Черная земля - Дэвид Балдаччи

— Но, опять-таки, почему именно Лондон, Северная Дакота? Откуда все это внимание?

— Бомба замедленного действия, — произнес вместо ответа Декер, глядя на распечатки, которые ему вернул Роби. — И эта публика явно хочет иметь полную уверенность в том, что она исправно бабахнет.

Примерно через час после их возвращения в Лондон в дверь Декера постучали. С учетом недавних происшествий он открыл дверь с «Глоком» в руке.

Это оказался Роби.

— Есть минутка? — спросил он.

Оба уселись в кресла напротив друг друга. Вид у Роби был мрачный.

— Похоже, у вас плохие новости, — заметил Декер.

— Они все-таки добрались до Беверли Парди. Она мертва.

Откинувшись в кресле, Амос медленно впитывал эту не столь удивительную весть. На что еще способны эти люди? Они ведь и понятия не имели, что именно Бен успел рассказать своей матери, или ему, или Джеймисон. Странно, что они еще раньше ее не убили… Но сейчас на все это имелся очень простой ответ.

— Выходит, посетив ее, мы подписали ей смертный приговор? — медленно проговорил Декер. — Они явно проследили за нами по дороге туда.

— Сомневаюсь, что это имело какое-то значение, — отозвался Роби. — Она была болтающимся концом. Они все равно в какой-то момент до нее добрались бы.

Декер встал и выглянул за окно во тьму.

— Я — коп, Роби. И в данный момент чувствую себя прямо как посреди какого-то фильма про Джеймса Бонда. У меня нет никакого опыта с подобной херней.

Ответил Роби не сразу, но когда все-таки ответил, то спокойным, рассудительным тоном.

— Со временем мир не становится безопасней, Декер. Он становится лишь еще более сложным и запутанным. Человеческие существа все еще держат его под контролем, и те же человеческие существа постоянно делают друг другу какие-то гадости. У нас была «холодная война» с ядерным противостоянием, а теперь у нас повсюду «горячие точки», где одни люди убивают других, а диктаторы вновь поднимают голову, потому что некоторым кажется, будто демократия зашла в тупик, и ничего не делается, и люди уже сыты по горло. Но никакому диктатору не нужны те, кто его поддерживает; ему нужны лишь те, кто за ним следует. А лучший способ заставить людей следовать за собой — по крайней мере, в глазах такой публики — это не предоставлять им никакой свободы выбора по данному вопросу.

Декер опять уселся в кресло.

— Спасибо, что просветили в геополитической области, но это все равно никоим образом не приводит нас туда, куда нам нужно.

— Мы с Джессикой Рил здесь, чтобы помогать вам. Наша сильная сторона — в защите, а также в устранении противника наиболее эффективным способом.

— Да, я уже видел наглядную демонстрацию.

— Ваша же сильная сторона — в работе головой. Ну что, есть какие-то мысли? Вы сказали, что вся эта тюремная тема тут далеко не основная. И должен заметить, что наш босс с вами полностью согласен.

— А у него есть какие-то мысли? — поинтересовался Декер.

— Если и есть, то он ими не делится. Но, насколько я могу судить, у него имеется некая стратегия касательно вопроса с тайной тюрьмой, которую он собирается в ближайшее время воплотить в жизнь. Давайте предоставим разбираться с этой частью ему. А вы сосредоточьте усилия на «бомбе замедленного действия».

Декер скептически оглядел его.

— Вы же не уполномочены действовать в пределах этой страны.

— Так говорит закон.

— Ну что ж, тем не менее вы все-таки действуете, причем будь здоров как.

Роби поднялся.

— Вам нужно хотя бы немного поспать.

— То, что мне сейчас действительно нужно, — это начать работать головой.

Глава 55

Синий сидел в кожаном кресле в одном престижном клубе, расположенном практически под боком у здания Капитолия. Молчаливые лакеи в накрахмаленных ливреях бесшумно скользили вокруг, разнося подносы с дорогими сортами виски и чашечками с дешевыми орешками. Стены покрывали шикарные обои, поверх которых висели портреты важного вида стариков в деловых костюмах. В ковре на полу нога утопала по щиколотку. Мебель была старой, но изначально явно очень дорогой. Шуршание газет смешивалось с негромким гулом голосов, в которых сквозила манера изъясняться, поставленная в дорогих частных школах, и позвякиванием кубиков льда в коктейльных стаканах, пока деловые и правительственные лидеры принимали решения, которым предстояло оказать масштабное воздействие на судьбы миллионов людей, мнения которых никто не спрашивал и которые об этом даже не подозревали.

Человеку с улицы могло бы показаться, что дело происходит году эдак в тысяча девятьсот двадцатом, а не век спустя.

Взгляд Синего блуждал по комнате. Он приветливо кивал всем, кого любил и уважал, но также и тем, присутствием которых тяготился и кому не доверял, но кому требовалось выказать свое внимание. И достаточно сказать, что при том, насколько долго он уже вращался в подобных кругах, вторая группа значительно превышала числом первую.

Его взгляд наконец остановился на тучном пожилом мужчине с довольно заносчивым выражением на лице, который только что вошел в комнату, держа в руках свернутую газету и стакан, наполовину заполненный джин-тоником.

Поднявшись, Синий подошел к нему.

— Патрик? — произнес он.

Патрик Макинтош — тот самый джентльмен, который встречался с полковником Самтером в маленьком домике в тысяче миль отсюда —