Охота на мага - Николай Иванович Леонов

– А Федресурс?.. – уточнил Крячко.

– Это такой общедоступный реестр сведений о фирмах и их неприятностях, – пояснил капитан Анищенко, – прекрасный инструмент.

– Иначе говоря, они на грани банкротства? – спросил Лев Иванович.

– Не исключено. В любом случае с деньгами швах. Я просто подумал, мало ли, вам интересно.

Гуров заверил, что интересно, и весьма.

…По пустым дневным дорогам полковник быстро добрался до места. При свете ориентироваться было не в пример проще, и Овражная улица выглядела куда менее опасной для жизни. Хотя снегоуборочной техникой тут по-прежнему не пахло, колея же так и осталась нетронутой и несрезанной.

Калитка и ворота дома номер семь были опечатаны, и состояние бумажек показывало, что с тех пор сюда не наведывались.

«Начнем. Очевидно, никто тут и не ездит. Гости бросали машины прямо на дороге, не опасаясь кому-то помешать, даже и уборке снега, мусоровозам. Лишь у сидовской дачи сюда выходят калитка и ворота. Или дедушка был нелюдим, избегая общества соседей, или, что куда более вероятно, просто при реконструкции шоссе соорудили новую дорогу, с удобным заездом с другой стороны. И все перенесли туда ворота.

Итак, вот мы въехали на улицу и начали спускаться вниз… Главное, следовать по колее, тогда обойдемся на этот раз без жертв. Будет обидно снова потеть, выбираясь на шоссе, чтобы вызвать эвакуатор. Вряд ли кто из местных прислушается к моим воплям по домофону».

В этот момент дорога шаловливо вильнула резко в сторону, потом еще раз, и еще – на этот раз Гуров был начеку, знал путь и вовремя сбавлял скорость, не допуская блокировки колес. Узкая дорога, резкие повороты, а этот последний так и просто жесть: угол забора чьего-то поместья выдается, за ним и полотна не видно.

«Жадюга. Ему бы хоть на метр перенести оградку свою, а то и людям мешает, и наверняка влетают то и дело. Ничего себе поворотик».

В этот момент завибрировал в кармане телефон. Звонил Станислав:

– Лева, тут из Питера малява пришла, ожидаешь?

– Да, да. Что там?

– Там… сейчас. Брак гражданина Ситдикова Михаила Юрьевича с гражданкой Ли Майей Александровной расторгнут решением мирового судьи сто девяносто второго участка города Санкт-Петербурга двадцать пятого ноября.

– Ага, спасибо. Это какого года?

– Этого.

– Как этого? – опешил Гуров. – Прямо этого?

– А в чем дело-то? – деловито осведомился Станислав.

– Да ничего, исключая тот факт, что Сид скончался двадцать первого.

Крячко хохотнул:

– Забавная ситуация. Черт, снова опаздываю, – заторопился коллега, – оставляю вас с вашими сомнениями.

– Конец связи.

Крячко дал отбой, Гуров как раз нес гаджет по направлению к карману, размышляя о том, что ничего особо удивительного-то и нет, ну, скажем, оба согласны на заочное рассмотрение, представлены согласия и все такое…

Минуточку.

Было некоторое желание протереть глаза: он находился практически вровень с дном оврага, давшего имя улице, но на дисплее смартфона красовалось пять «палок» – крепеньких, самодовольных и бесспорных.

Поразмыслив, Лев Иванович набрал номер сержанта Зубкова. Ответил сонный, но бодрый голос:

– Здравия желаю, товарищ полковник, вы никак опять к нам?

– Привет, товарищ сержант. А скажи мне, пожалуйста, что за дичь творится в вашем богоспасаемом краю? Я тут на дне ущелья, а связь – как на Красной площади.

– Что? – перепросил Зубков, но тотчас сориентировался: – А! Я понял, вы это, наверное, у тринадцатого дома.

– Понятия не имею, Сережа. Тут табличек нет.

– Да и не надо. Там только в одном месте интернет нормально берет, – словоохотливо пояснял сержант, – у дома номер тринадцать. Сам-то дом фасадом на Центральную, но усилок у них барский, вот и добивает.

– Ясно. Ну ладно, спасибо. Извини, если разбудил.

– Ничего, – великодушно отозвался Сергей и отключился.

Лев Иванович задумчиво оглядел местность.

Дорога от шоссе спускается резко вниз, забор выдается. Водителю, следующему по направлению к шлагбауму, непросто увидеть человека, находящегося за этим углом. И человеку, если он идет в одном направлении с машиной, заприметить ее нет возможности. Особенно если в голове туман, на голове – капюшон, а вокруг метель.

«До Сидова дома примерно час ходьбы – это если в хорошей форме. За это время человек вдрызг пьяный и больной вполне способен замерзнуть, особенно с учетом сломанных ребер.

Нет, не может быть, чтобы это был случайный наезд. Удар сильный, скорость высокая, надо быть самоубийцей, чтобы бесцельно гнать по незнакомой дороге под горку и под семьдесят».

Он снова сел за руль, доехал до шлагбаума, развернулся, поднялся обратно к дому номер семь – и поехал вниз, ускоряясь и контролируя спидометр.

Сорок. Сорок пять. Уже мотает. Пятьдесят пять. Первый поворот пройден, с грехом пополам, опасно повело в сторону оврага. Мысленно перекрестившись, он врубил третью, нажал на газ, прошел второй поворот.

Стрелка одолела шестьдесят, шестьдесят пять. Третий поворот. Дорога внезапно кончилась, а машина продолжала идти вперед. Он сдался, сбросил скорость, лишь так удалось удержаться на дороге, не слететь в овраг, не влететь в забор.

«Можно считать доказанным, что невозможно случайно мчаться по этой дороге с такой скоростью».

С грехом пополам взобравшись обратно на гору и выехав на шоссе, он позвонил Жоге.

– Ким?

– Я, Лев Иванович, слушаю.

– Ты давно видел Майю? Жену Сида.

– Точно не скажу, по-моему, более года назад.

– Я понимаю, что с женщинами все сложно, но все-таки. Нет ли у тебя ее номера?

– Я его помню, – неожиданно подтвердил Жога, – если она его не сменила. Простой номер: шестьсот семнадцать сто пятьдесят восемь, два нуля, пятьдесят восемь.

Простившись, Гуров позвонил Крячко.

– Я тебе что, всемирный информаториум? – недовольно спросил он.

– Сам виноват, – заметил Лев Иванович, – не надо