Занавес памяти - Татьяна Юрьевна Степанова

Гектор, Тигран, Ишхан и он… Симура обернулись разом к ней – словно к верховному судье. Или оракулу… Пифии Дельфийской.

– Есть маленький нюанс в деле, – продолжила Катя.

– Нюанс? – Тигран с дивана потянулся за трубкой и табаком. Его рука зависла над подносом.

– Да. Геннадия Елисеева убил не Серафим, а тот, кто забрал велосипед, – закончила Катя твердо.

Гектор мгновенно переместился, заслонил ее от Тиграна.

– О чем вы? – Тигран уставился на них снизу вверх с дивана.

– Ваш воспитанник приехал на Кручу на велосипеде. Он оставил его за калиткой – вы сами нам сказали, Тигран. Когда Серафим за ним погнался с горлышками бутылок, Ишхан, раненный, побежал в лес. А велосипед? – Катя сделал рукой жест. – В протоколе осмотра места происшествия полицией о велосипеде ни слова. Полиция его не обнаружила. И Улита – главный очевидец – велосипеда у калитки не нашла. Иначе бы запомнила. Вопрос: не сама ли Улита украла велосипед? Нет, ей велик без надобности, а продать его в Кукуеве позже было бы невозможно без огласки. Она вообще его не находила. Велосипед Ишхана был и потом исчез. Кто же его взял?

Гектор махнул Тиграну: «Ну? Слово за вами».

Но Тигран молчал. Его красное от удушья лицо побледнело. Кровь отхлынула от его щек.

– Про велосипед знали трое. Ишхан, – Катя кивнула «карабахскому пленнику», – водитель, едва не сбивший его на дороге. Но мальчик не пострадал, аварии не случилось, Ишхан свернул в лес, водитель мог и не знать его дальнейшего пути. И… вы, Тигран. Ишхан же вам все выложил, вернувшись. Ваши действия одиннадцать лет назад в лихорадочном стремлении избежать огласки сведений о выстрелах, переделанном пистолете с глушителем воспитанника, его попытке убить Геннадия Елисеева, драке кровавой между мальчишками и погоне? У дома ведьмы осталась ведь важная улика – велосипед. По нему Ишхана и вас опознала бы полиция. Неужели вы его оттуда тогда не забрали? А заодно напали на пьяного до беспамятства, обессилевшего от стресса…

– Нет! Нет! Я не убивал Гену! Я матерью своей клянусь! Святым Эчмиадзином клянусь! – заорал Кате Тигран.

– Велосипед? – оборвал его Гектор.

– Я… да… да! Чертов велосипед! Я вам все, все расскажу… уже до конца, всю… самую последнюю правду! – Тигран с усилием поднялся с тигровой шкуры, с дивана. – Выслушав паршивца, заливавшегося соплями и слезами, – он метнул гневный взор на Ишхана, – я думал не о себе. Мы же никого с ним, к счастью, не убили. Я пекся о нем. Я не представлял себе ситуации полностью: Ишхан прибежал домой, но Сима тоже мог вернуться из леса на Кручу. А Генка – протрезветь… Сима бы ему рассказал про Ишхана и выстрелы. Генка позвонил бы в полицию. И я, сходя с ума от тревоги, решил…

– Что? – жестко спросил Гектор. – Мы желаем слышать истину, не увертки.

– Я сел в машину и помчался на Кручу. – Тигран покрутил головой осторожно: шея его после мертвой хватки болела. – Вай-вай, я планировал уладить с Геной, утрясти сущий кошмар, обрушившийся на нас… Было примерно полвосьмого вечера, еще светло. Туча висела над лесом, и я подумал: скоро хлынет ливень, не попасть бы под него… Разные пустяки мне тогда лезли в голову… Дождь! Я боялся останавливаться у забора на Круче. Хотя там и нет никого никогда, но ситуация обязывала меня проявлять крайнюю осторожность. Я оставил машину в лесу и пошел пешком. И среди деревьев я заметил…

– Кого? – Гектор уже допрашивал фигуранта.

– …сначала авто. – Тигран поднял на него взор. – Кое-кто явился на Кручу к Гене до меня и тоже не захотел светиться. Оставил тачку в зарослях и прошел на участок тихо.

– А вы? – задала новый вопрос Катя.

– И я ступал на цыпочках. Я взбодрился немного: машина была не полицейская, значит, я еще мог все уладить. Велосипед моего паршивца валялся возле калитки. Ее распахнули настежь и не удосужились захлопнуть… За кустами во дворе мелькнули два силуэта. И я услышал голоса. Гены… он бубнил нечленораздельное… И второй голос…

Пауза.

Они все напряженно ждали.

– Я не счел возможным вмешиваться. – Тигран вздернул подбородок. – В подобной ситуации третий лишний. Всегда. Я просто отступил. Наклонился, забрал велосипед. Не катил его – он бы дребезжал… Я тайком ретировался с велосипедом в руках. Когда я углубился в чащу, до меня донесся…

Тигран обвел их всех взглядом.

– …приглушенный вопль. – Он полез в карман и достал мобильный. – Я не вернулся к дому. Я сел в машину, загрузив чертов велик в багажник. И уехал. Лишь позже я осознал, что тогда произошло.

– Кого вы засекли в половине восьмого вечера во дворе дома вашего друга? – Гектор смотрел ему в глаза.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – криво усмехнулся Тигран, отводя взор. И набрал номер в одно касание.

– Привет, – бросил он в трубку. – Это я. Серафим у меня. Он жаждет, он добивается полной правды. Приезжай. Нам всем пора поговорить. Ты отлично знаешь о чем. Жду тебя дома. Не явишься – ну, тогда у меня руки развязаны, мальчик узнает… догадайся о чем… от меня.

Они не слышали ответа собеседника Тиграна. Лишь узрели перемены в его чертах: гнев, тревогу сменили печаль, опустошенность и еще нечто… более сложное чувство, почти интимное.

– Нам придется подождать моего очередного гостя, – молвил Тигран.

Глава 40

Лес все скроет

Тигран спрятал мобильный и медленно побрел по холлу, напускная моложавость его испарилась. Перед Катей предстал усталый старик с тяжким грузом на согбенных плечах. Он уединился в ванной на первом этаже. Гулко лилась вода, Тигран надсадно кашлял, все еще стараясь отдышаться после асфиксии. Затем раскатисто забулькал унитаз. Ишхан внимал симфонии из уборной с кривой саркастической ухмылкой. Наполнил серебряную стопку до краев коньяком, выпил. Полосатик-Блистанов мельтешил по холлу. На его мальчишеском лице отражалось великое недоумение пополам с подозрительностью и любопытством. Серафим сидел на диване на тигровой шкуре выпрямившись, сложив руки на коленях. Он напоминал школьника старших классов на экзамене.

Гектор поднял металлические рольставни. За окном лил дождь. Настольная лампа в пепельном свете ненастья моментально оказалась лишней. И Гектор ее выключил. Просторный холл еще больше погрузился в сумрак, казалось, тени притаились в каждом углу, под широкой лестницей, в нише над камином и за дверью.

Катя подошла к мужу. Они смотрели на дождь.

– Гек, его лицо во время разговора… – шепнула Катя.

– От Мелихово до Птичьего мыса на машине час. – Гектор наклонился к ней, тоже понижая