Репродукция драконов - Варвара Устинова

— Тогда я знаю, что спросить.

— Отлично. Устраивайся рядом со мной, задавай вопрос и ложись спать. Как только найду ответ — покажу.

Глубоко вдохнула и с выдохом сделала шаг. Невероятные создания эти драконы — сильные, недосягаемые, сказочные. Я жила среди них столько времени, и только сейчас, провожая одного из них в последний путь, понимаю, какое же это чудо: просто быть рядом с ними. Подошла к огромной морде и, с трудом дотянувшись до носа, чмокнула дракона в самый его кончик. Изображая улыбку, гигант расправил пластины на щеках и шее, а затем медленно сложил их. Рукой прошлась по уже холодной чешуе от щеки к шее и дальше. Перекатом перелезла через лапу, почесала бок, сдула пылинку с крыла. Дошла до самого кончика хвоста, из которого продолжала течь кровь. Вернулась к телу и устроилась под левым боком дракона, рядом с сердцем.

— Какой вопрос ты задаёшь мне, провожающий? Говори смело, ибо я сам предлагаю тебе ответы.

— Я хочу знать, как именно в пещере клана Вел появился голубой кристалл.

— Да будет так. Мой сон — твой ответ.

Глаза закрылись в тот же миг, как голова коснулась чешуйчатого бока.

В пещере было тепло. Камень, за века впитавший дыхание тысяч драконов, с радостью отдавал тепло любому, кто в нём нуждался. Но даже драконье дыхание бессильно перед дыханием смерти.

На полу пещеры сидела женщина. Лицо её, сохранившее признаки прежней красоты, было изуродовано горем. Мальчик, неподвижно лежащий у неё на руках, тяжело дышал, готовясь испустить последний вздох с посиневших губ. Небесного цвета глаза тускнели с каждой минутой.

Гулким эхом по пещере раздались спокойные, размеренные шаги.

— Мариана, — янтарные глаза с вертикальными зрачками, казалось, не выражали ничего.

— Раж, — надежда, появившаяся в женском голосе, через секунду угасла. — Это сделал ты?

— Ну конечно, глупенькая, — теперь голос не скрывал иронии.

— Как ты мог? Я любила тебя! Мы с Даром любим тебя! Как ты мог отравить нашего сына?

— Тебе не понять, Мариана, но чистота крови для нас очень важна.

— Выходит, все те слова, что ты говорил мне — это всего лишь маска?

— Ну неужели это непонятно? — дракон рассмеялся, и серые, будто припорошенные пеплом волосы на секунду скрыли лицо. — Глупенькая! Не родился ещё на свет дракон, способный полюбить человека.

— Так пусть никогда и не родится, — зло прошипела женщина. — Будь ты проклят! Будь проклят ты, твой род и твоя кровь!

Дракон ничего не успел предпринять. Одна неясная фраза, простой пасс рукой — и вся пещера залилась ярким, холодно-голубым светом…

Не знаю, сколько часов или дней я спала, но пробуждение было тяжёлым. В какой-то момент мне даже показалась, что я спала не на огромном огнедышащем драконе, а на груде камней… А нет, не показалось.

Ярко-изумрудный свет слепил глаза, и я не сразу поняла, что Гранд свернулся клубком, практически полностью замкнув вокруг меня кольцо из собственного тела, которое и телом-то уже не являлось. Весь дракон превратился в огромный гребень из драгоценного камня, переливающегося всеми оттенками зелёного. Интересно, по какому принципу драконы становятся совершенно разными камнями?

— По истинному цвету глаз, — раздался у меня в голове знакомый старческий голос.

— Гранд, ты ещё здесь?

— Я же сказал, что всегда буду здесь. Сиди, сколько хочешь. Как понадоблюсь — заходи в Пещеру, не стесняйся. Всегда рад интересному собеседнику.

— Ага, или приятной собеседнице, — парировала я, вставая на ноги. Дракон не ответил: видимо, общение теперь возможно только при непосредственном контакте. Ну да ладно. В конце концов, одной мне даже спокойнее думается.

Я осторожно выбралась из драконьих объятий и подтащила оставленную у дерева сумку поближе к роднику, бившему из-под хвоста. Кровь Гранда дала начала новому ручью, и я, не удержавшись, сделала глоток. Вода была солоноватой, да ещё и с кислинкой, как характер старого дракона.

Я сытно пообедала (или поужинала?) оставшимися припасами: Гранд говорил, что дорога обратно займёт всего несколько часов, а вяленое мясо и лепёшки я предпочитаю тащить внутри своего живота, а не сумки. Уже дожёвывая последний бутерброд, я засунула руку в карман куртки: хотелось ещё раз полюбоваться на подарок дракона. Такой языковой амулет, возможно, один во всём мире: это ж надо, с драконьего на межрасовый переводить записи и устную речь! Дух мага-исследователя быстро одержал верх над стеснительностью, и я зажгла пульсар, силясь разглядеть в глубинах кристалла хотя бы отголосок древней магии. К моему удивлению, кристалл в свете пульсара изменил оттенок с изумрудного на сиреневый. Я достала из куртки второй камень — тот, что нашла в лаборатории Патрика. Травянисто-зелёный при обычном свете и розовато-малиновый — при магическом. Не успев толком додумать мысль, я метнулась к дракону.

— Гранд!

— Кто это?

— Это Иссина. Ты что, уже не помнишь меня?

— Помню. Просто не понимаю, сколько я спал.

— Да нисколько, меньше часа. Гранд, у меня вопрос.

— Слушаю.

— Почему подаренный тобой языковой кристалл меняет цвет при магическом освещении?

— Потому что он — не весь я, а лишь моя часть, насильно от меня отнятая.

— Но ведь ты сам разрешил! А он всё равно из изумрудного становится сиреневым.

— Всё правильно. Отняла бы против моей воли — стал бы кроваво-красным.

— А второй цвет зависит только от того, как был получен камень?

— Что у тебя по кристаллологии было, три с натяжкой?

— Я маг воды, а не земли.

— Бестолочь ты, а не маг. Ещё от изначального цвета зависит. Желтый кристалл, как ни старайся, бордовым не станет, только порозовеет.

Я так и застыла, глядя на два камня, зажатых у меня в ладонях. Патрик не зачаровывал камень, он лишь дал заклинание на каком-то другом носителе. Мощное усмиряющее заклинание. Кристаллы впитывают магию только в процессе роста, а после формирования принимают её на свои грани, но не внутрь. Драконы, умирая, становятся кристаллами. Как я и думала, ответ оказался невероятно простым и до безобразия омерзительным.

— Я обязательно приду к тебе, Гранд. Просто так. Ты во что любишь играть?

— В пай шо.

— Не умею, но к следующему разу обещаю научиться.

— Я запомню.

— Да хоть на лбу себе нацарапай, хрыч чешуйчатый.

— Иди уже, эфир недоделанный. И береги себя.

Не теряя больше времени, я зашагала вниз по склону. Жаль, что отсюда нельзя связаться с ребятами: где-то на полпути я почувствовала сигнал от амулета одной из дракониц. Надеюсь, ребята быстро заберут меня из Гнезда, и я успею в лазарет.

Уже затворяя за собой тяжёлую дверь, я