Умереть красиво - Питер Джеймс

Веннер воодушевился и что-то замурлыкал себе под нос.

85

– Том!

Приглушенный, настойчивый оклик жены заставил его встрепенуться. Проклятье! В дальнем конце склада вновь обозначился прямоугольник света. К ним шагнул высокий худой мужчина в черном. Выходец из Восточной Европы.

Том юркнул на пол, закрывая собой светящийся экран наладонника. Быстро нащупал его руками и, отыскав кнопку питания, с силой надавил. Мелькнула нелепая мысль: может, иностранец явился выплеснуть ведро? Том прижал руки к бокам, стиснул ноги в попытке изобразить из себя связанного и замер. Луч фонаря постепенно приближался.

И вдруг ударил прямо в лицо.

– Мистер Брайс, я вести вас наверх. Вы с миссис Брайс станете кинозвезды!

Тома затрясло. Сейчас мужчина увидит, что шнуры разрезаны. Только слепой не увидит!

– В каком смысле «кинозвезды»? – надтреснутым от страха голосом спросила Келли.

Мужчина направил на нее фонарь:

– Хорош болтать! Может, перепихнемся по-быстрому? Мистер Брайс, хотите глядеть, как я трахаю вашу жену?

Ужас мгновенно сменился яростью.

– Только тронь ее – убью!

Мужчина повернулся к нему и рявкнул:

– Сказал, хорош болтать! – (Луч резанул Тому по глазам.) – Заткнись! И не сметь мне угрожать!

Он опустился на четвереньки. Раздался треск отрываемой липкой ленты, и Том сразу догадался, что будет дальше. Щурясь от слепящего света, он различил склонившийся над ним силуэт. Почуял запах одеколона – острый, мужской.

Том подобрался.

У него только одна попытка. Он толком не продумал, как будет действовать, но знал, что должен попытаться.

Мужчина держал в руках широкую полоску скотча.

– Закрой рот.

– А можно высморкаться? – попросил Том.

– Никаких сморкаться!

– Сейчас чихну!

Последовала секундная заминка, однако ее хватило.

Том откатился в сторону, двумя руками сжал ведро, приподнял и, повернувшись, наткнулся взглядом на фонарь. Келли лежала левее, вне зоны досягаемости. Собравшись с силами, Том выплеснул содержимое ведра в ореол света.

Он сразу почувствовал болезненное покалывание – капли кислоты попали на кожу, – но едва обратил на это внимание, оглушенный чудовищным агонизирующим воплем.

Фонарь полетел на пол. Мужчина хватался за лицо. Надо добраться до него, пока он еще в зоне досягаемости.

Надо!

Словно профессиональный регбист, Том кинулся вперед, хотя прекрасно понимал, что пол залит кислотой. Ну и плевать. Это единственный шанс. Руки едва не вылетели из плечевых суставов, и все же каким-то чудом ему удалось поймать мужчину за щиколотку, прежде чем цепь натянулась до предела.

Мужчина повалился на него, корчась, визжа, жалобно воя. Келли тоже кричала:

– Том! Том! Том!

– Помогите! – надрывался русский. – Умоляю, вы помогать! Умоляю, помогите!

Он истошно завыл и принялся извиваться, стараясь отползти от Тома.

Русский собрался вести их наверх. Значит, у него должны быть ключи от кандалов. Подобрав фонарь, Том с силой обрушил его на затылок мужчины. Стекло разбилось, свет погас. Русский молча распростерся на полу, тишину нарушало слабое шипение, исходившее от его головы. В воздухе запахло горелой кожей и волосами. К горлу подкатила тошнота; кислота наполнила помещение невидимой едкой дымкой. Келли закашлялась.

Отыскав наладонник, Том включил дисплей и обшарил карманы русского. Пальцы мгновенно нащупали колечко с двумя ключами. Дрожа от потрясения и страха (в любую секунду на склад мог нагрянуть кто угодно), он встал, наклонился и высветил замок на браслете. Ключ в трясущихся руках ходил ходуном и не попадал в скважину.

«Господи, ну давай же, давай!»

Наконец ключ угодил куда надо. Но не повернулся.

«Наверное, нужен другой», – сообразил Том.

Со вторым все получилось гораздо быстрее. Щелкнул замок, и через секунду Том, прихрамывая, заковылял к Келли. Ладони горели, но он не обращал внимания.

– Люблю тебя, – шепнул он, склонившись над женой.

Парализованная шоком, она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Том отстегнул наручник и занялся крепко связанными ногами. Руки тряслись, тугой узел не поддавался. После второй и третьей попытки тоже.

– Родная, ты как?

Молчание.

– Родная?

Тишина.

– Том. – От еле слышного шепота Келли кожа покрылась холодным потом. – Сюда кто-то идет.

Он поднял взгляд – и наткнулся на луч фонаря.

– Вы глупый мальчик, мистер Брайс, – послышался голос жирного американца. – Очень глупый.

Луч заплясал по складу и остановился на русском. Нервы Тома натянулись как канаты, и он принял спонтанное решение. Неизвестно, каковы будут последствия, но все лучше, чем безропотно ждать, пока американец приблизится.

Он вскочил и бросился к двери, метя прямиком в толстяка в бордовой рубашке. Набычившись, просто побежал с воплем:

– Ах ты, поганый ублюдок!

Краем глаза Том заметил, как американец пытается достать что-то из кармана. Что-то черное, металлическое. Пистолет.

А потом с разбега боднул мерзавца головой в живот – и как будто врезался в большую подушку. Услышал сдавленное оханье, ощутил боль в шее; в глазах на секунду потемнело. Американец рухнул навзничь, Том повалился ничком, стукнувшись головой о пол между ног жирдяя.

Сильная, холодная рука, больше похожая на клещи, чем на человеческую плоть, схватила его за горло, потом переметнулась, впилась в волосы и, задрав ему голову, перевернула на спину. Том ударился затылком и застыл, пригвожденный к бетону.

Он в упор посмотрел на черное дуло и в ледяные глаза за ним.

Мужчина был плотный, мускулистый, с короткими светлыми волосами, поставленными гелем; со сплошь покрытыми татуировками предплечьями. Золотой медальон поверх белой майки почти касался лица Тома. От мужчины разило потом. Он бесстрастно разглядывал пленника и без остановки перемалывал жвачку своими маленькими белоснежными зубами, рождавшими ассоциации с пираньей.

Американец с трудом поднялся.

– Прикончить его?

– Нет, – кряхтя и отдуваясь, возразил толстяк. – Ни в коем случае. Так легко он не отделается…

Неподалеку раздался шум.

– ПОЛИЦИЯ! БРОСЬТЕ ОРУЖИЕ! – рявкнул мужской голос.

Пальцы, удерживающие Тома за волосы, разжались. Его несостоявшийся убийца резко обернулся, потом, не колеблясь, вскинул пистолет и несколько раз выстрелил туда, откуда доносился голос. От грохота заложило уши. В нос ударил запах пороха. Американец с сообщником испарились.

Секунду спустя кто-то на чистом английском закричал:

– Я ранен! Господи Исусе, меня подстрелили!

86

Грейс выскочил из грузового лифта, толкнул приоткрытую дверь с большой желто-черной табличкой «Без защитных костюмов вход воспрещен». Опередивший его Брэнсон завернул за угол с грозным: «ПОЛИЦИЯ! БРОСЬТЕ ОРУЖИЕ!»

Грянули пять выстрелов. Гленн закричал.

Грейс бросился на крик. Брэнсон распростерся на полу, зажимая рану на животе; руки у него были в крови, глаза закатились.

– Говорит суперинтендант Грейс, – заорал он в рацию. – У нас раненый! Нужна «скорая»! Высылайте вооруженное подразделение! Немедленно! И остальные подразделения тоже!

Он замер, разрываясь между желанием остаться с Гленном и схватить стрелка. У склада ждали