Виктор Доценко - Биография отца Бешеного

Оглядевшись по сторонам, я никого не увидел, шофер все еще не выходил из проходной. Будь что будет! Я взобрался на подножку полуторки, подтянулся за борт и заглянул внутрь. Боже мой! Сколько же там было живой рыбы! Полный кузов! Омываемые дождем, они бились друг о друга хвостами, головами, стараясь сбежать из плена. Увидев, сколько ее там, я утратил последние сомнения, брать или не брать. Нащупав ногой какой-то выступ, я встал на него и принялся сбрасывать рыбу в грязь.

Я спешил, боясь, что меня поймают, но азарт притупил мою бдительность. Стукнула дверь проходной, и я увидел, как к машине направляется шофер полуторки. Быстро соскользнув с подножки на землю, я хотел броситься наутек, но меня остановил грозный, как мне показалось, окрик шофера:

- Ты что тут делаешь?

Если бы не громоздкие сапоги, в которых я едва не утопал, возможно, я попытался бы все-таки удрать, но в них любая попытка бегства не имела смысла, и я обреченно застыл в ожидании возмездия.

Шофер несколько минут осматривал меня с ног до головы, а потом вдруг весело и громко рассмеялся. Я поднял голову, взглянул на него, не зная, как реагировать: то ли смеяться, то ли плакать.

- Значит, ты решил наво... - Он запнулся, видно не желая бросить пацану обидное слово. - Решил набрать, значит, рыбы, пока я отошел?

- Она сама упала оттуда... - вполне готовый к слезам, тихо произнес я.

- Сама? - переспросил он, его взгляд упал на испачканную грязью подножку.

- Некоторым... я помог, - сознался я, и слезы брызнули из глаз.

- И что же ты собрался с ними делать? В море отпустить? - спросил он, чтобы успокоить меня.

- Нет! - воскликнул я, перестав плакать. - Мамке отнести хотел, чтобы она уху сварила и пожарила еще... - ответил я и тихо прошептал. - Больно есть хочется, а у вас ее вон сколько... полный кузов... Много...

- Много... - то ли усмехаясь, то ли соглашаясь со мной, сказал шофер и как-то ласково погладил меня по голове, а потом весело воскликнул: - Что с воза упало, то и пропало! Забирай, пацан, что упало, и жми домой, к мамке, лопай рыбку! - Он распахнул кабину и хотел забраться туда, но остановился и взмахнул рукой. - Пропадай моя телега - все четыре колеса! - пропел он и стал собирать рыбу из грязи в мой мешок, потом, оценивающе взвесив его в руке, добавил еще несколько штук. - Донесешь? - спросил он, взваливая едва ли не полмешка рыбы на мои плечи.

- Это все нам? - растерялся я от такого неожиданного подарка.

- Вам, вам! Ешь, дорогой, и дядю Мишу вспоминай... Не тяжело тебе?

- Своя ноша не тянет! - ответил я услышанной от кого-то поговоркой. Спасибо вам большое, дядя Миша! - Растроганный, я даже поклонился ему и долго смотрел вслед уехавшей машине.

Забыв и про тяжесть на плечах, и про дождь, и про неудобные сапоги, я быстро зашагал к дому...

Родители, увидев такое рыбное изобилие, встревожились, но когда я все честно объяснил, мама вдруг прослезилась и сказала:

- Добрый человек тебе попался, Витюша... Дай Бог ему здоровья...

Второй поход за рыбой был вполне осмысленным воровством. Он был в следующее лето. Вышло так, что вся наша семья просто голодала, и самой лучшей пищей был жмых, который мы с Серегой таскали с колхозной фермы. Жмых, кто не знает, это спрессованная в плитки масса, которая остается от семечек после отжима подсолнечного масла.

Однажды, когда стало совсем невтерпеж и кишка кишке кукиш показывала, я решил снова пойти к проходной рыбозавода, чтобы попытаться раздобыть рыбы. Сережке я ничего не сказал, чтобы не подвергать его опасности быть пойманным: решил, если план удастся, то поделюсь с ним.

День стоял такой жаркий, что трудно было дышать - казалось, воздух просто раскален. Чтобы не привлекать к себе внимания, я не взял никакого мешка. На этот раз операция удалась на славу, и меня никто не поймал, а бегал к проходной я раз пять и всякий раз возвращался с двумя-тремя рыбинами за пазухой. Чтобы не терять времени на пробежку почти через весь барак - наша комната была предпоследней, - я бросал рыбу за входную дверь и снова бежал на промысел.

Гордясь содеянным по завершении операции, я вызвал Серегу, который, подойдя ко мне, скривил рожу.

- Чего это от тебя так рыбой воняет? - спросил он, а я молча подхватил его под руку и потащил к выходу.

- Семь забирай себе, а восемь - нам! - деловито проговорил я, вволю насмотревшись на удивленное лицо приятеля.

Тетя Полина, мама Сереги, была на больничном и от радости всплеснула руками, когда мы с приятелем внесли в их комнату рыбу. Услышав рассказ Сережи о том, что это я натаскал рыбу и половину подарил им, она вдруг расплакалась, обняла меня и поцеловала в макушку:

- Добытчики вы мои! Вам сварить или пожарить?

- А на чем жарить-то? Конечно, сварить, - совсем по-взрослому ответил я...

К моему огромному сожалению, маме с папой пришлось довольствоваться небольшими кусочками, оставшимися у тети Поли: рыба, спрятанная мной за дверью, к вечеру протухла, и мне пришлось еще и убираться там...

Однако вернемся к истории о Смардине и о подшипниках...

Он долго скрывал, что добывает эти подшипники на территории рыбозавода, но однажды, желая похвастаться и не сомневаясь, что никто из нас не рискнет пролезть по железной конструкции транспортера на такой высоте, все рассказал нам.

После мы устроили "военный совет".

- Пойдем посмотрим, что там и как, - не очень уверенно предложил я.

- Ты чего, лезть туда хочешь? - не без страха воскликнул Серега.

- А что еще? Был у меня один малый, у которого отец на рыбозаводе работал, да уехали они... Может, у тебя кто есть?

- Откуда? - вздохнул Серега.

- Так что нам остается? Или ты хочешь, чтобы Смарда всех пацанов в "рабов" превратил?

- Конечно, не хочу! Пошли! - Он решительно направился к выходу.

- Куда? - не понял я.

- К заливу...

- Пошли! - обрадованно согласился я, но озабоченно добавил: - Нужно бы тапочки резиновые надеть, чтобы не скользить, только где их взять?

- А мы босиком пойдем: тогда не будет скользко! - предложил Серега. - Лишь бы дождика не было...

Несмотря на то что мы с Серегой довольно часто бывали возле заброшенного транспортера и как будто привыкли к нему, сейчас он показался нам настолько неприступным, что мы с моим дружком опасливо переглянулись. Чтобы как-то отвлечься, я деловито посмотрел на небо и как можно увереннее произнес:

- А дождика вроде не будет?!

- Вроде нет, - тихо подтвердил Сергей, упершись взглядом в железную конструкцию транспортера. - А ты отвертку взял?

- Да, в кармане она... - Я сунул руку в карман, чтобы проверить: отвертка нужна была для того, чтобы отвинчивать винт с валиков для освобождения подшипников.

- Хорошо, - машинально кивнул тот, похоже продолжая думать, что еще не поздно отказаться от нашей безумной затеи.

- Ну что, разуваемся? - бодро предложил я, присел на корточки и стал медленно развязывать шнурки ботинок, не очень-то желая приближать начало столь опасного путешествия над пропастью. Потом проверил, хорошо ли прикреплена к поясу авоська.

- А зачем авоську-то взял? - спросил Серега.

- Как зачем? Мы решили поломать Смардину его торговлю?

- Ну!

- Значит, наберем как можно больше подшипников, чтобы пацанам раздать...

- Вот здорово! - искренне обрадовался Серега. - Ну и побесится же он! Эта мысль настолько воодушевила его, что он первым вступил на конструкцию транспортера.

- Только не спеши: смотри, куда ногу ставишь, и держись крепче, напутствовал я, а у самого на лбу пот выступил.

Мы уже были примерно на середине пути, когда я зачем-то посмотрел вниз. Легкий бриз мягко шевелил поверхность воды, и сверху она казалась живою. Голова моя закружилась, и мне почудилось, что я сейчас полечу вниз. Странно защемило внизу живота.

Вероятно, то детское впечатление прочно отложилось в моем мозгу на всю жизнь: стоит мне взглянуть вниз с балкона даже пятиэтажного дома или увидеть подобную картинку на экране, как ко мне возвращается то же состояние, что я пережил тогда над заливом. В народе это состояние передают такими словами: "Так страшно, что яйца щемит!" Мне кажется, это очень точная характеристика. С другой стороны, мне было странно, что, когда мы с женой поднялись на смотровую площадку Международного центра торговли в Нью-Йорке, на высоту сто восьмого этажа, этого ощущения не было...

Но тогда над заливом я мертвой хваткой вцепился изо всех сил в железную перекладину, и казалось, никакая сила не заставит меня ослабить захват. Я замер на месте, не способный двинуться ни вперед, ни назад.

- Что с тобой? - донесся голос Сереги.

- Голова закружилась, - чуть слышно пролепетал я.

- Ты что, вниз посмотрел? - догадался он и медленно вернулся ко мне, - Ты вот что... давай отдохнем немного, а потом двинем вперед... Только вниз больше не смотри! Хорошо, Вить?

- Как - это не смотри, если смотрится? - возразил я.

- А ты думай про что-нибудь...

- Про что думать-то?