Отдаленные последствия - Александра Маринина

них как раз работал. Народу было прилично, человек тридцать, я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Это все бывшие сослуживцы, коллеги. Наверное, из чувства долга пришли, а может, их в приказном порядке пригнали, для видимости, дескать, своих не бросаем. Сплошное лицемерие. На самом деле никому он не был нужен. Как слег – так его и не навестил никто.

– Грустно.

Мужчина повернул голову и посмотрел на Ингу в упор.

– Но все рано или поздно проходит, – добавил он негромко. – Поверьте мне. Я знаю, о чем говорю. Спасибо, что позволили присесть и передохнуть.

Он поднялся и тут же скривился от острой боли. Инга смотрела ему вслед и вдруг вскочила:

– Погодите!

Мужчина обернулся:

– Да?

– Хотите, я попробую вам помочь?

– Волшебные таблетки дадите? – в его голосе зазвучали недобрые нотки.

Инга подхватила рюкзак, наклонилась над букетом, вынула один цветок и зашагала к работнику кладбища.

– Волшебных таблеток не бывает, – очень серьезно сказала она. – Бывают только бесполезные, но зато безвредные, и действенные, но опасные. Других вариантов нет. Пойдемте в бытовку или где у вас там гнездо. Мне нужно вас положить.

– Ну, пойдемте, – согласился мужчина. – Я уж теперь на все готов, кроме того, что по мозгам бьет. Вас как зовут, барышня?

– Инга.

– А я – Юрий, можно просто Гариком звать.

Юрий привел ее к одноэтажному аккуратному домику. Место, где рабочие переодевались, принимали душ, отдыхали и трапезничали, выглядело очень цивильно и опрятно. За столом два здоровенных молодых парня, одетые в такую же униформу, как у Юрия, ели пиццу, запивая чаем из высоких офисных кружек. Прикрепленный к стене телевизор работал без звука, показывали какой-то очередной «базар-вокзал», величаво именуемый «политическое ток-шоу».

– Сюда проходите, – Юрий указал на плоскую жесткую лежанку, расположенную у окна. – Мужики, а ну мигом пересели спиной к окну!

Один из парней быстро сунул в рот огромный кусок пиццы и встал.

– Да мы и выйти можем, если че, – доброжелательно, но не очень внятно заявил он.

– Это не обязательно, – торопливо проговорила Инга. – Ничего такого. Я только посмотрю, можно ли что-то сделать с ногой.

– Да ладно, – сально осклабился второй, – все свои пацаны.

Инге отчего-то стало неприятно, что кто-то подумает, будто между ней и этим Юрием может происходить нечто глубоко интимное, да не где-нибудь, а прямо здесь, в бытовке, на кладбище, где похоронен человек, которого она так любит. Она лихорадочно пыталась придумать, что бы такое сказать, чтобы парни не уходили, не оставляли ее наедине с незнакомым, в сущности, мужиком, но ничего предпринять не успела: рабочие похватали куртки и вышли.

– Раздевайтесь и ложитесь на спину, – холодно велела Инга.

Юрий послушно снял спецовку и в нерешительности посмотрел на Ингу.

– Футболку тоже снимайте. Трусы оставьте.

– Да я б их и так не снял, – буркнул тот. – Не хватало еще…

– А говорили, что на все готовы, – поддела его Инга. – Давайте ложитесь.

Она задала ряд обычных вопросов: где болит, как именно болит, с какой периодичностью, куда отдает. Нашла на стопе нужную точку и медленно провела, очень сильно прижимая палец, вверх вдоль голени и бедра. Юрий взвыл, лицо и грудь мгновенно покрылись крупными каплями пота.

– Э, алё, барышня, вы что творите? – выдохнул он.

– Терпите. Будет очень больно, но только сначала.

– Вы б хоть предупредили…

– Если бы я предупредила, вы бы отказались. Дышите животом и как можно глубже, тогда будет легче.

Инга не сомневалась в своих силах, она долго и старательно осваивала премудрости восточной медицины, мастера ее хвалили и называли лучшей ученицей, предлагали практиковать лечение ряда заболеваний, но девушка упорно стояла на своем: ей важно уметь облегчать боль, чтобы уменьшать физические страдания больных, а всем остальным пусть занимаются специально обученные врачи. В обезболивании Инга действительно достигла настоящих высот.

Юрий под ее сильными безжалостными пальцами сперва стонал, потом кряхтел, потом перестал издавать какие-либо звуки и только молча наблюдал за ее точными, отработанными многолетней практикой движениями.

– Всё. Вставайте.

Он послушно встал, прислушался к ощущениям в ноге и улыбнулся.

– А ведь не болит… Чудеса! Это что же получается, вы меня вылечили? Вот так, за один раз?

– Не обольщайтесь. Лечить я не умею, я только снимаю боль. Как таблетка, только без вреда для печени и мозгов.

– Значит, опять заболит?

– Обязательно. Проблема-то никуда не делась, ею нужно заниматься хирургам, ортопедам, неврологам, а не простым медсестрам вроде меня.

– Ну да, – удрученно согласился Юрий, – я понимаю. И на сколько хватит этих ваших…

Он поднял ладони и выразительно пошевелил пальцами.

– Посмотрим. Обычно от четырех часов до суток. Все очень индивидуально, зависит и от заболевания, и от состояния организма, и от особенностей самого человека.

– А потом что? Снова терпеть?

– Или терпеть, или вот это самое, – она подняла ладони и повторила его жест.

Он хмыкнул сдержанно, потом все-таки рассмеялся.

– Сколько я вам должен?

– Я же сама предложила, поэтому бесплатно.

– Спасибо вам, – поблагодарил Юрий, и в голосе его было столько искренности и теплоты, что Инга невольно улыбнулась. – Телефончик не дадите?

– Конечно. – Она потянулась к рюкзаку, достала кошелек, вытащила оттуда визитку и протянула своему неожиданному пациенту. – Обращайтесь, если будет нужно.

Тот повертел в руках простенький белый четырехугольник, на котором было написано только «Инга Гесс. Терапия боли» и номер телефона. Ни названия клиники, ни адреса, ни электронной почты.

– А куда ехать? Где вы принимаете, в какой больнице?

– Нигде. Сама выезжаю к клиентам.

– Во как! – несказанно удивился Юрий. – С такими талантами – и сами выезжаете? Я думал, у вас все по-серьезному, своя клиника или, на худой конец, кабинет.

Она молча пожала плечами, надела рюкзак, взяла в руки цветок и двинулась к выходу.

– Спасибо, – повторил Юрий ей вслед.

* * *

Дома все было как обычно – как говорится, «традиционный набор блюд». Машка, старшая сестра, капризничает, мама машет над ней крыльями, Машкин муж Валентин ходит с кислой миной. Похоже, сегодня опять был скандал, и на долю Инги останется десерт в виде последствий. Как говорится, сладкое – на третье. Десерт всегда был одинаков: Машке срочно нужны деньги, потому что без новых джинсов или фирменных кроссовок Валечка просто не может показаться на работе, а еще нужно купить подарок другу или подруге, ведь нельзя же являться на день рождения с пустыми руками… И вообще: Машеньке захотелось ананас или салат с авокадо и креветками и бутербродик с черной икрой, и как же можно отказать беременной.

Отказать сестре Инга никак не могла, все-таки она любила Машку, да и беременность – штука серьезная, лишние волнения и