Иэн Рэнкин - Музыка под занавес

— Вы так считаете?

— Да, я так считаю. Неуместны и оскорбительны!..

— Вы уже накурились? — спросила Шивон после как минимум пятнадцатисекундной паузы.

— Что? — Аксенов нахмурился.

— Ваша сигарета… — подсказала Шивон.

Аксенов уставился на пепельницу. Забытая им сигарета догорела до фильтра и погасла сама собой.

Договорившись, чтобы патрульная машина доставила Аксенова обратно на Квинсферри-роуд, Шивон вернулась в участок. В коридоре она наткнулась на Гудира, который встретил знакомых констеблей и теперь обменивался с ними последними новостями и слухами. Однако прежде чем она успела подойти к нему, зазвонил ее мобильник. Номер на экране был ей незнаком.

— Алло? — сказала она, поворачиваясь к Гудиру и его знакомым спиной.

— Сержант Кларк?

— Здравствуйте, доктор Коулвелл. Я сама собиралась вам звонить…

— Правда?

— Я думала, мне может понадобиться переводчик, но мы тут обошлись. У вас ко мне какое-то дело?

— Я только что прослушала диск, который вы мне привезли…

— Вы имеете в виду последнее стихотворение Федорова?

— Не только. Начала я, разумеется, с него, но в конце концов решила прослушать всю запись.

— Со мной тоже так было, — сказала Шивон, вспомнив, как они с Ребусом больше часа просидели в ее машине. — И что?

— Там в конце… — В голосе Коулвелл прозвучали нерешительные нотки. — Уже после того, как Федоров закончил отвечать на вопросы…

— Да?

— Этот человек, Риордан, случайно записал обрывок разговора…

«Черта с два — случайно!» — подумала Шивон, а вслух сказала:

— Да-да, я помню. Мне показалось, это Федоров что-то пробормотал себе под нос.

— Он говорил очень неразборчиво, поэтому сначала я тоже так подумала. Но потом мне показалось, что это не голос Александра.

— А чей же?

— Понятия не имею.

— Но это говорил русский?

— Да, тут никаких сомнений быть не может. Я проиграла это место несколько раз, и в конце концов мне удалось разобрать некоторые слова…

Шивон снова подумала о Риордане, который с неутомимостью маньяка направлял свой высокочувствительный микрофон то в одну, то в другую сторону, стараясь уловить, что говорят в публике.

— И что же сказал этот русский? — уточнила она.

— «Хоть бы он сдох». Я услышала это довольно отчетливо.

Шивон вздрогнула.

— Не могли бы вы повторить? — попросила она.

41

Ребус встретился с Шивон в кабинете Коулвелл, и они снова прослушали компакт-диск уже втроем.

— На голос Аксенова не похоже, — сказала Шивон.

Тут ее телефон зазвонил, и она, досадливо чертыхнувшись, поднесла его к уху. Это был Калум Стоун.

— Вы хотели поговорить со мной, сержант? — спросил он.

— Сейчас я занята, — ответила Шивон. — Я перезвоню.

Она дала отбой и слегка качнула головой, давай Ребусу знак, что ничего важного не случилось. Он кивнул в ответ и попросил еще раз воспроизвести нужный фрагмент записи.

— Бьюсь об заклад — это Андропов, — пробормотал Ребус некоторое время спустя.

Он сидел на стуле, подавшись вперед и упираясь локтями в колени. Полностью сосредоточившись на записи, он, казалось, вовсе не замечал Скарлетт Коулвелл, которая сидела на корточках возле CD-плеера меньше чем в трех футах от него.

— Вы уверены, что все правильно расслышали? — спросила у нее Шивон.

— Абсолютно, — ответила Коулвелл и еще раз повторила русские слова, которые она незадолго до этого записала латинскими буквами в блокнот Шивон.

— «Хоть бы он сдох»? — уточнил Ребус. — Так он сказал? Или все же: «Я хочу его убить», или «Я его убью»?..

— Нет. Менее категорично.

— Жаль… — Ребус повернулся к Шивон: — И все-таки с этим уже можно работать.

— Да, — согласилась она. — Допустим, это действительно Андропов. Но с кем он разговаривает? С Аксеновым? Больше вроде не с кем.

— А ты его отпустила.

Шивон пожала плечами:

— Никуда он не денется. Мы всегда можем вызвать его снова.

— Если только консульство не отправит его в Москву раньше… — Ребус посмотрел на нее. — Знаешь, что мне пришло в голову? Андропову нужен был свой человек в консульстве, чтобы через него узнавать обстановку в Москве. Если бы русские решили его арестовать, в консульстве, я думаю, об этом стало бы известно сразу.

— Аксенов — шпион Андропова в консульстве? Не исключено… — Шивон согласно кивнула. — И может быть, это еще не все.

— Ты считаешь, Андропов мог задействовать его в качестве убийцы? — Ребус задумался над этим предположением, потом вдруг заметил одинокую слезинку, выкатившуюся из глаз Скарлетт Коулвелл. — Извините нас, — сказал он. — Я понимаю, как непросто вам все это слушать, но…

— Главное, чтобы вы поймали того, кто убил Александра. — Коулвелл вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Сделайте это, пожалуйста.

— Благодаря вам, — уверил ее Ребус, — мы продвинулись в нашем расследовании сразу на несколько шагов. — Он взял в руки сделанный ею новый перевод стихотворения. — Я уверен, Андропов был в ярости, ведь Федоров выставил его алчным паразитом, жиреющим на страданиях своего народа, членом «мошеннической шайки», готовым за золото продавать все и вся.

— Он, безусловно, разозлился — разозлился настолько, что пожелал Федорову «сдохнуть», — согласилась Шивон. — Но означает ли это, что он решил, так сказать, взять процесс под свой контроль?

Ребус посмотрел на нее:

— Почему бы нам не спросить об этом у самого Андропова?

Шивон потребовалось больше часа, чтобы полностью ввести Дерека Старра в курс дела, но даже после этого он добрых пятнадцать минут пенял ей на то, что она «придерживала информацию», и только потом разрешил ей вызвать Андропова на допрос. Однако прежде им пришлось изгнать из комнаты для допросов трех детективов, устроивших там себе рабочие места. Те с ворчанием принялись собирать свое имущество.

— Здесь воняет, как в казарме, — заметил Старр, брезгливо морща нос.

— Может и так, — улыбнулась Шивон.

Только что она столкнулась в коридоре с Гудиром, который не преминул упрекнуть ее за то, что она бросила его в Вест-Эндском участке. Шивон действительно чувствовала себя немного виноватой — звонок доктора Коулвелл заставил ее позабыть обо всем, однако Гудиру она ответила только: «Привыкай». На это молодой констебль высказался в том смысле, что раз он ей не нужен, то он готов вернуться к патрульной работе, но Шивон отмахнулась. Сейчас ей было не до извинений.

Они уже отправили патрульный экипаж в «Каледониан». Минут через сорок машина вернулась, причем крайнее недовольство выражал не только сам Андропов, но и патрульные: время шло к восьми, небо потемнело, и в воздухе заметно похолодало.

— Могу я пригласить адвоката? — был первый вопрос, который задал полицейским Андропов.

— Вы уверены, что он вам нужен? — ответил Дерек Старр. В руках он держал взятый у кого-то взаймы CD-плеер и теперь многозначительно барабанил пальцами по крышке.

Андропов обдумал его слова, потом снял куртку, аккуратно повесил на спинку стула и сел.

Шивон, сидевшая за столом рядом со Старром, положила перед собой раскрытый блокнот и мобильный телефон. Она очень надеялась, что Ребус, сидящий в машине снаружи, не выдаст себя каким-нибудь звуком.

— Начинайте, сержант, — распорядился Старр, складывая руки перед собой.

— Сегодня днем я беседовала с мистером Аксеновым, — сказала Шивон. — И он сообщил нам кое-что интересное…

— Что же именно? — с деланым равнодушием отозвался Андропов.

— В частности, мистер Аксенов рассказал нам о поэтическом вечере, который прошел в Шотландской поэтической библиотеке… Вы, кажется, тоже там были?

— Это он вам сказал?

— Вас видели несколько свидетелей, сэр. — Шивон выдержала небольшую паузу. — Нам известно, что вы знали Александра Федорова еще в Москве и что вы с ним никогда не были близкими друзьями. Скорее наоборот…

— Кто вам это сказал? — перебил Андропов, но Шивон пропустила его слова мимо ушей.

— Итак, вы с Аксеновым поехали на поэтический вечер Федорова, в ходе которого поэт прочел со сцены новое стихотворение. В этом стихотворении он называет вас «дьяволом с неутолимым аппетитом», «алчным негодяем» и «мошенником». По-видимому, за последнее время его чувства к вам нисколько не улучшились, вы не находите?

Андропов пожал плечами:

— В конце концов, это только стихотворение.

— Но оно было адресовано лично вам. Ведь и вы, и Федоров — оба «дети Таганки».

Миллионер усмехнулся:

— Как и тысячи наших земляков.

— Да, кстати, — спохватилась Шивон. — Совсем забыла… Я же собиралась принести вам наши соболезнования.