Возвращение Арсена Люпена - Морис Леблан

– Да, уверен, там нет Штейнвега, ни живого, ни мертвого.

– Однако…

– Нет, это так, господин судебный следователь. Оба казались разочарованными.

– Видите, Люпен… – сказал Формери с сожалением. И прибавил, помолчав немного: – Все, что мы можем предположить, – это то, что он был там, а теперь его нет.

– Третьего дня утром он был еще там, – заявил Люпен.

– А в пять часов вечера дом был занят полицией, – сказал Вебер.

– Остается думать, что его похитили за этот промежуток времени, – добавил следователь.

– Нет, – сказал Люпен.

– Вы думаете?

– Я не только думаю, – сказал Люпен твердым голосом, – я знаю. Физически невозможно, чтобы Штейнвег был похищен за это время, следовательно, он там.

Вебер воздел руки к потолку:

– Но это же безумие! Я только что оттуда… Я осмотрел самым внимательнейшим образом каждую комнату! Ведь человек не монета в сто су, не спрячешь!

– Что же делать? – простонал Формери.

– Что делать, господин судебный следователь? Все очень просто. Надо взять экипаж и отвезти меня туда со всеми предосторожностями, которые вам заблагорассудится принять. Сейчас около часа. В три часа Штейнвег будет освобожден.

Формери переглянулся с Вебером. А отчего бы не поехать? Что можно сказать против?

– Что вы думаете об этом, Вебер?

– Право… не знаю.

– Да, но ведь речь идет о спасении человека.

– Конечно… – сказал Вебер, начинавший сдаваться.

В это время открылась дверь, вошел курьер и передал Формери письмо, в котором тот прочел следующее:

Будьте осторожны! Если Люпен войдет в дом на улице Дюпон, он выйдет оттуда свободным. Все приготовлено для побега.

Л. М.

Формери побледнел. Опасность, которой он избежал, привела его в ужас. Еще раз Люпен едва не провел его… Он совсем забыл о Штейнвеге и читал про себя молитву. Если бы не это чудесное анонимное письмо, он был бы обречен на позор.

– Довольно на сегодня, – сказал он. – Мы возобновим допрос завтра. Отведите обвиняемого со всеми предосторожностями в тюрьму Санте.

Люпен не противоречил. Он знал, кто нанес ему этот удар. Он подумал, что если есть двадцать шансов против одного, что Штейнвег не может быть теперь освобожден, то все-таки один шанс на спасение Штейнвега остался, поэтому не надо отчаиваться, и просто сказал:

– Господин судебный следователь, я вам назначаю свидание завтра утром в десять часов в доме номер двадцать девять на улице Дюпон.

– Да вы с ума сошли! Я вовсе не хочу этого!

– Я хочу – и этого достаточно. До свидания! Завтра в десять. Будьте аккуратны.

IV

Вернувшись в свою камеру, Люпен лег в постель и проспал до следующего дня. Лязг засовов и щелканье замка разбудили его.

– Одевайтесь, – сказал ему сторож, – скорее!

Вебер с агентами дожидались его в коридоре и повели к фиакру.

– Кучер! Двадцать девять, улица Дюпон, – сказал Люпен, садясь. – И скорее…

– Откуда вы знаете, куда мы едем? – спросил Вебер.

– Ну конечно знаю, потому что я вчера назначил свидание господину Формери в доме номер двадцать девять на улице Дюпон в десять часов. Когда Люпен говорит что-нибудь, это всегда исполняется. Вот вам и доказательство.

Начиная с улицы Перголези, стали попадаться полицейские отряды, что очень забавляло Люпена. По улице же Дюпон было совершенно прервано сообщение, и она была переполнена полицией.

– Осадное положение, – засмеялся Люпен. – Вебер, ты раздашь от моего имени по луидору каждому из этих типов, которых ты побеспокоил без всякой причины. Должно быть, ты боишься! Еще немного, и ты мне, пожалуй, свяжешь руки.

– Я только дожидался, когда ты выразишь это желание, – сказал Вебер.

– Вяжи, дружок, вяжи, – протянул руки Люпен, – да побеспокойся, чтобы веревка была покрепче.

Со связанными руками Люпен вышел из экипажа, поднялся по ступенькам крыльца и прошел в комнату, где его дожидался Формери. Полицейские покинули комнату. Остался только Вебер.

– Извините меня, господин следователь, – сказал Люпен, – я опоздал на две минуты. Будьте уверены, что в следующий раз…

Формери был бледен. Он начал, заикаясь:

– У меня… Я… госпожа Формери…

– Как поживает милая госпожа Формери? – осведомился с участием Люпен. – Я имел удовольствие прошлой зимой танцевать с ней на балу в «Отель де Виль», и это воспоминание…

– Госпожа Формери, – продолжал следователь, – вчера вечером была спешно вызвана по телефону к матери. Она сейчас же поехала, к сожалению, без меня, я не мог, потому что изучал ваше дело…

– Ах, вы изучали мое дело, – заметил Люпен, – вот напрасный труд!

– В полночь, видя, что она не возвращается, и очень беспокоясь, я поехал к ее матери, но госпожи Формери там не было, а ее мать вовсе и не вызывала ее по телефону. Все это было обманом. Госпожа Формери до сих пор не вернулась.

– Да что вы! – возмущенно воскликнул Люпен.

Немного подумав, он сказал:

– Насколько я помню, госпожа Формери очень красива, не так ли?

Следователь, казалось, не понимал его слов и продолжал прерывающимся голосом:

– А сегодня утром я был извещен этим письмом, что моя жена будет освобождена сейчас же после того, как разыщут Штейнвега. Письмо подписано Люпеном. Вот это письмо. Это вы писали?

Люпен посмотрел на письмо и сказал спокойно:

– Да, это я писал.

– Следовательно, вы хотите силой вынудить меня передать вам ведение розысков Штейнвега?

– Да, я требую этого.

– И моя жена будет сейчас же освобождена?

– Да.

– Даже в том случае, если ваши поиски будут бесплодны?

– Этот случай недопустим.

– Ну а если я откажусь?

– Это могло бы иметь серьезные последствия… госпожа Формери очень красива…

– Хорошо. Ищите… распоряжайтесь, – проскрежетал Формери. Вебер не сказал ни слова, только бешено кусал свои усы.

– Пойдем наверх, – сказал Люпен. Поднялись по лестнице.

– Откройте дверь этой комнаты. Открыли двери.

– Развяжите мне руки.

Произошло минутное замешательство. Формери и Вебер переглядывались.

– Развяжите, – повторил Люпен.

– Хорошо. Я отвечаю за все, – сказал помощник начальника сыскной полиции и сделал знак всем полицейским, сопровождавшим его.

– Возьмите оружие. При первой команде – стрелять! Полицейские вынули револьверы.

– Спрячьте оружие и руки в карманы, – приказал Люпен.

И, видя, что полицейские находятся в замешательстве, твердо сказал:

– Клянусь честью, что я пришел сюда спасти жизнь человеку, а вовсе не для того, чтобы бежать.

– Ну, честь Люпена, – проворчал один из агентов и вдруг заревел от боли, получив сильный удар ногою. Все агенты со злобой бросились на Люпена.

– Стойте, – кричал Вебер. – Хорошо, Люпен, я даю тебе час времени… если через час…

– Я не хочу условий, – заявил Люпен.

– Делай, как хочешь, скотина! – заорал разозленный Вебер и отошел в сторону вместе с полицейскими.

– Чудесно, – сказал Люпен. – Вот так можно работать.