Антология - Пустой дом Шерлока Холмса (сборник)

Мама же никогда не понимала намеков. «Говори, что думаешь, и думай, что говоришь» – в этом она была вся. По-моему, она даже не замечала намеков дяди, а он думал, что она игнорирует его, и стал реже заходить, и семьи постепенно отдалились друг от друга.

Шекспир всегда был любимым бабушкиным писателем. Я никогда не понимала ее страсти, как и дядюшка, но мама и Том оба разделяли ее вкусы. Том – это мой брат. Когда бабушка умерла, оказалось, что она не оставила завещания, и все ее имущество автоматически перешло дяде. Мама умоляла отдать ей книгу, ее единственную память о бабушке, но дядюшка отказал ей: она же ничего ему не давала.

В течение пяти лет мама запрещала нам упоминать его имя, и умерла она, так и не получив того, что было ей дорого. Дядюшка пришел на похороны, и я заговорила с ним. Он успел забыть о книге и сокрушался о том, что мама с ним не общалась. Он так жил: не требовал и не настаивал. Он считал, что если она не хотела с ним разговаривать, то у нее на то была причина, и что, когда все закончится, она сама ему все объяснит.

Я рассказала ему о книге, и он очень рассердился. Он сказал, что это было глупо, и в гневе ушел прочь. Я дала ему неделю успокоиться, а потом пошла к нему с визитом. Том велел мне завоевать его доверие и забрать книгу. Казалось, что дядя опять про нее забыл.

Только вот… когда проводишь с человеком время, то невольно привязываешься к нему. И я знала, что он не забывал об этой книге, он слишком скучал по маме. Я решила все-таки ее забрать, но при этом заплатить за нее. У меня все было спланировано: приготовлены укромное место в саду и деньги. И вот, когда я выполняла задуманное, он вошел в дверь. Мне пришлось быстро придумать историю о поисках тома Остин и неожиданно обнаружившихся монетах. Я точно узнала, что он не забывал о книге, потому что он сразу понял, что пропала именно она. Вы не представляете, в какой спешке он покинул дом и спустя несколько часов вернулся с вами.

Я сидел без движения, не зная, как отнестись к услышанному.

– Прошу вас, только не говорите дядюшке, что это я взяла его книгу! Он очень огорчится! Я не хочу потерять его доверие. – И мисс Джексон неожиданно и горько заплакала.

Я не знал, что мне делать. Сначала я подумал, не сказать ли старику о том, что его книга потеряна навсегда, а на самом деле передать ее мисс Джексон, но мне эта мысль почему-то показалась неправильной.

– Похоже, у меня нет выбора, – как можно мягче произнес я. – Скажите, где живет ваш брат?

Я попрощался с мисс Джексон и отправился к ее брату. Это был высокий молодой, но уже лысеющий человек. Я изложил ему всю историю и попросил отказаться от книги ради душевного спокойствия сестры. Юноша сказал, что он и так заплатил за книгу, принадлежащую ему по праву, и не намерен отказываться от нее в пользу своего невыносимого дядюшки. Я попытался его урезонить, но он не желал уступать, поэтому мне пришлось вернуться к своему клиенту с неприятными новостями. Однако от необходимости пересказывать эти новости меня спасла мисс Джексон, которая до моего приезда успела все ему рассказать. Вопреки ожиданиям мисс Джексон, он не расстроился, он впал в ярость. Не на нее, а на ее брата. Как только мистер Морриси успокоился, я забрал книгу из тайника в клумбе. Однако накануне шел дождь, и она намокла, все ее страницы слиплись.

Взглянув на испорченную влагой книгу, мисс Джексон разрыдалась. Мистер Морриси объявил книгу не подлежащей восстановлению, и, быстро взглянув на него, чтобы утвердиться в правильности своих действий, я вынес ее в другую комнату, с тем чтобы потом захватить и выбросить.

Но этого не потребовалось. Мистер Морриси поблагодарил меня, заверил, что знает, что делать с этой книгой, и выпроводил из дома. Спустя несколько недель я получил от них обоих чудесное письмо, в котором они сообщали, что отправили оригинал книги по почте мистеру Джексону, а для себя купили новый экземпляр. Мистер Морриси предложил мне бесплатное обслуживание, случись мне нуждаться в его услугах, и со временем они с племянницей стали мне добрыми друзьями.

Я не стану утверждать, что Холмс согласился бы на расследование этого дела. Скорее всего он счел бы его скучным и слишком простым. Для меня же оно стало одним из самых любимых.

Мишель Эркерс

Хозяин зеленых кожаных перчаток

Когда мы с Холмсом вернулись из Далвича в Лондон, было уже десять часов утра. В апреле по утрам стоит чудесная погода, и я заметил, как на лице моего друга появилась удовлетворенная улыбка. Несмотря на ночные труды, я почувствовал, как усталость покидает меня и я начинаю разделять счастье моего друга.

– Уверен, вы видели что-то, что я упустил, – заметил я, когда поезд подошел к станции. Мы забрали свои вещи и спустились из вагона прямо в лондонскую пыль, переливавшуюся в лучах солнца.

– Полно вам, Уотсон. Ничего я особенного не видел. Однако я смотрю на происходящее с немного иной точки зрения. Вот, например, перчатки! – Он с улыбкой вытащил из кармана пару перчаток из тонкой зеленой кожи. Вывернув их, он показал мне искусно вышитые инициалы «R. M.».

– Жертву звали Грегори Барнс, и в его имени нет букв «R. M.». Хозяин этих перчаток, человек с этими инициалами, должно быть, оставил их у Барнса в гостиной. Судя по качеству кожи и ручной работе, он человек состоятельный, и весьма сомневаюсь, что эти перчатки были подарком.

– Замечательно, и, да, я думаю, что вы правы. Они не подарок, R. M. купил их сам, менее года назад, и очень ими дорожил. Детей у него нет, но дама сердца определенно есть, на перчатках сохранился аромат духов. Взгляните, здесь за пуговицу зацепились жесткие темные волоски, наверняка у него есть собака. Уотсон, я вынужден попросить вас о любезности. Это крайне важно.

Холмс повернулся и встал передо мной, загораживая мне дорогу. Глаза смотрели пристально, и я сразу же понял, что он готов идти по следу немедленно. Без тени сомнения я спросил, о чем шла речь.

– Мне необходимо, чтобы вы проследили за одним человеком. Он должен сейчас быть где-то здесь. Он одет в голубую куртку наездника, неопрятен, в длинных волосах видна седина, и ходит он довольно быстро для человека его возраста. Я несколько раз видел его в Далвиче. Слежка займет некоторое время, может быть весь день. Вы готовы пойти на это? – спросил Холмс, сжимая в руках свою сумку.

У меня не было особых дел и не хотелось отказывать другу, поэтому я согласился. Холмс кивнул и предупредил, что сам будет отсутствовать большую часть дня. Не давая себе труда проститься, он просто развернулся и пошел прочь, снова возвращаясь на вокзал.

Стараясь не забыть данное мне описание, я сел на скамью и стал всматриваться в лица проходящих мимо людей. Довольно скоро я отыскал неопрятного человека в голубой куртке наездника. Он шел прямо ко мне. Этот человек полностью соответствовал описанию. Я постарался привлекать как можно меньше внимания к своей персоне и краем глаза наблюдал за тем, как он устроился на скамье на некотором удалении от меня.

Он читал газету, а я, наблюдая за ним, расслабился под теплыми лучами солнца. Мои мысли постепенно вернулись в комнату, в которой накануне был отравлен бедный констебль Барнс. Комнату обыскали, но, судя по тому, что преступники не перевернули в ней все вверх дном, они нашли то, что искали.

Неожиданно немолодой человек встал и бросился через людную улицу в почтовое отделение. Я последовал за ним, не подходя слишком близко, но и стараясь его не потерять. К моему великому облегчению, он не показывал виду, что заметил меня, и пребывал в блаженном неведении относительно моих замыслов.

Я вошел на почту и уловил обрывок его разговора со служащим.

– Еще раз благодарю вас за помощь, отправьте это ему немедленно. Благодарю вас, – говорил мужчина громким грубым голосом.

Он нетерпеливо подождал, пока его телеграмма будет отправлена, и вышел на улицу. Я шел за ним, не отставая. Он завернул за угол, и я ненадолго задержался, чтобы дать ему немного пройти вперед.

За этим человеком было очень непросто двигаться. Он часто сворачивал, направлялся в обратную сторону, исходив Сити, Вестминстер и Камден, и мне показалось, что он почувствовал слежку. Холмс был прав, говоря, что у этого старика была весьма быстрая походка. На углу с Акация-роуд он вошел в агентство по найму, и я подумал, что будет лучше, если я не стану ходить за ним по пятам, и когда он вошел в какую-то мастерскую, остался поджидать его на улице.

К фонарному столбу недалеко от того места, где я стоял, был привязан большой коричневый пес. Он дружелюбно обнюхал мои ноги, а я потрепал его за уши. Вдруг мой взгляд наткнулся на роскошный ошейник из зеленой кожи с вытравленными на нем инициалами «R. M.». Моя рука замерла на середине движения.

Я понял. Должно быть, человек, за которым я следил, и был тем самым R. M., владельцем зеленых перчаток, найденных на месте убийства в Далвиче. На месте, где, казалось, без всякого мотива был отравлен констебль из Скотленд-Ярда. И мне сразу же стала понятна важность моего поручения.