Нити тьмы - Дэвид Балдаччи

бы иметь возможность постоянно наблюдать за тюремной камерой – потому что это она и есть, давайте называть вещи своими именами.

Робертс шагнул вперед.

– Ладно, письменный стол находился где-то здесь, – сказал он.

– И если Аткинс в те времена использовал кабель, могу поспорить, что у него был видеомагнитофон с магнитной лентой.

– Не сомневаюсь, что, если б рабочие, нанятые банком, чтобы забрать мебель и привести дом в порядок, нашли видеомагнитофон и все прочее, они обязательно сдали бы свои находки властям, – сказала Блюм.

– Может быть, оборудование находилось в таком месте, которое они не заметили? – предположила Пайн, глядя на пол. – Ковер. Он был здесь, когда вы купили дом?

– Нет, только пол из твердой древесины, – ответила присоединившаяся к ним Хейзел Симмонс. – И в комнате было ужасно холодно.

– Под домом нет железобетонных плит, – добавил Пат. – Он стоит на балках, и под ним можно пролезть.

– Ладно, если письменный стол стоял здесь, возможны только два варианта. – Пайн посмотрела на Симмонсов. – Мы можем снять ковер и заглянуть под него.

– Черт, да! Я вам помогу! – воскликнул Пат.

Они стали поднимать ковер сразу с двух сторон.

Пат справился первым и стал изучать пол.

Кайл наклонился и принялся ощупывать половицы.

– Вот, здесь доска шатается, – сказал мальчик.

Они бросились к нему и общими усилиями открыли большой кусок пола. Внутри находился деревянный ящик с видеомагнитофоном «Сони». Кайл наклонился и вытащил его наружу.

– Ну ничего себе, я никогда такого не видел, – пробормотал он.

– Смотрите, кабель до сих пор на месте.

Пат вытащил кабель.

– Мы можем подсоединить его к телевизору мальчиков. Там сзади есть необходимые разъемы.

– Я могу, – предложил Кайл.

Он перенес видеомагнитофон на стол и принялся за работу. Через минуту Кайл включил видеомагнитофон и нажал на кнопку извлечения кассеты.

– Господи, – произнесла Блюм. – Кассета так и осталась на месте…

– Должно быть, это последняя, которую он вставил сюда перед тем, как его убили, – предположила Пайн. – Будем надеяться, что пленка не испортилась.

– У меня сложилось впечатление, что кабель проложен очень тщательно, – заметил Пат.

– У нас нет пульта управления, – сказал Кайл. – Но кажется, я смогу запустить видеомагнитофон.

Он включил телевизор, перемотал кассету на начало и нажал на кнопку воспроизведения.

Все молча стояли и смотрели на экран.

Пайн почувствовала головокружение и поняла, что затаила дыхание.

Затем они увидели дверь пещеры. Минута проходила за минутой, но ничего не происходило. А потом…

– Джо Аткинс, – сообщил Робертс.

На экране появился Джо Аткинс, одетый в джинсы и фланелевую рубашку, на голове бейсбольная кепка. В руке у него был дробовик. Рядом с ним появилась маленькая женщина с длинными темными волосами и задумчивым лицом. Она держала поднос с едой.

– А это Дезире, – прокомментировал Робертс.

Блюм обратила внимание на дату, которая появилась в нижней части рамки.

– «Тридцать первое мая две тысячи второго», – прочитала она.

– Все сходится, – сказал Робертс. – Тело Джо обнаружили на следующий день.

Джо постучал в дверь и крикнул:

– Выходи, Бекки. Мы принесли еду.

Немного подождав, он отпер замок. Отступив на шаг, приготовил дробовик и кивнул жене. Та осторожно приоткрыла дверь, поставила поднос на пол и протолкнула его внутрь.

И захлопнула дверь.

Джо вернул замок на место, но тут что-то с треском ударило в дверь, Джо и Дезире отпрыгнули назад. Джо потерял равновесие, упал и уронил дробовик. Из пещеры донеслись раскаты хохота.

Джо вскочил на ноги и подхватил дробовик.

– Кончай это дерьмо, Бекки! В следующий раз Дезире оставит новую отметку на твоей шкуре, ты поняла?

Смех стих.

– Вот и правильно, Ребекка, – тихо сказала Дезире, словно находилась под действием успокоительного. – Мы ведь не хотим метить твою шкуру, правда?

Ответом ей было молчание. Пайн почувствовала, что ее сейчас стошнит. Блюм обняла ее за плечи.

– Агент Пайн, мне так жаль…

Робертс с любопытством посмотрел на них.

– Смотрите, – сказал Кайл, не сводивший глаз с экрана. – Мужик забыл запереть замок.

– Точно, – вскинулась Этли. – Можешь перемотать пленку вперед?

– Да. – Он нажал на кнопку, и скорость движения пленки увеличилась.

Пайн смотрела так внимательно, как никогда прежде.

– Притормози, – попросила она.

Кайл тут же нажал на кнопку воспроизведения, и скорость вернулась к нормальной. В этот момент по двери был нанесен новый удар. А потом – другой, еще более сильный.

– Почему она это делает? – спросил Пат. – Она должна знать, что на двери висит замок.

– Останови на секунду, – попросила Этли.

Кайл исполнил ее просьбу, и Пайн посмотрела на Пата Симмонса.

– Она поняла, что он не запер замок, – объяснила она.

– Но как?

– Она провела годы в этой отвратительной пещере и хорошо знала каждый звук. А этот звук в тот вечер не услышала.

– Думаешь, что именно по этой причине она не выскочила из пещеры, когда дверь открылась? Она ждала, пока он вернет на место замок, но не успеет его запереть, и нанесла удар по двери, чтобы его отвлечь? – спросила Блюм.

– Именно так она и поступила, – сказала Пайн, почувствовав огромную гордость за терпение и хитрость сестры. Все эти годы, оставаясь пленницей, она сохраняла присутствие духа и дожидалась своего шанса. – Включай запись, Кайл.

Мальчик так и сделал, и они услышали, как на дверь обрушились еще три удара. Четвертый принес успех. Замок выскочил из ушек и упал на землю, а дверь распахнулась.

И на пороге… появилась Мерси Пайн, высокая, стройная, одетая в тряпье и выглядевшая…

«Она выглядит… не совсем адекватно. Проклятье, кто бы мог ее винить?» – пришлось признаться самой себе Пайн.

Ее рука метнулась вперед, нажала на кнопку паузы, и изображение Мерси замерло на экране. Она смотрела прямо в камеру. Пайн подумала, что ее сестра знала, где она расположена. Этли самым тщательным образом изучила облик сестры, пытаясь вернуться к тому моменту, когда им было по шесть лет, затем обратно к лицу, застывшему на экране…

– Вы искали именно ее, агент Пайн? – спросил Робертс.

Этли не стала отвечать ему сразу. Она продолжала рассматривать – глаза, нос, лоб; тело не могло помочь, оно изменилось слишком сильно. Потом она подалась вперед, чтобы взглянуть на кое-что еще более внимательно.

Веснушка. На носу. Когда Мерси была ребенком, она сказала сестре, что Господь так поступил, потому что она появилась на свет первой, а матери необходимо их различать.

Пайн выпрямилась и кивнула.

– Да, это она.

«Даже не мечтала, что когда-нибудь смогу произнести эти слова…»

В голове у нее роилось огромное количество самых разных мыслей: некоторые были счастливыми, другие безумно печальными, способными разорвать ее на части. В отчаянии она снова нажала на кнопку воспроизведения.

Мерси вернулась к жизни, огляделась по сторонам, затем метнулась вправо, в сторону дома, и вскоре исчезла из поля зрения камеры.

Пленка продолжалась, и все вскочили, когда услышали выстрел. Потом крики. Новый выстрел. И снова крики.

Они не могли понять, кто кричал, не могли знать, кто стрелял, хотя Пайн предполагала, что это был Джо Аткинс. Затем наступила тишина, а кассета продолжала крутиться.

На экране оставалась лишь взломанная дверь.

Наконец Пайн остановила запись и вытащила видеокассету.

Блюм