Тихушник - Александр Федорович Бабин

полномочия аж самим прокурором области — никого не щадить, всех на нары. Тебе не с руки идти на зону по политической статье — у вас, блатных, это считается не по понятиям, — но я всегда на твоей стороне. Вот и хочу первым узнать: наезд на кандидата в губернаторы — твоих рук дело или нет? Подумай, Юра, прежде чем мне ответить, — от этого зависит твоя дальнейшая судьба, — по крайней мере, моё отношение к тебе. Я один раз имел неосторожность помочь — вернул тебе воровской общак, сейчас уже об этом сожалею. Помощи не вижу от тебя. Скажешь мне правду или сошлёшься, что не в курсе наезда, — твоё право. Но не забывай: мы, оперá, не зря едим хлеб, — кое-чему научились за столько лет работы в уголовном розыске, можем и обидеться. Смотри не ошибись…

Сказал я такой монолог специально, чтобы Юра, слушая, думал, как ему поступить: сказать правду или солгать. Он ведь не знает, что у меня есть против него факты — магнитофонная запись, которую я в любой момент могу предъявить. Он может только догадываться, что нам известно о его причастности к наезду — кто-то из его круга об этом стуканул, как это всегда бывает, — вариантов много. Но у него есть воровской опыт, а это для него плюс — он готов даже сесть в тюрьму, лишь бы не выдать «братьев». Мы, оперá, это хорошо знаем и за свои слова должны отвечать, доводить свои дела до конца. А то можем прославиться и стать болтунами в воровских кругах, что считается для нас большим минусом — авторитет потеряем. Так что с этой минуты начинается отсчёт — кто кого победит.

— Александр, дай подумать?..

— Думай, но я не намерен у тебя до вечера куковать. Не хочу, чтобы мои коллеги меня застали в твоей квартире. Конечно, могу им объяснить своё появление — якобы случайно заехал, есть некоторые вопросы к тебе, — но они мне не поверят. Так что не тяни время. Твои ребята наехали на кандидата?

— Мои и не мои.

— Как это понять — они что, не из твоей братвы?

— Нет, они из Челябинска.

— Во как! Это что — у них в Челябинске работы не хватает, вахтовый метод осваивают? По другим городам подались на заработки, — у нас больше платят?

— Я их попросил. Это была моя инициатива.

— Не понял, Юра: или я дурак, или лыжи не едут. Ты мне, что горбатого лепишь? Ты что думаешь — перед тобой лох? Ты, наверно, рамсы попутал, если считаешь — поверю твоим словам? Хочешь сказать — посмотрел по телеку выступление президента и сразу решил ему помочь поучаствовать в губернаторских выборах?..

— Александр, хочешь, верь, хочешь — нет, но это было так.

— Значит, мы с тобой не договорились. Тогда пойдём другим путём — который приведёт туда, где ты и должен быть. Я думаю, догадываешься, куда именно, — в детский сад на юге Магадана. Есть магнитофонная запись твоего разговора, на которой ты непосредственно заинтересован в наезде. Эту запись коллеги из Челябинска нам прислали, — видимо, вахтовые ребятки тебя подписали на магнитофон, чтобы ты не соскочил с крючка — вовремя расплатился с ними за выполненную работу и не пошёл в отказ. Они же выполнили её в срок и качественно, не так ли? Кандидат отказался от предвыборной гонки. Ты не боишься, что можешь попасть под молотки сразу с двух сторон — с нашей, ментовской, и со стороны челябинской «братвы»? Я и алтына не дам за то, что ты выйдешь победителем — может оказаться, что станешь немного мёртвым. Не хотел тебе говорить — да, видимо, придётся, так как до тебя в последнее время туго доходят мои разговоры. Есть ещё и вторая запись, — прямо какая-то ЦРУшная служба появилась, все кругом пишут свои беседы на магнитофон, — так вот на ней есть твой «шаляпинский» голос с двумя ментами. Дальше продолжать, или сам догадываешься, о чём речь?

— Вот суки! Так меня никто ещё не разводил! Ну, с челябинцами я сам разберусь, а вот от ментов, никак такого не ожидал — ели-пили с рук, в бане парились, всё на халяву, но писать разговор на магнитофон — это вообще не по-людски.

— А почему ты думаешь, что это менты писали? Они что — враги своему здоровью? Кстати, кто они такие? Я их знаю?

— Нет, не знаешь — простые милиционеры.

— Ну и Бог с ними. Думал, что большие начальники, а оказывается — мелочь пузатая. Юра, я уверен — это сделал кто-то из твоей братвы, а не менты, — сейчас прослушивающие устройства на каждом углу продают. Это твоя братва тебя подсиживает — должность у тебя сильно высокая, денежная, можно сказать, губернаторская. Запись нам через третьи руки передали, чтобы чужими руками снять тебя с этой должности. Да это уже значения не имеет, главное — есть записи и ты в них главный герой… точнее, обвиняемый.

— Возможно, ты прав. Не исключаю, что и моя братва могла подписать, — враги у меня кругом. А у тебя доказательства есть, кто записи сделал?

— Пока нет. Видишь, Юра, я слушал эти записи по телефону, — мне неизвестный позвонил и сказал: «Хочешь послушать разговоры „смотрящего“?». Я ответил — да. Он включил, я их через телефонную трубку слушал. Неизвестный сказал — если шестой отдел не примет меры, он её отошлёт в ФСБ. Ну, или, может, уже отослал — не знаю. Но ты сейчас осознаёшь, что записи имеются? А всё-таки братва — те, что из Челябинска — после наезда на кандидата отчитались пред тобой?

— Конечно, только поговорили они с ним без всяких угроз. Просто предложили снять кандидатуру с выборов и подождать следующих — и всё. Почему он подумал, что это были угрозы — непонятно.

— Юра, когда к тебе подходят ребята, по виду не похожие на Алена Делона, — любому нормальному человеку понятно, что это люди из криминала. Не мне тебе объяснять.

— Знаешь, Александр, когда они за ним следили — выбирали удобный момент, чтобы переговорить без свидетелей, — то заметили, что за ним ещё кто-то следит.

— Менты, что ли? Так я точно знаю, его никто не охраняет. Он только сейчас охрану себе нанял, после вашего «удачного» наезда.

— Да нет, не менты. Братва какая-то, — по крайней мере, они мне так объяснили. Они ещё заметили их, когда хотели журналиста пугнуть…

— Так ещё и журналиста хотели попугать? Юра, а ты в курсе, что журналист немного мёртвый? Телевизор смотришь?

— Конечно, в курсе — ко мне даже сотрудники ФСБ обращались за помощью. Я знаю точно, челябинцы здесь вообще не причём. Они даже пугать его