Три грации на обочине - Лариса Павловна Соболева

знаю, как их назвать. Мне кажется, ваша дочь попала как раз случайно к ним…

– Не рой яму другому?

– Примерно. Во всяком случае, он знал, где искать Аню.

– А Вероника? – вскинула на него глаза Тамара. – Как она попала к ним? Я не ошиблась, это была Вероника.

– Этого я не могу знать. Тамара, где он может быть сейчас?

– Я дам вам ключи от квартиры, посмотрите там.

Павел вызвал группу, но на квартире Ролана не оказалось, пришлось снова беспокоить Тамару и звонить ей.

– Думаю, он в загородном доме, – ответила она. – Это у лесного массива, на берегу реки в десяти километрах от города, там есть поворот с трассы и указатель, на котором написано «Орехово». Дорога после указателя ведет к нашей даче. Дом не достроен, но жить в некоторых комнатах можно, он отапливается, Ролан наверняка там. Я уже еду туда.

– Вы… вы с ума сошли! – не удержался Павел. – Поймите, он сейчас неадекватен! Быть над всеми и скатиться сразу в яму… Он способен на все.

– Мне это надо, мне.

Она отключилась от связи, а ему что делать? Нет, Павел, конечно, поедет и команду отдал загружаться, но ругал себя, что был недостаточно убедителен и не смог отговорить Тамару от глупого, совершенно ненужного поступка.

Дом выглядел пустым, как обычная стройка

Но стройка практически закончена, внутри шли отделочные работы, приостановленные из-за холодов. К этому часу рассвело, и было сложно угадать, там ли Ролан, в какой части дома. Если б стояла ночь, мужа выдал бы свет в окнах. Тамара вошла в дом – двери оказались открыты, следовательно, муж здесь, она позвала его:

– Ролан!.. Где ты?..

Не ответил. Она прошла в гостиную, обошла первый этаж, по всем приметам Ролан где-то в доме, и Тамара стала подниматься по лестнице.

– Тамара! – вдруг окликнул он снизу.

Она сбежала вниз и остановилась, Ролан стоял в дверях будущей библиотеки. Тамара и там побывала – значит, пока жена искала его на первом этаже, муж перебежками менял место и прятался от нее – смешно, но не очень. Теперь стоят друг напротив друга люди, прожившие почти пятнадцать лет вместе, но чужие. Как быстро превращается человек в загнанного зверька: глаза блуждают, лицо искажено страхом, дерганый…

Тамара не испытывала к мужу отрицательных эмоций, она просто отказалась от него и смотрела как на постороннего человека, с которым связывают некоторые не совсем приятные моменты. Она бесстрашно прошла в «библиотеку», прошла мимо мужа, не боясь его, ее догнал вопрос:

– Зачем приехала? Следака своего привезла?

– Ты видел, как я приехала, не мог не видеть, что я одна. А приехала, потому что хочу знать, что вкололи нашей дочери? Может, как-то можно нейтрализовать действие…

– Понятия не имею, – резко бросил он.

– Как так? – старалась держаться хладнокровно Тамара. – Ты же поставлял девчонок этим… Я все знаю, мне рассказали сегодня ночью, как два негодяя приставали к девушкам, а ты якобы их спасал.

– Замолчи, – бросил он и словно от мухи отмахнулся. – Я не по своей воле. Меня заставили. Но я в оргиях не участвовал.

– От этого твоя вина меньше не станет.

Довольно быстро она поняла, что избрала правильный тон – никаких обличительно-презрительных интонаций, а только те, с которыми он хорошо знаком в быту. Это трудно. Ролан, находясь в состоянии паники и краха, или обманулся, или не чувствовал в жене недруга, или, раз ему нужна помощь, он по привычке, умея убалтывать людей, надеялся, что и с ней пройдет тот же номер.

– Вина, вина… – произнес он с отчаянием. – Я хотел, чтобы моя семья жила в царских условиях, все для вас… А у этих людей реальная власть. Тот, кто стоит выше, ошибается, думая, что правит он. Нет. Им управляют. Ему подсовывают нужных людей, уговаривают кого-то принять, что-то подписать, приносят благодарность. Без них птички не чирикают. Только приняв меня в свой клан, мне открыли доступ к власти и деньгам.

– Клан? И вы друг друга отметили знаком, что на твоей машине.

– Знак силы. Это для всех знак, что меня нельзя штрафовать, останавливать, везде надо пропускать и так далее. Заманчиво, правда?

– Так далеко зашло? Столько народу знали про вашу группу?

– Знали, что мы всегда решим их проблемы.

– За деньги, конечно. А девчонки? Зачем вы их… так жестоко… Они же ничего вам не сделали.

Не встретив враждебности со стороны жены, которую очень обидел изменой, Ролан немного расслабился, заходил по комнате. Сейчас главное, чтобы и лишнего не наговорить, и вызвать жалость к себе, вынудив жену помогать ему.

– Я сразу сказал, что в ритуалах участвовать не буду…

– В ритуалах? – изумилась Тамара.

– Ну, да. Кто-то из них прочел в магических книгах, что есть способ забрать жизненную силу юности, если совокупиться с молодой девой на жертвенном ложе. Так делали в древности цари в Вавилоне или Месопотамии, не помню. Но я не участвовал! У меня своей жизненной силы хватает.

– Боже, какой бред… – тихо вымолвила Тамара.

– Что? – не разобрал ее слов Ролан.

– Я слушаю. А зачем убивали девочек?

– Чтобы не рассказали никому, не опознали… думаю, этот фактор главный. Но и по ритуалу положено – чтобы жизненная сила перешла в слабеющие тела.

– А как наша Аня попала к ним?

Аня – трудная тема, ему нелегко говорить о дочери, которая сейчас инвалид по его вине тоже. Он, конечно, любит дочь, очень любит, Тамара в этом не сомневалась, но отцы погибших девушек любили дочерей не меньше – почему это не бралось в расчет? Ах, да, Тамара чуть не забыла: жизненная сила, необходимая дряхлеющим живодерам.

– Случайно попала, – через длинную паузу ответил Ролан.

– Ты знал, где искать ее, да? (Он ни слова.) А Вероника? – И вдруг до нее дошло, что случилось. – Ты отдал им Веронику?! Отдал, да?

– Обменял, – огрызнулся Ролан. – Да, я обменял любовницу на нашу с тобой дочь. Думаешь, мне не больно за нее? Но таково было условие: в ту же ночь привезти молодую девушку. Они уже не могли остановиться, им нравилось жертвоприношение. А где мне было брать девчонку, где? Да чтоб никаких следов насилия на теле? Она должна добровольно сесть в машину, а кто сядет? Ночью! Вероника поехала со мной, думала, везу ее в дом отдыха… Мне самому тошно… но наша дочь!

– А когда она поняла, что ты не туда ее привез?

– Да ничего она не поняла, к тому времени спала. Девчонкам, которых как будто спасал, я предлагал взять платок из пачки в бардачке и вытереть нос – они же плакали. Они