Антон Леонтьев - Вечер в городе соблазнов

Ознакомительный фрагмент

Так я стала музой Годо и оставалась ею вплоть до его трагической гибели, так до конца и не проясненной. Трех лет мне хватило с лихвой, чтобы значительно укрепить свои позиции и суметь удержаться на плаву после ухода в мир иной моего покровителя.

Центр моей деятельности переместился из Москвы в Париж, а чуть позже в Нью-Йорк. Ольга Кирилловна уже стала мне не нужна, но я не забывала директрису модельного агентства «Калипсо» и поддерживала с ней связь. Однако теперь не она требовалась мне, а я ей как бесплатная реклама и доказательство того, что простая русская девчушка может стать новой звездой в мире моды.

Деньги у меня водились и раньше, но с появлением в моей жизни Жан-Поля Годо, а вместе с ним и заказов от множества косметических и парфюмерных фирм (равно как концернов по производству готового платья и ювелирных бутиков), я наконец-то смогла стать полностью независимой в финансовом плане. А занимать третью позицию в списке самых высокооплачиваемых топ-моделей не так уж плохо!

Отец давно признал свое поражение и свою неправоту: еще бы, ведь его старшая дочь стала миллионершей! И выходить замуж за старого плешивого миллионера ей для этого вовсе не понадобилось.

Оставалось только продолжать работу над имиджем, постепенно подбираясь к вершине модельного Эвереста. Впрочем, восхождение к вершинам славы и богатства таило в себе и опасность – ведь частенько, достигнув цели, люди начинают скатываться вниз. Отпраздновав в конце марта свой тридцатый день рождения, я задумалась о том, что же делать дальше. Рано или поздно мне придется уходить из модельного бизнеса, и уж лучше сделать это по собственному желанию, на пике славы, чем дожидаться, когда модельеры начнут предпочитать тебе молодых конкуренток, а косметические концерны решат не продлевать с тобой договор на рекламу.

Конечно, всегда можно покинуть мишурный мир фальшивых улыбок, больших денег и первосортного кокаина и коротать свой век где-нибудь на юге Франции, на собственной вилле, воспитывая детишек. Не такая уж, ей-богу, плохая перспектива.

Но чтобы появились детишки, требуется муж – негоже быть матерью-одиночкой. Так в мою жизнь и вошел Виктор Максюта, в убийстве которого меня теперь подозревают. Не скрою, до него были и другие мужчины – я не вела жизнь монахини и предавалась эротическим приключениям, но в меру, ибо скандал мог навредить моему имиджу и нанести удар по моей благонадежности, а тем самым – по моим финансам. Но в отличие от всех других Витя был для меня самой большой любовью и одновременно самым большим разочарованием.

Познакомилась я с ним во время съемок рекламного ролика ювелирного салона – его новым владельцем являлся именно Виктор Геннадьевич Максюта. Его фамилию я слышала, но не видела причин настаивать на личном знакомстве с олигархом. А вот он, оказывается, был прекрасно в курсе того, что новую коллекцию бриллиантов и сапфиров буду рекламировать именно я, посему и возжелал познакомиться со мной. Отказать я не могла.

Максюта не произвел на меня отталкивающего впечатления – ему было лет сорок пять, но выглядел он моложе, следил за своей внешностью и фигурой, и хоть лицом не вышел, однако компенсировал это нахрапистостью и грубоватым юмором. В общем, типичный образчик нувориша.

У Вити имелась супруга, с которой он прожил душа в душу больше двадцати лет, а также великовозрастная дочурка. С женой он находился в тот момент в состоянии войны, так как разводился с оной. По примеру одного из своих приятелей-олигархов он хотел сделать все по-тихому и поставить публику перед свершившимся фактом, помахав свидетельством о расторжении брака. Но не тут-то было!

Витя при всех своих то ли пяти, то ли семи миллиардах евро, заработанных в поте лица при грабеже, перепродаже и выдаивании нефтеперегонных, алюминиевых и сталелитейных заводов, был, мягко говоря, весьма прижимистым субъектом, во всяком случае, в отношении того, что касалось его семьи, его прислуги и его подчиненных. О, на своих-то хобби – яхтах, почтовых марках, сверхскоростных автомобилях и чертовом футболе – он денег никогда не экономил, а вот законную супружницу Лидию Васильевну и дочурку Таечку держал в черном теле, если в отношении семьи олигарха справедливо подобное высказывание. Нет, на воде с сухарями они не сидели и в секонд-хенде не отоваривались, а жили под Лондоном, в приличном поместье. Но за всеми расходами своих женщин Витя строго следил, и если по какой-то причине месячный лимит – в десять тысяч фунтов! – оказывался исчерпанным до истечения срока, то никогда, ни при каких обстоятельствах он не подбрасывал им лишнюю копейку, вернее, лишний пенни.

А с разводом получилась вот какая штука. Сразу несколько желтых изданий опубликовали фото Вити, целующегося с молоденькой итальянской моделькой, и процитировали высказывание Максюты: мол, девица – новая супермодель, и если это не соответствует пока действительности, то он сделает из нее таковую.

Лидия Васильевна, по профессии экономист, уже давно замышлявшая оттяпать у мужа часть – лучше всего половину! – его гигантского состояния, тотчас подала на развод, взяв себе в адвокаты ту самую хваткую особу, которая представляла интересы при делах подобного рода принца Чарльза и сэра Пола Маккартни. Витя же огорошил весь мир заявлением, что является вовсе не миллиардером, а всего лишь навсего миллионером – его состояние не превышает десяти миллионов. Из чего следует, что даже при самом благоприятном раскладе Лидия Васильевна не сможет получить больше пяти «лимонов» в фунтах. Естественно, на спокойную старость хватит сполна, но ведь одно дело пять миллионов, а совсем другое – пять миллиардов!

Началась юридически-судебная кутерьма, закончившаяся мировым соглашением, вообще-то тайным, но все же просочившимся в прессу. Согласно оному, при разводе Лидия Васильевна получала от мужа порядка сорока миллионов, плюс поместье под Лондоном, плюс пакет акций одного из предприятий мужа.

Более же всего терзало сердце и душу миллиардера то (об этом я знаю не понаслышке, а от него лично), что у него нет наследника. Дочка-то двадцати двух лет имелась, но Таечка была особой, к жизни не приспособленной, анемичной, интересовавшейся то ли кельтской археологией, то ли древнеисландским эпосом, и о том, чтобы передать ей со временем бразды правления финансово-промышленной империей, не могло быть и речи. Да и Таечка внешностью сильно походила на Лидию Васильевну, а о своей бывшей жене Витя не хотел и вспоминать, называя ее «мегерой» и «климактеричкой».

Ему требовался сын, а чтобы оный появился на свет, была необходима новая жена – молодая, красивая и без претензий. Я на такую роль не подходила. Поэтому, недолго выбирая, Максюта остановил свой выбор на той самой молодой итальянской модельке, с целования с которой весь сыр-бор и начался. Звали модельку Эстефания, и она оказалась даже не итальянкой, а испанкой, отчего-то проживавшей в Риме. Но все же Витя продолжал встречаться со мной – он всегда был бабником!

Виктор планировал устроить пышную свадьбу, дабы пустить всем пыль в глаза, а заодно нанести еще одну душевную рану экс-супруге. Именно с этой целью он решил праздновать бракосочетание не где-нибудь, а в замке герцога Уэстмондорского. Замок, возведенный еще предками герцога, опустошавшими набегами вместе с королем Ричардом Львиное Сердце Святую землю, находился аккурат супротив поместья Лидии Васильевны, что значило: во время веселья будет невозможно не услышать музыку, не увидеть фейерверк, не внять перезвону церковных колоколов. Да, таким он и был, покойный Витя, – мелочным, злопамятным и настырным. Одним словом, отнюдь не джентльменом.

Но до свадьбы, как хорошо известно, просто-напросто не дошло – Вите перерезали горло, а первой и единственной подозреваемой в совершении этого жуткого преступления стала я. Еще бы, ведь я, супермодель Арина Винокурова, была пассией злосчастного олигарха.

Можно задаться вопросом: почему я вообще завела роман с Витей? Но тогда следует подчеркнуть, что вовсе не я, а он завел со мной роман. Собственно, я не имела ничего против: Максюта был мне симпатичен, в какой-то момент мне казалось даже, что я его люблю. Хотя до свадьбы у нас в любом случае не дошло бы – я узнала отрицательные черты характера Виктора и приняла решение, что придется с Максютой расстаться. Да и делать мне предложение он не собирался – его устраивало наличие молодой, глупой и полностью зависимой от него невесты. Такие женщины ему и требовались – женщины, которыми можно помыкать и управлять.

Я же к разряду оных не принадлежала, что Витю злило. Но я пришла к выводу, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. К чему мне статус супруги миллиардера, если деньгами все равно будет заправлять Виктор, а на меня будет возложена обязанность сопровождать его на приемах и рожать ему детишек? Против приемов я ничего не имела, а вот дети... Несмотря на свои тридцать лет, я еще не ощущала себя готовой к тому, чтобы стать матерью. И, честно говоря, не думаю, что вообще заведу когда-нибудь потомство – в конце концов, мой род не вымрет, так как две младших сестры уже вышли замуж и произвели на свет по сыну и дочке. Я же сполна наслаждалась жизнью и занималась совершенствованием своей карьеры.