Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной

ребенка. Этим человеком был Ротёмкин. А мать Егора — это и моя родная мать. Лида и Николай согласились быть рядом со мной и помогать мне. Я благодарна им! Как бы там ни было, роднее их у меня никого нет! Они приехали в этот город следом за мной. Проживание здесь все эти годы не было для нас гладким и безоблачным. Выживать приходилось трудно, зубами выгрызать для себя место под солнцем. Мы стали жестче и злее. Я научилась сметать с пути всех, кто мешал мне достигнуть цели. А моя ненависть к женщине, родившей меня, сделалась непоколебимой.

На этом ее объяснения прекратились. Она умолкла надолго. Лида и Николай тоже молчали на протяжении всего разговора, цепко следя за каждым. Лида была привязана к Зое, потому что чувствовала себя обязанной перед нею. В юности, когда они вместе отдыхали в деревне, Лида чуть не утонула и Зоя спасла ее. В тот день они отправились на пруд, сели в лодку и выплыли на середину. Ни одна из них не умела толком обращаться с лодкой. Гребли руками, плескались и баловались так, что раскачали лодку, и Лида упала за борт в воду. Вынырнула с ужасом в глазах. Она не умела плавать, захлебывалась, беспомощно барахталась, а потом вода накрыла ее с головой. Зоя металась по лодке, тянула к ней руку, кричала и понимала, что кроме нее, помочь Лиде сейчас некому. На берегу появились какие-то люди, но они были далеко. И Зоя отчаянно прыгнула в воду. Не думая о том, что тоже не умела плавать. Но яростное желание спасти сестру было настолько велико, что она под водой цапнула Лиду за волосы и потянула вверх. Неимоверными усилиями вынырнула, схватилась одной рукой за борт лодки, а вторая рука тащила из воды сестру. Та, хватая ртом воздух, вцепилась мертвой хваткой в Зою. И так они, сцепившись, находились до тех пор, пока к ним не подплыли люди и не помогли забраться в лодку. Лида, нахлебавшись воды, долго приходила в себя. А когда окончательно все осознала, заплакала и поклялась, что всю жизнь будет благодарна Зое. Николай с детства тянулся к Зое больше, чем к Лиде. В Зое было много мальчишеского. Они вместе лазили по заборам, даже вместе первый раз в детстве попробовали вкус сигарет, за что получили от отца крепкого строгача, оказались в одном углу, а после от следов ремня несколько дней не могли нормально сидеть. Николай был старше на два года, но как-то так получилось, что Зоя везде и всегда защищала его. Всегда оказывалась в нужном месте в нужный момент. Без нее Николай чувствовал себя не очень уверенно. Даже когда служил в армии, больше писем адресовал Зое, чем родителям, и больше рассказывал о службе ей, чем всей семье. Итак, они были преданы Зое настолько, что выполняли любое ее желание. И сейчас ждали только ее команды, все остальное для них было неважно. Двое подручных Флебникова на полу к этому времени подползли к стене, прижались к ней, как к спасительному причалу. Никто не обращал на это внимания, всем было не до них. Каждый думал о себе.

После отъезда Глеба из офиса Исай ждал его возвращения. Не дождавшись, набрал его номер. Глеб не ответил. Набрал охранников. Ответа не получил. Повторил звонок — тот же результат. Тогда набрал телефон водителя Глеба. Тот назвал адрес, по которому привез Корозова. Сказал, что Глеб ушел в подъезд с охранниками и пока не появлялся. Исай распорядился пройти в подъезд и посмотреть, всё ли там нормально. В последнем разговоре с Исаем Акламин настоятельно советовал ему отслеживать все перемещения Глеба. Обстановка была напряженной. Обо всем, что вызывало хотя бы малейшее подозрение, Аристарх просил сообщать ему. Прошло немного времени, и от водителя раздался звонок. Голос был обеспокоенный:

— Исай, я проскочил по всему подъезду, но никого не нашел. У дверей квартир нет охранников. И куда все зашли — не знаю.

Исай немедля еще набрал номер Глеба, но в ответ — тишина. Повторил несколько раз. Бесполезно. Тогда, решив с группой выехать по адресу, позвонил Акламину. Услыхав о чьем-то звонке Корозову и адрес, по которому тот находится, Акламин подскочил с места как ужаленный. Он знал, что по этому адресу жила бывшая домработница Инги. Вдобавок недавно наблюдение в больнице сообщило, что неожиданно куда-то исчез из палаты Падищев. Такие совпадения не понравились Аристарху, насторожили его. Он громко крикнул в телефон:

— Без меня не предпринимай никаких действий, Исай! Я выезжаю!

Охранники с Исаем прибыли раньше оперативников. Водитель Глеба, волнуясь, проводил их в подъезд. Исай тихо расставил ребят. Микроавтобус полиции появился вскоре. Из него выскочил Акламин с операми и группой захвата. Они быстро влились в подъезд. Сгруппировались вдоль стен возле двери в квартиру. Не найдя кнопки звонка, Акламин остановил взгляд на косо прибитом номерке на двери. Боец из группы захвата отодвинул Аристарха и навел ствол пистолета на замок.

На звонок телефона Глеб не мог ответить. Его карманы были обшарены и опустошены после избиения. Телефон изъят. Продолжить разговор с Зоей не удавалось. Она замкнулась. Глеба не покидало ощущение абсурдности сложившегося положения. Никак не верилось, что Зоя может отдать приказ убить его. Он не чувствовал в ее голосе особой вражды к себе. Между тем прекрасно осознавал, что самые жестокие приказания могут отдаваться самым приятным и добродушным тоном. Было видно, как она медлила. Вероятно, сама уже понимала, что невозможно будет выбраться незапятнанной из этой истории. Ведь она наверняка будет вынуждена оставить трупы в квартире, чтобы самой успеть скрыться. Но в таком случае Лиду рано или поздно все равно найдут, а стало быть, найдут Николая и Зою. Тогда вся эта затея не стоит одной горелой спички. Вся проделанная раньше работа и надежды на получение части бизнеса Ротёмкина рухнут, как карточный домик. Если, однако, Зоя не изберет другой путь. И этот другой путь заключается в том, что Зоя может в завершение всего убить Лиду и Николая. Тогда она может выйти отсюда чистой. Глеб опасался, что ею будет избран именно такой путь, и опасения его были не напрасны. Особенно он забеспокоился, когда она перестала отвечать на вопросы и опять взяла пистолет из руки Николая.

Тем не менее Глеб попытался пробить брешь в молчании Зои:

— Ты ведь понимаешь, Зоя, — сказал он, — что все это бессмысленно? Ты кидаешься в омут с головой! Из него уже никогда не выберешься! Ты не из