, то нужно в лепешку расшибиться, но здорово усложнить ей жизнь.

— Короче, отойди с часами вон в тот угол, — напомнил о себе Геннадий.

Женщина послушно отошла.

— Теперь следи за стрелками. Как только секундная подойдет к двенадцати, переведи минутную на две минуты вперед.

Сам он тем временем колдовал над своими часами.

— Вот, я перевела, — сообщила женщина.

— Хорошо… немного подожди…

Прошло меньше минуты, и Геннадий спросил:

— Что сейчас показывает секундная стрелка твоих часов?

— Тридцать пять секунд.

— Отлично! А на моих — двадцать пять секунд… временной сдвиг имел место.

— И что это значит?

— Значит, трансгрессор находится в пределах действия парадокса Паули…

— А попроще нельзя?

— Ладно, не бери в голову. Все равно ты не поймешь. Короче, трансгрессор не очень далеко… в пределах города…

— А точнее нельзя?

— Почему нельзя? Можно!

Геннадий вывел на экран компьютера карту Петербурга, увеличил ее фрагмент и показал женщине:

— Примерно вот здесь.

С того самого дня, когда Сиракузы, родной город Архимеда, вступили в войну с Римом на стороне Карфагена, над Сиракузами нависла угроза римского нашествия.

Сиракузы располагались на перекрестке важных морских путей, и римляне понимали, что должны овладеть этим важным городом, чтобы лишить флот Карфагена удобной и безопасной базы.

Со дня на день правители Сиракуз ждали появления римского флота и готовились встретить его во всеоружии.

У города был сильный и многочисленный гарнизон. Также у него были высокие и крепкие стены, но римляне умели брать штурмом даже неприступные крепости.

Кроме стен и солдат, у Сиракуз было еще одно важное стратегическое преимущество: гражданином Сиракуз был великий математик и инженер Архимед.

Как только возникла угроза римского нашествия, правитель Сиракуз Гиерон пришел в мастерскую Архимеда и попросил его придумать и создать машины для защиты города.

Гиерон дал в подчинение Архимеду много сильных рабов и опытных плотников, велел выделять ему любые строительные материалы и пообещал щедрые средства из городской казны.

Но Архимед и без столь щедрой платы готов был сделать все для защиты родного города.

Первым делом он сконструировал и построил несколько метательных орудий, усовершенствовав известные конструкции, такие как баллиста, катапульта, онагр и скорпион.

Орудия, изготовленные Архимедом, отличались отменной точностью и дальностью стрельбы.

Они могли метать не только большие камни и ядра, но и горшки с зажигательной смесью. Это было особенно важно, потому что одним удачным попаданием можно было поджечь и уничтожить большой римский корабль — бирему или трирему, а при большой удаче даже квадрирему.

Когда римский флот действительно подошел к Сиракузам, машины Архимеда показали свою силу.

Римский флот не смог подойти достаточно близко, чтобы штурмовать стены Сиракуз.

Корабли римлян бросили якоря на безопасном удалении от берега и оттуда на шлюпках посылали небольшие отряды, чтобы грабить окрестности Сиракуз и наносить городу ущерб.

Архимед пытался усовершенствовать свои метательные машины, чтобы они могли доставать римские корабли на дальнем рейде, но дальности не хватало.

Тогда Архимед задумался о том, как можно на таком большом расстоянии поджечь корабль…

«Какие, однако, странные здесь названия!» — подумала Лена, сворачивая с Большого проспекта на Косую линию.

Эта улица — или линия, как называются улицы на Васильевском острове, — действительно отходила от Большого проспекта наискосок, под острым углом.

Лена взглянула на карту, которую нарисовал ей нотариус, прошла по Косой линии метров пятьдесят и свернула в дворовую арку.

Она оказалась в мрачном дворе, со всех сторон окруженном темными кирпичными корпусами. Несколько оживляла этот дом яркая мозаичная картина, выложенная на одной из стен и изображающая схватку рыцаря с драконом.

Рыцарь был облачен в сверкающие серебряные доспехи, дракон же оказался вообще удивительной красоты — с многоцветными перепончатыми крыльями, напоминающими павлиний хвост, и печальными синими глазами, обрамленными густыми ресницами. В этих глазах чувствовалась обреченность.

Видно было, что рыцарю совсем не хочется убивать дракона, но положение обязывает…

Полюбовавшись этой мозаикой, Лена снова вспомнила инструкцию Ганюшкина.

Он упоминал мозаику с драконом и сказал, что подъезд, куда нужно войти, находится справа от нее, в углу двора. Вот же он, крестиком обозначен на карте.

Она нашла нужный подъезд, вошла в него и стала подниматься по крутой узкой лестнице.

Лифта не было, но ей нужно было подняться только до третьего этажа, невелика проблема.

Правда, этажи здесь были высокие, а лестница непривычно крутая, но все когда-нибудь кончается, и вскоре Лена оказалась перед железной дверью с номером семь.

Она позвонила в дверной звонок, и почти сразу за дверью послышались шаркающие шаги и гнусавый голос проговорил:

— И-ду!

Замок недовольно лязгнул, как вставная челюсть людоеда, и